Про КГБ.
Приятель окончил Высшее командное училище КГБ по прикладной математике и служил в управлении, которое потом стало ФАПСИ. Служил в ведомственном НИИ. Создавали системы связи, коды, кололи коды врага. Рассказал.
Там все офицеры, но какие-то странные, что ли. Доктора наук, лауреаты Ленинских и Государственных премий и пр. Ордена у всех, но гражданские, Трудового Знамени, Ленина, Дружбы народов. Оно понятно, что из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд, но мужика с Боевым Красного Знамени уважали. А дело было так. Повадился в начале 80-х в Москве один мужичонка разбрасывать листовки. Утром на ничего не подозревающих граждан сыпалась с фонарного столба очередная антисоветчина, написанная от руки на листах из школьных тетрадей. По гэбисту к каждому столбу не поставишь, не так их и много было, как мы пугали Запад. Милиции тоже не напасешься. Короче, этот типчик резвился. И на коллегии КГБ встал вопрос, как ловить? И тут кто-то, мабуть из внешней разведки, мабуть из наружки говорит: "А вон в управлении секретных сношений и тайнописи есть целый НИИ, набитый математиками. Нешто не справятся?" Заведующий этим управлением дружески-дружески посмотрел на этого умника, но было поздно. Коллегия вынесла постановление, которое спустилось в НИИ. Сидят математики в штатском (вторая по силе математическая школа в мире, первая в мехмате МГУ), потеют. Выполнить нельзя и отказаться нельзя. И тут один подполковник начинает вспоминать, что что-то читал. Попросил тайм-аут, за день нашел ту статейку, в которой были наброски к возможности разработки нового математического метода классификации и упорядочения псевдослучайных и редкопроявляющихся событий. Что-то в этом роде. Но метода еще нет, в статье только теоретическое обоснование принципиальной возможности его создания. Метод создается за неделю, опосля чего требуется вся информация по движению городского транспорта и просят подождать еще два-три случая для обкатки модели. Потом подполковник говорит: "Либо в субботу в этих трех местах, либо в воскресенье в этих четырех". В субботу в одном из предсказанных мест бузотера повязали.
И еще. Это теперь в этом НИИ висят программы научно-технических конференций, доклады и пр. Т.е., понятно, чем люди заняты. А раньше это была тайна. Ну и работали там уборщицы. Одна такая устроилась, ей дали хорошую работу, пропуск с тремя страшными буквами и швабру калибра 5.45 (шутка). И давали народу, как и в любом советском учреждении, заказы. И было в заказе мясо. Один офицер, дело было зимой, положил пакет на подоконник, к холодку, но мясо подтаяло и потекло. И протекло через пакет. Утром приходит офицер на работу, а уборщица в его кабинете плачет горючими слезами и навзрыд. Все сбежались, что за дела, дескать? Она и говорит, давясь слезой: "Я больше не могу, вы тут людёв мучаете, а я замывай". Все в непонятках, крупнее комара никто ничего тут не пытал. "А вооооон, кровишшшшшшша!!!!"
Кстати, все местные алкаши были уверенны, что там тюрьма. Между забором и стеной из колючей проволоки ходил стриженный солдатик с автоматом и его было видно уже с третьих этажей окрестных 16-ти этажек.

История, может, и не очень веселая, но о вреде пьянства. Служил я в свое время в СБУ. И,хотя у нас с выпивкой очень строго, был такой товарищ капитан, употреблявший горючие жидкости в непомерных обьемах. Но, поскольку дело свое он знал туго, подкапываться под него никто не рисковал. И вот, однажды он ушел в форменный запой. Все вроде бы ничего, но нам надо было ехать на внеплановую проверку в тридцатикилометровую зону (кто не знает - возле Чернобыля). Мы тов. капитана в состоянии дров помещаем в стандартный Урал (в бобер он просто не влазил по габаритам), и везем прямиком в Припять. По дороге он не проснулся, так что на месте мы вынесли его из кузова и решили просвежить на свежем воздухе. Просто кинули на лавочку, на которой уже лет десять никто не сидел, кроме ворон. И забыли: дел было выше ушей. А потом вспомнили и пошли искать. Нашли мы его стоящим перед заброшенным вино-водочным магазин со страшным удивлением в глазах. Он посмотрел на нас, на счетчик Гейгера и сказал: "Все, пить бросаю. Даже ядерную войну проспал..." С тех пор он ни капли алкоголя в рот не брал...

Мой друг недавно вернулся из армии и рассказал случай, участником которого он стал.
В его взводе служили здоровые деревенские кабаны и один очкастый парень, каким-то чудом загремевший в армию из института. Однажды в часть приехал целый генерал и начал производить инспекционную проверку. Солдатню построили на плацу, и все стали ждать фельдмаршала.
И вот появился генерал в окружении офицеров и направился к строю рядовых по дорожке, состоящей из бетонных блоков. Неожиданно он встал "раком" и припал ухом к земле. Через несколько секунд генерал сказал громко: "Шумит!".
Ближестоящим офицерам пришлось тоже становиться раком и слушать "шум". Все как один говорили: да, товарищ генерал, шум есть. Но фельдмаршалу по какой-то причине было недостаточно офицерского мнения, он и солдат заставил нагнуться и послушать. Все как один становились раком и, припав ухом к земле, некоторое время вслушивались и бодро говорили:
"Да, товарищ генерал, шум есть!"
Самым последним к земле припал ухом рядовой очкарик, который вслушивался напряженно несколько секунд, а потом сказал, что всем кажется и шума никакого нет.
Офицеры охуели от такой наглости, мол, сука, проверку испортил, мудак, но сказать ничего не успели. Слово взял генерал.
Направившись к солдату, он похлопал его по плечу и громко, на всю часть сказал:
"Две недели отпуска плюс дорога, за нестандартное мышление!"

