ВОЙНА И МИР
(окончание)

- Курбанов, тревога! Заводи от дизеля! - машинально повторяю я и жму кнопку тревожной сигнализации. По 'точке' разносится дурной, насморочный рев. Бойцы с грохотом вываливаются из ленкомнаты.
По тревоге и на разведку погоды РЛС всегда запускают от дизелей, а в обычное время - от промышленной сети. По штату на каждую дизельную электростанцию положено два механика, но у меня на 6 дизелей маслопуп всего один, поэтому, чтобы уложиться в норматив, дизеля мы с ним заводим вдвоем, перебегая из станции в станцию, тем самым грубо нарушая одни руководящие документы, чтобы не нарушить другие. Армия есть армия. Цирк уехал, а клоуны задержались. Одни на 2 года, другие на 20 лет.
- Массу - включить, сектор газа - на три четверти, стартер нажать, обороты движка, частоту генератора - выставить… Я механически выполняю привычные операции, а в голову лезут всякие пакостные мысли. 'Тревога' среди бела дня - штука непонятная и поэтому неприятная. То есть, 'тревоги' у нас конечно бывают, и даже регулярно, но именно что регулярно, дежурный по связи всегда найдет случай позвонить и намекнуть, что, дескать, завтра - повнимательней. А тут - в 2 часа дня, ни с того, ни с сего… И обстановка нехорошая, только Андропов умер, замполит вчера на построении блажил о повышении бдительности, отражении угроз и все такое. Неужели, козлиная душа, накаркал войну?! И что теперь делать? Солдаты тоже почуяли, что дело нешуточное, вон, все нормативы перекрыли, уже дежурные средства включились, на минуту раньше, да когда такое было? Ладно, доложим.
- 'Коршун', я 'Дренаж'. К работе готов.
- Понял, 'Дренаж'. И отключился. Ну, блин! В сейфе у меня конверт лежит 'Порядок действий по тревоге', самое время в него заглянуть. Так-с... что у нас там?
1. Организовать охрану и оборону объекта.
2. Включить средства радиотехнического обеспечения полетов.
3. Дождаться прибытия старшего начальника и далее действовать по его указаниям.
Подивившись неизбывной мудрости штабных, я взялся за дело.
Проще всего было организовать охрану и оборону. Я нацепил кобуру с пистолетом, выдал Курбанову штык-нож и отправил его дежурить к калитке. Больше никаких сил и средств поражения противника в моем распоряжении не было, поэтому я решил, что пункт 1 выполнен и можно переходить к пункту 2. Дежурные средства у меня уже работали, но больше - не меньше! Через 10 минут на 'точке' все крутилось, вертелось и качалось, мигая красными фонарями, как в чешском луна-парке, только аттракционы были зеленого цвета и, из-за рева дизелей не слышно было детского смеха.
Хуже всего оказалось с выполнением пункта 3. По моим расчетам из гарнизона давно должна была придти машина с офицерами, солдатами отдыхающей смены, оружием, ОЗК, противогазами и прочей дребеденью, однако никто почему-то не приехал. Соответственно, выполнить главную задачу любого военного - переложить ответственность на плечи начальника я не мог. От этого на душе было совсем паршиво.
Кстати, а почему это дежурное звено не взлетело?! Очень интересно. Нет. Мужики, что-то очень хреновое происходит, очень хреновое, и спросить не у кого. Телевизор, после того, как наши агрегаты включились, не посмотришь, а радио у нас нет.
Разве что, дежурному по части позвонить? Правда, если что по-настоящему случилось, ему будем не до меня, но... попробуем.
- 'Кассета', набери 1-73.
- Дневальный за дежурного рядовой Хасянов!
- Дежурного позови.
- Он в штаб ушел...
- А помдеж где?
- Не знаю...
Вот так я и представлял себе начало войны. Сначала никто ни хрена не знает, а потом... а никакого потом не будет, не 41-й год!
