Жупел

Марик безнадёжно скользил. Медленно, но неумолимо. Что самое стрёмное - головой вниз. Растопырившись, и напоминая жуткую звезду, ефрейтор Зелинский со скоростью один сантиметр за вздох неотвратимо продвигался к краю оцинкованной крыши сенника. Его ждал полёт - пять метров лицом в утоптанный хоздвор. Внизу, задрав головы, молча стоял десяток свиней. В их глазах читалось любопытство.
Все части нескладного тела были задействованы в борьбе с гравитацией. Железо было пришито внахлёст, что не позволяло зацепиться хоть за какой-нибудь рельеф. Шляпки гвоздей на лаге были вбиты заподлицо и надежд не сулили.
Собственно говоря, на крышу его загнал Арбеков. Вчерашним ветром подняло один лист, загнуло, но не оторвало. Ночной ливень вымочил изрядно сена, заготовленного на зиму для лошадей. Насыпав в карман горсть гвоздей 'сороковки' и засунув молоток ручкой в голенище, Марик попросил подогнать Шишигу, поставил коротковатую лестницу в кузов и по солнечной стороне крыши без особого труда взбежал до самого её конька. Машина газанула и уехала на вертолётку ждать борт с дозором. Была весна, на солнечной стороне пригревало, и Зелинский не без оснований планировал по окончанию работы позагорать с полчасика и приготовил себе для чтива еженедельник 'Собеседник', который он засунул в противоположный молотку сапог. Пока прилетит наряд, пока Шишига приедет снимать...
Но, с самого начала всё пошло наперекосяк. Оторванный лист находился на теневой стороне крыши, и по неведомым Марику законам там было скользко. Согнувшись ровно пополам, и находясь своими пограничными яйцами ровно на коньке, Зелинский начал прибивать лист 'от себя' вниз. Всё по тем же законам, продвигаясь всё ниже, он понял, что миссия выполнена, а обратного пути нет. Выпустил из руки молоток и проводил его взглядом. Молоток упал в мягкое и раздался визг. Попал в свинью. Этот факт и вывел 'кровельщика' из равновесия в прямом и переносном смысле. Дёрнулся, и сапоги перестали быть средством удерживания за конёк. Слишком тупой угол. Но достаточный, чтоб началось движение вниз. Навстречу обиженной свинине. Навстречу кошмару. Навстречу полёту. И в лучшем случае госпитальной койке.
Марик крикнул. Но в полную силу не получилось. Но продвинулся сразу сантиметров на двадцать. Прижавшись гладко выбритой щекой к железу, Марик смотрел на свои руки. Ладони с растопыренными пальцами начали потеть. Что было крайне нежелательно. И продолжалось движение. Иногда, казалось, что всё, затормозил, остановился. Но попытка приподнять голову стимулировала очередные десять сантиметров скольжения. До края оставалось метра два. Столько же было и от подошвы до конька. Дело пахло керосином. До 10:00, в принципе, никто мимо пройти не мог. Половина спит, половина на службе. Вышка осталась с 'той' стороны. Часовой находился вне поля зрения. Марик открыл рот, но кричать раздумал. Высунул язык, потрогал безвкусную поверхность крыши. Скольжение от этого не замедлилось. Совсем незаметно, но был слышен хруст-скрежет пряжки. Железо по железу, трения явно не добавляет. Подняв верхнюю губу, и вдруг неожиданно став похожим на Макаревича, Марик зажмурившись упёрся зубами. Не помогло. Надо было либо напрягаться и упираться, либо думать. Одновременно не получалось. Мысли не были лихорадочными, на удивление. Потому что их не было. Значит оставалось напрягаться и вжиматься. Вдруг упала капелька пота и Зелинский, скосив очи, воочию оценил свою скорость. Капелька, почти не оставляя следа, двигалась вниз. Тут, вдруг нарастая, послышался гул. 'Господи, я больше никогда не буду дрочить!' Это был вертолёт.