скопировано с www.anekdot.ru

СЫН ИНЧУ-ЧУНА

Папа у Гарика Апресского был начальником кафедры БИПРО. БИПРО означает "Боевое Использование и Применение Ракетного Оружия". Едва ли не самая главная кафедра в нашем родном Краснозвездном училище, а потому среди преподавательского состава капитан первого ранга Апресский и евойный сынуля пользовались определенным почтением. Сынуля, ясное дело, в меньшей степени, поскольку балдобой был редкостный, и прозвище у него было "Сын Инчу-чуна" - за (так сказать) внешность, а сокращенно - "Анчутка". Коротко стриженые курчавые черные волосы, очки "а-ля Джон Леннон" (у нас называлось - анчучьи очки), дико скошенный назад питекантропский лоб, сутулость и пузцо в совокупности с гортанным высоким голосом и озорным характером - полный комплект. Гарик был парень очень начитанный и современный, но к изучаемым в училище наукам это не относилось. А потому на экзаменах он главным образом вылезал благодаря звучной и неповторимой фамилии (читай - папиному авторитету).
Второй курс, зима, экзамен по электротехнике. Первый вопрос - "никак нет", второй - "не могу знать". Практическая задача - тоже голый номер. Гарик тонет конкретно, но тонущим себя пока что не ощущает. Пока что тонет все больше экзаменатор - хотя бы тройку-то надо ставить (как потом папе в глаза смотреть?), а ставить вроде бы и не за что, ибо улыбчивый юноша с лицом цвета свежей картофельной кожуры никак не тянет даже на два балла. Как тут быть? Нужен дополнительный вопрос.
- Товарищ Апресский, ну: (что бы такое спросить, чтоб наверняка ответил?) ну: вы знаете, что такое петля гистерезиса?
- (бодро) Так точно!
- Ну-ну!.. - Комиссия оживилась с плохо скрытой надеждой.
- Щас принесу.
- ???!!!:
Гарик смело шагает по лаборатории. Что значит "сейчас принесу петлю гистерезиса"? Рехнуться можно. Окружающие застыли - одни в благоговейном ужасе, другие - в томном ожидании спектакля. Однако, гля! несет!
- Вот.
Угадайте с трех раз - что приволок? А приволок он экзаменатору самую что ни на есть петлю гистерезиса в чистом виде - сегмент обмотки ротора электродвигателя, он твердый такой, и имеет вид квадратной петли с торчащими проводами.
- Вот.
Немая сцена... Где Гоголь?!
:Электротехника, понятно, наука нужная. Потому и сложная. Потому что нужная. Потому и: Лично для меня так и осталось на веки вечные загадкой - как физические и электрические процессы можно описать с помощью мнимой единицы? Кто не знает - объясняю, как могу: мнимая единица - это такая единица, число "один", но ее абсолютно нет в природе. Вот нету, и все тут: Она только подразумевается, что есть, и считать надо с ее помощью, а вообще-то ее нет. Как такое может быть - я не понимаю, и не понимает никто, включая профессорско-преподавательский состав, но, видимо, может, и все это нам приходилось учить, а потом еще и сдавать: А куды деваться, ежли без электричества - никуды. Данную науку ненавидел не только я один. Нас было много. Преподаватели на кафедре, как один, носили птичьи фамилии: Лебедев, Бакланов, Чижавко: Поэтому кафедра тоже называлась "птичьей".
Преподавателям-птицам от жестоких курсантов порой сильно доставалось: например, "запорожец" одного из них регулярно ставили между двух деревьев так, что ни задом ни передом не выехать, а боком "запорожец" ездить не умеет, впрочем, как и хваленый "роллс-ройс": Ладно, мы отвлеклись.
Проходит ровно полгода - и снова экзамен. Специальное электрооборудование кораблей. Та же кафедра, тот же экзаменатор, и все тот же Сын Инчу-чуна: Сценарий - словно по разработанному шаблону: первый вопрос - нуль, второй - еще меньше, задача - вызывайте врачей. Стало быть, дополнительный вопрос:
- Ну, вот это вот - что? - И показывают непутевому Гарику на якорь от электромотора.
Гарик молчит, морщит лоб, чешет под мышкой, дергает ногой, но искомая извилина явно находятся не там.
- Ну? Давайте, давайте:
Гарику подсказывают: за спиной у преподавателя тычут пальцем в погон на форменке, потому что на погоне приколот выпуклый металлический якорь. Гарик силится понять, напрягается, и тут до него доходит. Он просветленно кивает головой - мол, все в ажуре - победно переводит взгляд на экзаменатора и принимает важный вид. Гортанно:
- Погон, товарищ капитан первого ранга!