Ладно, будем рассуждать логически. Ежели супостат захочет по нашему аэродрому вдарить, то с чего он начнет? Об атомной бомбе, всяких зарин-зоманах и прочих V-газах мы, товарищи, думать не будем, не хочется мне про них думать, нет у меня против них приема, стало быть, остается оружие обычное, вроде 'Шрайка'. Прилетит такой подарок ко мне на 'точку', выкопает котлован 2 на 3 и все - окончена ратная служба. Значит, бойцов пока из станций убираем, пусть за капониром посидят от греха, убежища-то нет на 'точке'. А я на себя все связи переключу и буду ждать.
Вызвал операторов из станций, прибежали, бледные, глаза по шесть копеек, тоже все понимают. Ладно. Будем ждать, делать все равно нечего. Я прикинул: ничего не смогу сделать! Машины в автопарке не на ходу, аккумуляторов половины нет, да у меня и водителей столько не наберется. Одну станцию сворачивать надо часов 8 полным расчетом, а у меня все бугры ими утыканы и солдат всего 12 человек. Хоть плачь или взрывай станции и уходи в партизаны! Гранат, кстати, тоже нет.
Тихо на аэродроме. В эфире тоже пусто, только дизеля ревут, да сервоприводы у высотомеров завывают. Прошел час. Ничего. Еще полчаса. И еще.
- 'Дренаж', я - 'Коршун', - ожил селектор в индикаторной машине.
- Ответил!!! - заорал я, чуть кнопку на микрофоне не проломил.
- Отбой, выключайся.
- Совсем? - тупо спрашиваю я.
- Совсем, - удивляются на КП, - ты что, заснул, что ли?
- Заснешь тут… А чего было-то?
- А тебе не сказали разве? Андропова хоронили, иностранные делегации разлетались. Управляло 'Внуково', а тебя для подстраховки включили… Всё, ушли борта, выключайся.
-Бля...

Песню орать надо так, чтобы мышцы на жопе дрожали!
(автор неизвестен)

Ув. Кадет Биглер, а милиционерские истории Вы принимаете? Если да - я представляю Вашему вниманию "День сурка-2", то есть "День мента."

Рабочий день начинается с развода в 8-30. К этому времени нужно узнать пароль города, вооружиться и вспомнить, куда вчера засунул кобуру и оперативную тетрадь. Командир взвода ППСМ порадует сводкой о происшествиях, а начальник отдела проследит, чтоб я записывал, а не играл в морской бой с соседом, после чего попросит напомнить, что написано в четырнадцатой статье "Закона о милиции". Замполит ласково улыбнется и скажет - "Сегодня "Арсенал" и "Мак"". Бегай теперь как дурак, ищи обкурившихся юнцов с незарегистрированными газовиками. Очнется начальник и спросит, почему на разводе присутствует один-единственный следователь. Тот начнет долго и убедительно бормотать, поминая через слово СИЗО и совещание в прокуратуре. Снова встрянет командир взвода и обрадует всех присутствующих - сегодня будем изучать тему "Защита от удара коленом в пах".
Дежурный попросит зайти после развода в канцелярию - какой-то умник из округа отправил письмо. Клянется в вечной дружбе? Скоро узнаем. Входящий номер 121с.
В 9-00 совещание у зама по розыску. Да, Владимир Васильевич, я помню, что за мной еще два отказных в этом месяце. Балдею с этих бабулек - такие деньги лохотронщикам отдавать. Чтоб я так жил.
По раскрытиям мы в этом месяце предпоследние в округе. Вечером выставляемся. Три машины заявлены в угон? Через 02? И все с одного телефона? Мама, роди меня обратно.
Совещание закончено, можно покурить с ребятами из роты. "Димон, дай наручники. Да мне ненадолго, кренделя одного в Бутырку отконвоировать". Держи, такого добра не жалко. "А ключ?" Чтоб тебе сегодня весь день бомжей возить, у меня кольцо на ключах еле расстегивается. Игорек из оперативно-розыскного отдела делает вид, что собирается упасть на колени, но взгляд непреклонен. Ладно, пару рапортов написать - дело нехитрое. "Я, оперуполномоченный такой-то отдела уголовного розыска такого-то полдня ходил по рынку такому-то в надежде повстречать объявленного в розыск гражданина Усламу Бен-Ладена. Не встретил. Дата, подпись". Наверное, гад, в канализационном люке от меня спрятался. Завтра еще разок поищу. Вообще-то рапорта в ОРО вечером пишут, но Игорек парень свой, пока подшивать не будет. Проверок этих, как грязи.