Я сидел в дежурке, функционируя заодно и за связиста, который в данный момент времени молился на крыше сенника, правда, до поры до времени я об этом и не подозревал. Моему раздражению не было предела, поскольку пропал свежеспижженный из канцелярии 'Собеседник'. Тут вдруг хрюкнула УКВ-шка, и сказала:
- Вандом, ответьте Тормозу 22, прием.
- На связи Вандом, как слышите, приём.
- На четвёрочку тебя принимаю, на четвёрочку, проходим тринадцатый кордон, через пять минут будем, шашку бросите? Приём.
- Нет дыма, дыма нет, да и ветра нет, как понял, приём.
- Понял тебя, садимся без дыма, вечно у вас на Тополёвке всё через жопу, роджер.
'Сам ты козёл' - сказал я вслух, но тангенту на гарнитуре, разумеется, не нажал.
Тут запищала АТС-ка, шестая кнопка подсказывала, что это 'колун' с вышки.
- Алё бля!
- Воздух визуально 2403 120 градусов с фронта геликоптёр везёт Арбекова с дозором.
- Махмуд, заткнись, мне уже доложили.
- А я хрен его знает, кто там у тебя в дежурке над душой стоит, вот и отзваниваюсь как положено.
Махмуд обиженно отключился.
Над головой загрохотал воздух и задрожали стёкла. Замполитовский кот Чмырь прижал уши, и, как обычно, попытался выпрыгнуть в окно. И, как обычно, ударившись своей безумной башкой об стекло, он ошеломлённо упал на пол и как крыса шмыгнул в коридор.
Опять заговорила радиостанция.
- Вандом, это у вас на крыше сарая что за жупел распятый лежит? Приём.
- Не понял повтори, приём.
- Спрашиваю, что за жупел на крыше вашего сарая? Приём.
- Чего?
- Ничего, сели уже, прощай тополя, бля!
- До связи, тормоза!

Я выскочил и пошёл открывать ворота для машины, ради приличия придерживая болтающийся в районе гениталий ремень со штык-ножом. Вертушка, едва коснувшись земли, выплюнула из себя три фигуры, и, приподняв хвост, как-то хищно, с разворотом, ушла.
- Жупел, жупел, что за жупел? - бормотал я и поднял глаза на сенник.
- Ух ты, ёб твою мать!
- Держись, урод! Как ты туда попал? Я щас!
Я начал метаться, понимая, что надо срочно что-то предпринимать.

Марик держался уже из последних сил. Он благополучно доехал до самого края и уцепился в край согнув ладони, удерживаясь буквально силой пальцев. Руки в локтях уже дрожали, подбородок упёрся с такой силой, что обнажились зубы нижней челюсти, чуть тронутые чайного цвета налётом. Я бегал внизу туда-сюда, разгоняя свиней, которые плотоядно посматривали вверх.
- Марик, а ты мне фотобумаги дашь?
- Дам, - прохрипел Зелинский.
- А фиксаж?
- Дам!
- А...
- Аллюр, умоляю, сделай что-нибудь, я сейчас ёбнусь, вся фотолаборатория будет твоя!
- Ладно, держись!

Я заскочил в сенник, сооружение на восьми пятиметровых столбах с крышей и стенами, сделанными из сетки. К счастью, квадратные прессы сена с той стороны подходили под самую крышу. Закарабкался на них, и прикинув куда-чего, со всей дури ткнул штыком между досок в железо. Пробил с первого раза, до самой рукояти.
- Держись!
С силой налёг и почуял, что за лезвие он ухватился. Потом показались ноги и прочие части, и Марик, словно обезьяна, довольно ловко, вися на ноже, нашёл мало-мальскую опору и спустился по сетке на землю. Из сапога торчал пропавший 'Собеседник'.
-Сволочь ты, Зелинский!
Марик отстранённо моргал, прижавшись спиной к столбу, и блаженно улыбался.
- Хрюшки мои дорогие, обидел я вас, да? Простите пожалуйста, я нечаянно. Свиньи стояли полукругом и удивлённо прислушивались.
- Ладно, ты тут пока пообщайся со своими девочками, а я пошёл Арбекова встречать, ещё один идиот спустился с небес на мою голову.

P.S. Фотобумагу ведь так и зажал, гад. Интересно, выполнил ли он обещание данное Всевышнему?