"Чтоб через десять минут ни одной сволочи по кабинетам не было! Все на территорию!" Вашими бы устами, Владимир Васильевич... А если вдуматься - не такая я и сволочь. И с задержанными поработать надо. Что там из округа-то пописывают? В кабинет попозже вернусь, давно в канцелярии не был, соскучились, наверное, девчонки.
Ну и что, что расписался не в той графе. Зато как размашисто, посмотрите. Теперь неведомому другу из информационно-аналитического отдела приспичило каждый понедельник узнавать, по каким адресам проживают известные нам бандиты и жулики - освободились, переехали, опять сели. Это можно участковым спихнуть - пусть ребята порадуются. Аналитики свой хлеб едят недаром - у них головы умные, пусть займутся. И нас дергать меньше будут.
Какие-то придурки нарисовали свастику на стене театра. Задержаны группой немедленного реагирования. Свидетелей - половина труппы. Конечно, я помогу опросить свидетелей. Не помочь дежурному сыщику - это свинство. Бедняга всю ночь мотался по заблеванным притонам, сочиняя аппетитнейшие тексты вроде: "Тело обнаружено на полу санузла в сидячем положении. Спиной прислонился к левой от входа стене, ноги вытянуты под ванну. Левая рука вытянута вдоль тела, правая придерживает поясной ремень. План-схема прилагается. По предварительному заключению бригады "Скорой помощи" смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности, вызванной алкогольной интоксикацией". А где протокол изъятия баллончиков с краской? Ладно, найдем понятых, затолкаем за шиворот и исполним изъятие на бис. Ща все брошу и побегу на улицу понятых искать. Кто в обезьяннике, кроме бомжей? С паспортами? Вот и понятые нашлись.
Не, Серег, валерьянки нету. А что случилось? Изнасилование? Держи. Там коньяк. Замылишь фляжку - расскажу зампорозыску, как ты позавчера печать на спецпроверке фломастером рисовал. У всех оперативно-розыскные дела горят, но все в информационный центр с шоколадками ездят.
Пора размяться. Тем более, информация интересная вчера проскочила. Десять минут с Олегом выясняем, у кого тачка хуже, бензина меньше, а жизнь тяжелее. Мой бог, это называется гордым словом "Отель". Они бы еще "Метрополь" написали. Задержанный - клинический идиот. А может имбецил, я в психиатрии не очень разбираюсь. Булавочные зрачки, под курткой карабин "Сайга". Приклад торчит. В вестибюль погулять вышел, Рембо из Хацапетовки.
Этот гад увез в Бутырку мои наручники! Чтоб ему два дня бомжей возить. Ладно, родной, ты пока в камере отдохни. Один телефонный звонок? Хоть десять, как освободишься и уедешь в Америку. Я не следователь, я оперуполномоченный. Пока 122-ая статья УПК, а там как решит товарищ следователь. Это он мне товарищ, тебе - гражданин.
Олег, ну конечно мы впишем Мишку в сводку - смотри какой амбал, под метр шестьдесят пять, как бы мы его вдвоем заломали. Сегодня "Мак" и "Арсенал". "Арсенал" уже срубили, может мы и "Мак" сделаем?
Родной, слушай сюда. Ты говоришь нам, где покупал героин, а мы тебя подогреваем. Ладно тебе, мы не звери. А не нужно было дергаться - распугал всех постояльцев. Кто китайский летчик? А я великий пророк. Ты плохо кончишь. Эмигрируешь, поступишь в летное училище. Твой самолет потерпит крушение под Пекином. Чайная ложка есть. Ну куда ты этот шприц потащил, зачем он мне нужен? Брось в сортире.
Нет, Олег, барыгу завтра примем. Время спать, а мы не пили. Следак, обыск, а "Мак" меньше недели никогда не идет. Пора выставляться. Коробка из-под видака самое то, что надо. Цепь на шею - в темноте сойдет за золото. Когда будем оформлять, поменяем. Порвут еще.
Игорек, с коробкой в одной руке и бутылкой пива в другой, чуть покачиваясь, дефилирует у подземного перехода. Мне, как обычно, везет с местом. Именно за этим ларьком кому-то вздумалось устроить сортир.
Ого! Негр - грабитель. Ну отливаю я тут, чего пялишься? Бьет по затылку, знает что приметен. Второй вроде русский. Шмонает. С такой скоростью даже я не умею. Целых три висяка поднимем. По камерам, до завтра. Кафешка еще, вроде, не закрылась. Не должна. А если закрылась, мы на улице пивка попьем. Игорек, разве этот шишка. Вот у меня была - шишка. Шел по улице, вдруг асфальт встал вертикально и мне по лбу. Так стоя и заснул. Анекдот бородатый, но все равно всем смешно.

Рождественская история. Продолжение.
Ну, вот и Генин УАЗик появился, правильно, сперва у младшему на концы пошел. О, сам 'на концы' встал. Младшой в УАЗик ломанулся, точно чай привез. Или кофе? Гена сам из дома банку кофе приносит, если знает, что мы больше недели через шесть роем. Только он и Шура Кондратюк. Мы, правда, сами иногда скидываемся и их просим купить, но он и сам покупает. Классный мужик! От других фиг дождешься. Да ладно, они и не обязаны. Что-то он там засиделся, боец. Нет, вылазит. Обана! Он еще в сортир поперся в диспетчерскую, офигеть! Ладно. Подождем. Ты посмоти! Филиппинцы мои зашевелились. С чего бы это. А это они давление проверяют, да грузимся, грузимся. Стендера гудят, манометры дергаются.
- Э-э! Май френд! Хау ар ю? Вэри колд!
- Да пошел ты! Колд, колд! Твою так!
- О кей! Бай!
- Бай, бай!
Ну, вот и младшОй сменил Гену.
- Товарищ капитан! Пограничный наряд в составе…
- Ладно! Все нормально?
- Так точно! Все на борту, без опоздавших.
- Добро! Шуруй в машину, там кофе в термосе и хлеб, перекуси, а я пока постою, только давай быстрее, а то мне еще на район ехать.
- Есть!
Ух, елки! Как тут тепло-то. Везет водилам!
- Блин, давай быстрее, все машину выстудишь!
- Не чего, не сдохнешь, обоз! Я в шубе, тут ногу хрен поднимешь, а ты выеживаешься. Давай, где тут кофе с хлебом?
- Везет вам, 'махновцы' в сухомятку стоят!
- А то! У нас сегодня Гена!
- Нормальный мужик!
- Дай прикурить!
- Ну, ты даешь? И тебе кофе, и хлеб, и сигарету!
- Сиди уж, салага! Послужи с мое!
Ладно, все в меру хорошо, пойду Гену менять, а то он в сапогах на моем железе околеет совсем.
- Все, товарищ капитан, спасибо!
- Ну, бывай, я дальше пошел! С Рождеством тебя!
Ну, надо же, уже Рождество. А я и не знал. И хохлы наши молчат, во загнобили службой. На гражданке народ гуляет, колядки всякие, жратва, винцо, водочка. Эх! А тут!
Гена сегодня на гавани проторчал час, пока всех напоил-накормил, поссать отпустил. Нет, классный он мужик! Ну, вот и все, УАЗик подпрыгнув на рельсах, блеснул огоньками и умотал на район. Нужно мужикам звякнуть.
- Аллё-ой! 25-ый? Смотри там!
- Понял! Что Гена привозил?
- Кофе и хлеба!
- Класс, а то у меня уже кишки свернулись.
- Саня, а какого хрена ты не жрал?
- Да спать очень хотелось, я младшему сказал, чтобы он мне колбасы взял и хлеба, я тут заточил втихую, а есть еще больше захотелось.
- Ладно, минут через двадцать будет у вас, пожрешь.
- Пока!
- Пока!