Продолжение, начало в выпусках 221-224

- Закончив куpс обучения в нашей Школе Оpужия вы получите объем знаний, сpавнимый с куpсом обучения в техникуме... По количеству часов изучения электpотехники, теоpии электpоцепей, куpс обучения пpевосходит даже некотоpые ВУЗы - это сделано специально, чтобы сделать электpомеханика из каждого баpана... Кpоме этого вам пpедстоит изучить несколько спец. пpедметов, каждый из котоpых включает в себя цикл лекций, лабоpатоpных и пpактических занятий по опpеделенной модели кpылатых pакет... после чего каждый из Вас должен самостоятельно уметь загpузить кpылатую pакету пpи помощи загpузочного устpойства в контейнеp мобильного pакетного комплекса, доставить данное изделие - кpылатую pакету в точку стаpта, и пpоизвести пуск по команде с КП. Вопpосы есть?
- Товаpищ капитан-лейтенант, а мы что, и pакеты пускать будем?
- Да, Тайстpа, но не pадуйтесь так - пpежде Вам необходимо будет сдать десятки зачетов, чтобы получить допуск к pаботе на технике.
- А кто не получит?
- Стоpмин, опять Вы со своими глупыми вопpосами... А тот, кто не получит - сгниет в наpядах!
...
Ежедневные занятия "не на стpах, а на совесть" по электpотехнике, теоpии электpоцепей, pазличным спец.дисциплинам, пpактические занятия на тpенажеpах на учебном полигоне сделали свое дело - каждый из нас уже свободно упpавлял огpомным монстpом - мобильным pакетным комплексом, пpедставлявшим из себя гибpид БеЛАЗа и бензовоза - только вместо емкости с бензином у него был контейнеp с огpомной тушей pакеты внутpи. Впpочем по ноpмативам мы вчетвеpом довольно лихо гpузили тpехтонный макет pакеты за каких-то 20 минут пpи помощи погpузочного устpойства - лебедки и напpавляющих балок... Утpенние кpоссы стали уже чем-то вpоде pазвлечения - никто больше не падал на полпути, пытаясь склеить ласты.
В бегущем стpою все вpемя что-то обсуждали: к пpимеpу коppиду, устpоенную Славиком Гольдваpгом, из-за котоpой постpадал мичман Рябоконь или ночную засаду на беpегу моpя, когда наше дежуpное подpазделение выставили в "секpет" для поимки дивеpсантов, в pезультате чего было столкновение с погpаничным наpядом по ошибке.
Вечеpами я пpоводил вpемя в библиотеке, котоpая оказалась здесь "очень даже ничего"! Здесь были стаpые, давно изъятые "на гpажданке" книги из pаннего твоpчества Солженицына, кpоме этого я даже нашел pассказ "Феpма животных" - котоpый поpазил меня до глубины души полным соответствием описания существующему стpою... Hо иногда pебята меня вытаскивали из библиотеки, и мы все вместе отпpавлялись в матpоскую чайную пить чай (с сэкономленным на пpактических занятиях шилом). Так за pюмкой чая мы коpотали вечеpа - каждый pассказывал что-то о себе, о своей жизни. Славик Гольдваpг и Ванька Тайстpа стали неpазлучными дpузьями, и навеpное поэтому москвич Гольдваpг попpосился в наpяд на подсобное хозйство... Ведь с ним был его деpевенский дpуг - Ванька.

...

- Славик, посмотpи пока за коpовами, а я пойду свыням жpать дам, - сказал Тайстpа и удалился бодpой походкой в стоpону свинаpника, оставив Гольдваpга на едине со стадом коpов и огpомным быком по кличке Хpенопуло (в честь тогдашнего командующего Чеpномоpским Флотом - адмиpала Хpонопуло).
Славику было скучно - коpовы паслись сами по-себе между двумя тоpчащими над повеpхностью кpышами подземных ангаpов. Чтобы как-то себя pазвлечь, Гольдваpг достал жгут и пpинялся делать pогатку... Испытания новой "катапульты" пpевзошли все ожидания - гайка со стpашной силой вонзилась быку в яйца. Хpенопуло очень обиделся, и pешил во чтобы-то ни стало наказать стpелявшего... Славик умудpился залезть на сфеpическую кpышу ангаpа, но на беду мимо пpоходил мичман Рябоконь, уже успевший пpодать кpаску в соседнем с воинской частью поселке, и потому в стельку пьяный. Бык, уpазумев что Славик Гольдваpг находится не в пpеделах досягаемости, pешил пеpеключить свой гнев на мичмана.
Увидев несущуюся на него многопудовую pогатую смеpть, Рябоконь с пьяных глаз выхватил табельный ПМ и стал отчаянно палить. Убежать он не мог, так как выхватывая пистолет, pастегнул pемень, котоpый упал на землю вместе с бpюками.
Одна из пуль отшибла быку pог, Хpенопуло остановился и стал обходить мичмана вокpуг, пытаясь зайти с тыла. А Рябоконь пытаясь смотpеть вpагу "в лицо" окончательно запутался в штанах и pухнул на землю, стукнувшись головой и потеpяв сознание.
В это вpемя несколько пуль, выпущенных нашим воpошиловским стpелком, залетели на теppитоpию автопаpка, охpаняемую спецpотой охpаны... Тpевога!!!
Hападение на воинскую часть! Дежуpное подpазделение на бpонемашине вломилось сквозь ветхий забоp в подсобное хозйство, и все увидели такую каpтину: слезший с кpыши ангаpа тщедушный Славик Гольдваpг обхватив за пояс сзади толтого мичмана Рябоконя пытается его поднять, но далее чем из положени "pаком" тот встать не может, ибо Рябоконь без сознания... Пpи этом у мичмана спущены штаны...

Продолжение следует

По окончании Войны, среди прочих знаков внимания и наград, Британская корона пожаловала лордство пятерым советским маршалам - Рокоссовскому, Жукову, Коневу, Василевскому и Антонову. К званию прилагалось небольшое поместье в Англии и право заседать в Палате Лордов. Советская сторона, с молчаливого согласия Хозяина, пожалование приняла. Естественно, что никого посетить поместье в Англию не пустили, короче, лордство было какое-то эфемерное - вроде бы и есть, а руками не пощупать. Со временем история эта малость подзабылась, и практически сошла на нет, так как почти у всех помянутых маршалов были только дочки, а лордство, как вы знаете, наследуется исключительно по мужской линии. Таким образом, баронетов в СССР было всего двое: сыновья лорда Василевского Игорь и Олег.
Старший, Олег, выбрал офицерскую карьеру, Младший, Игорь - карьеру архитектора. В какой-то момент Игорю Александровичу пришла пора вступать в партию и на заседании Замоскворецкого райкома первый секретарь сказал следущее:
- Товарищи! Нам случалось принимать в партию разных людей, были среди них и воры, и предатели, но вот английского лорда мы принимаем в партию впервые...
И.А., кстати - замечательный архитектор, и в его кабинете в "Курортпроекте" на стенке висело фото родового поместья в Англии.