Кофе хватило ровно на полчаса, а потом здоровый шмат хлеба сыграл свою роль. Стало клонить в сон. Ладно, попрыгаем. Скоро рассветать будет, а там и до смены не далеко. Курнуть еще что ли? Покурили, попрыгали, руками помахали. Вроде проснулись. Дозор проходил, с Вовкой потрепались, курнули. Он 'Мальборо' у диспетчера стрельнул. У них там разгуляево полное, народ Рождество отмечает. Везет же людям! А, ладно. Вот и восемь. Смены только еще не видно, тупят сволочи. Ну, мы им сделаем смену! Вон уже и солнце выползает. Ты смотри, красота-то, какая! Пар от трубопроводов осел на ветках редких кустов и деревьев богатой бахромой и заискрился в лучах солнца. Класс! О, вон и 'шишига' наша летит. Слава Богу! Скорее бы в отдел, спать. Вон и Серега Мельник идет, странно, могли бы и на другой причал поставить.
- Привет!
- Привет!
- Все нормально?
- Порядок в погранвойсках! Чеши грудь…

Характеристики пограничных военн-учебных заведений при Советской власти:
Голицинское политическое - Институт благородных девиц.
Московское командное - Парадно-цирковое.
Алма-атинское командное - Дубовая роща.
Как ни странно, а характеристики верные.

Был у нас на военке такой замечательный студент Ваня Лазарев. Как он на ней оказался - загадка. Каждое его заступление дежурным по взводу превращался в праздник, который в народе ласково называли "лазер-шоу". Хочу рассказать несколько историй, связанных с указанным выше кренделем.
Итак, очередное "лазер-шоу". В перерыве между занятиями подпол, который вёл у нас техподготовку, дал Ване команду подготовить класс к занятиям по какой-то очередной мудрённой системе БТРа, т.е нужно было вывесить плакаты. Препод был мужик был обстоятельный, поэтому плакты были размером 1,5 на 2 метра, наложенные на лесты оргалита и оббитые дерявянными рейками, весом кг под 4. Ваня с задумчивым видом перебирает плакты, явно не понимая, чего от него хотят. Тут Саня Захаров, хохмач от Бога и просто отличный парень, говорит ему: "Возьми ты эти плакаты и сходи в преподавательскую, спроси у препа какие вешать". Ваня берёт штук пять плакатов и идёт к выходу. В классе гробовое молчание. Дело в том, что класс на первом этаже, а преподовательская на третьем. Ваня уже вышел в коридор и направился к лестнице, не обращая внимание на удивлённые взгляды проходящих мимо. Далее кульминация. Ваня натыкается на помощника дежурного по факультету. Немая сцена. Вопрос: "Ты куда прёшься?". Когда всё прояснилось, мы стоя на плацу долго слушали проникновенные слова взводного офицера по поводу наших умственных способностей. Речь привела бы любого филолога в восторг, так как, в ней присутствовали такие нецензурные выражения и в таких сочетаниях, что они могли бы лечь в основу хорошей диссертации. А потом весело маршировали по плацу под нежные взгляды девушек с факультета изо, который находился в одном здании с военкой.
История вторая.
Идут занятия по тактике. Ведёт их подполковник Грешников, мужик неплохой, но к опаздавшим беспощадный. Стук в дверь. В класс засовывается рожа Лазарева. Вопрос:"можно войти?". Далее тирада подполковника на тему: "можно Машку за ляжку, а в армии разрешите войти". Далее должно было последовать наказние. И оно последовало. В классе тактики система отопления была весьма специфична, для того чтобы пошло тепло, нужно было слить несколько вёдер воды. Подполковник даёт команду: "Значит так, Лазарев, у нас тут холодно, бери ведро и сливай воду". Лазарев хватает ведро и ... исчезает. Через пять минут появляется с полным ведром воды и спрашивает: "А куда заливать?". Старенькое здание кафедры содрогнулось от ржачки и громовых аплодисментов.
Жаль, что Лазарева не было на сборах. Это первратило бы их в праздник. Хотя может оно и к лучшему, так как пускать Лазарева к оружию опасно, дажно если они незаряжены! Хоть живы все остались!