Байки 100%-ные.
Чудо оружие маде ин ЮССR!
1. Наш начальник отдела прославился сразу, как пришел из института на работу. На работе делали крылатую ракету. Авианосцы топить. Дело не хитрое, есть МИГ-15, вместо пилота бомба, автоматика и телемеханика. Ту-4 ей пуляет и в полете управляет. Но! Америкосы не дремлют. Управление рулевыми машинами осуществлялось через непрерывную подачу команд. Тушка постоянно должна была вещать в эфир что-то вроде ПРЯМО-ПРЯМО-ПРЯМО-ЛЕВЕЕ-ПРЯМО-ПРЯМО-ЛЕВЕЕМАТЬТВОЮ-ПРЯМО. Хотя эти сигналы как-то хитро шифровались (для своего времени, 48-49 гг.), америкосы имели секунд 200-300 на сканирование диапазона и подбор фильтров, для выделения управляющего сигнала и запуска сигнала противодействия, к примеру ПРАВО-ПРАВО-ПРАВОПОКАНЕКОНЧИТСЯБЕНЗИН. Тем более, что с подлетом к цели сигнал управления слабел согласно квадрату дальности, а сигнал противодействия сильнел с аналогичной скоростью. Надо ставить память на ракету. Дал команду ПРЯМО, а память повторяет. Команда короткая, засечь трудно, пока найдут несущую, пока выделят из шумов, ракета уже сядет на палубу и покатится в ангары. (Шутка)
Память, в те приснопамятные времена, представляла собой трехметровую трубу, наполненную ртутью. На одном конце крепился пъезокристал с функцией излучателя, на другой с функцией микрофона. Повода замыкались через усилитель. Динамик на одном конце гакал цифирь 10011100, это все медленно (чай не скорость света) ползло по трубе, принималось микрофоном, усиливалось, фильтровалось и подавалось опять на динамик. И так по кругу. С усилителя данные можно было считать, или через него запустить новые. Ставить такой кошмар можно было только на Ту-4, и то слив половину бензина и оставив одного пилота. Конструкторы были в тупике, горела премия, да и Сталин был еще жив. И вот наш молодой герой, отслушав лекции самого Котельникова, пинком ноги открывает дверь кабинета главного конструктора и говорит, что он за полчаса слабает систему, которая решит все проблемы. Никто не верит, но из-за безвыходного положения согласились. Как вы думаете, сколько стоила эта доработка? Пять рублей. Гироскоп покрывается никелем, на рамке подвеса крепится магнитная головка считывания-записи. ВСЕ. Память есть. Оборота гироскопа, чтобы записать команду, хватает за глаза. Ракета пошла в серию, премия, Ура!
2. Сделали спутниковый лазерный светодальномер. 2А231 или Малая Сажень (Сажень-М). 30 штук для главного топографического управления генштаба. Лазером измеряет дальность от точки пересечения осей движения телескопа траекторных измерений до центра масс низко- и среднеорбитальных космических аппаратов с среднеквадратичной погрешностью 0.2 метра. Уф, помнят руки. Делали его по нормам минобороны. А это что значит? Если калашников может выпускать любая мастерская по производству железных кроватей, то оптический квантовый светодальномер должен выпускать любой заводик очковых стекол. Вместо одного 0.5 м объектива (нестандартная оптика) использовались 4 стандартных в 300 мм. Лазер - подсветка цели с Ту-16 (Биглер поправит), компьютер с ракетной подводной лодки. Все простое, как мычание. Как будто во время полномасштабной термоядерной войны стекольные заводы должны начать выпуск этих монстров сотнями и гнать эшелонами на фронт.
Делал он следующее: мерил дальность до спутников, запоминая точное московское время каждого измерения. Потом, хитрой математикой, вычисляются эфемериды спутника или геодезические координаты дальномера. Нужно как первое, так и второе. Зачем, космогеодезисты скажут, однако на точность пальбы баллистическими ракетами это влияет. Но это все пеамбула.
Захотелось нашим генштабистам пострелять из лазера по нашему спутнику, но из города-героя Вашингтон, DC. Не баловства ради, а для уточнения погрешностей целекуазания нашим ракетам по американским картам. Вычислить систематическую погрешность, учесть, и держись супостат. Ведь наш спутник, является репером, несущим геодезическую информацию о нашей территории. Пострелял лазером из окошка, посчитал, нашел на карте посольство и вот она, поправка. Или еще чего хотели, не ума разработчиков дело. Их задача обеспечить измерение дальности, привязанное ко времени.
Решили привезти Сажень в Вашингтон. Так ведь не просто. Телескоп с моторами и фотоприемниками на опорно-поворотном устройстве высотой 2 и диаметром 1.5 метра. Да три шкафа электроники. Решили, электроники поменьше, компьютер нафиг, стойку управления ОПУ долой, шаговые моторы к чертям. Крутить маховиками. Вручную. СИД (сист. измерения дальности) из стойки превратить в набор блоков с кабелями. ОПУ с монтировкой, телескоп и всю оптику сделать разъемной на части, которые влезают в чемоданы дип. почты. А они не велики.
Пока конструкторы гадали, как сделать разборной оптико-механическую часть, чтобы при сборке автоматически сохранялась жесткость, точность и соосность оптики, на раскуроченной Сажени из установочной партии стали проводить натурные испытания. В Щелково на все лето засели три инженера. Они крутили маховики, ловили спутник в визир, (он был штатным) и пытались попасть по нему лазером. Дело осложнялось следующими обстоятельствами. Монтировка телескопа была азимутальной - как у теодолита или пушки - право, лево, вверх, вниз. А спутник летел по некой кривой, части эллипса, наблюдаемой с поверхности шара, т.е. черт ногу сломит. Крутить маховики вертикальной и горизонтальной наводки надо было очень согласованно. Собственно из-за этого во всем мире ОПУ управляют компьютеры. А визир и маховики используют для ввода поправок, если ОПУ ведется по ошибочной, но близкой траектории.
Вторым обстоятельством была частота зондирующих импульсов. Лазер стрекотал с частотой 2.5 герца. При наличии компьютера данные с СИДа запоминались бы без вопросов. А тут двалцатизначная цифирь дальности и московского времени не намного короче. Появляются они на индикаторах на 0.4 сек. Если мажут, на индикаторах прыгают нули, если попадают, мелькают данные, которые через мгновенье опять забивает нулями. Как их запомнить/сохранить? Пытались на магнитофон наговаривать, да все никак. Главное, больше 1-2-х попаданий за ночь, по трем-четырем разным спутникам они не добивались. А надо было хоть 10 измерений по одному спутнику за один его проход над горизонтом. Проход низкоорбитального спутника длится 2-3 минуты, потом два часа жди другого борта.
В конце концов решили, что палить из лазера в центре Вашингтона, слишком борзо даже для СССР. К тому же появился ГЛОНАС. Его аппаратуру (тогда шкаф) поставили в посольстве, и за неделю измерений он выдал привязку с точностью в 1 метр.