Мозговой штурм.

Дело было в середине 80-х. Историю эту рассказал мне непосредственный участник и, в какой то мере, даже инициатор описанных событий. Работал он в то время на одном оборонном предприятии, причем не менее 90% рабочего времени уходило у него на исполнение обязанностей председателя всевозможных технических комиссий. Комиссии эти создавались для расследования причин отказа изготовленного на заводе оборудования. И стояли перед ними две задачи, противоречащие друг другу: доказать, что завод в отказе не виноват, но при этом представить план мероприятий (заводских) по предотвращению подобных отказов в будущем.
Впрочем, как человек советский он блестяще решал обе задачи - за счет блестящей аргументации, знания предмета и бутылок с молдавским коньяком убеждал, что виноват Заказчик, а меры по предотвращению заключались во включении в инструкцию к изделию указания, что 'так делать нельзя! Ай-я-яй!'
В тот раз обсуждение быстро зашло в тупик. На первый взгляд все просто - причина отказа известна - контакт сложной формы, состоящий из двух спаянных между собой частей, разваливался на составляющие. Изготовителям было ясно - произойти такое могло только, если через контакт шли токи выше критических.
Однако и Заказчику, представителем которого был подполковник-общевойсковик, все тоже было ясно - токи к критическим даже не приближались, вот запись режимов, вот заключение НИИ, да и простой логики безо всяких НИИ хватит - контакт тот чуть ли не самая устойчивая деталь агрегата, прежде, чем он расплавится, половина других устройств сгореть должна была.
Договориться не удавалось. Слишком важна была та деталька и ее бесперебойная работа для карьеры подполковника. А даже если пойти на то, чтобы признать вину завода, то надо понять, в чем собственно вина. В общем, идей никаких, кризис жанра.
Объявили мозговой штурм. Согласно теории, при мозговом штурме все участники высказывают самые безумные идеи, критика запрещена, все записывается и анализ начинается только по окончании.
Итак, штурм объявлен, идет минута, вторая, а идей нет. И тут идею выдал подполковник - а вдруг, на заводе диверсия. Ну, тут народ откровенно обалдел, несмотря на разрешение диких идей и запрет на критику. Пошли шутки, реплики, мол не 37-й год сейчас и т.п.
Видя, что мозговой штурм сейчас накроется, ведущий решил указанную тему обыграть: 'Вот вы тут смеетесь, а в самом деле, как бы ВЫ сделали диверсию?' Народ на тему отреагировал вяло.
-Динамита в контакт заложил бы, - подал реплику начальник цеха.
-Контакт вместо серебреной стали из пластика выточил бы, - подключился главный технолог.
-Нет, нет, это все не годится! Так все сразу заметят и насчет диверсии выяснят! Вы предложите способ, чтобы изделие прошло ОТК, потом отказало, а причину отказа и сам факт диверсии остался бы невыясненным.
Народ призадумался. Посыпались более здравые идеи, но все они были неосуществимы даже на первый взгляд. Постепенно все оживились, вернулся даже некоторый блеск в глазах. И тут к обсуждению подключился Главный инженер. До сих пор он помалкивал, т.к. хотя назначен был совсем недавно и в нюансы еще не вник. Но, видать, и его разобрал общий азарт, он быстро проделал на бумажке какие-то вычисления и выдал свою версию:
-А если мы наш контакт вместо того, чтобы спаивать по всей поверхности соприкосновения частей, спаяем только по краям? Тогда ОТК брака не заметит, измерения сопротивления производятся на малых токах и от плановых отключаться не будут. Зато уже при токах в 20% от критических место спайки перегреется и контакт развалится на куски.
Народ поутих. Все обсасывали идею. Некоторые сразу повторили нехитрые расчеты. По всему выходило, что такая диверсия была вполне реальна и имела бы шансы на успех. Да, толковый мужик пришел.
И в наступившей тишине вдруг раздались странные звуки.
Начальник цеха странно скорчился в своем кресле и как-то неприятно посмеивался:
-Хи-хи! Хи-хи! Ик! А мы так и делаем!!!

Оказалось, что месяца три назад была принята 'рацуха', согласно которой для экономии припоя и ускорения рабочего процесса контакт было предложено спаивать по краям.
Эмоции подполковника можете представить сами. Однако после энного количества извинений и совместно распитого коньяку, он все же согласился подписать акт, что это был случайный отказ. Но только в обмен на клятвенное заверение, что впредь на его оборудовании никто экономить припой не станет.

А рассказчик потом, разбирая итоги занятий, разработал 'диверсионный' метод поиска причины аварий. Теперь вместо того, чтобы спрашивать 'что случилось? почему?' он всегда ставил слушателям задачу типа 'а как это сделать?'
Сам я неоднократно убеждался в эффективности этого подхода, и от души рекомендую его вам, дорогие читатели. :-)

КОНТРОЛЬНАЯ СБОРКА

Периодически у командиров авиационной промышленности случались приступы бережливости, осложненные административной глупостью. Один раз в чьей-то руководящей голове родилась светлая мысль: заменить хлопчатобумажный брезент на синтетический. Приказ начальника - закон для подчиненного! Неукоснительно, точно и в срок! Быстро выяснилось, что новый брезент на морозе дубеет, чехол превращается в огромный парус и техник, расчехляя самолет, рискует из инженерно-технического состава попасть сразу в летно-подъемный. Кроме того, синтетический брезент страшно электризовался, в темноте по нему змеились самые настоящие молнии, а капризная электроника на самолетах дружно начала отдавать богу душу. Эксперимент признали неудачным. Потом экономили серебро, бериллиевую бронзу и трансформаторное железо.
Девятый вал экономии народного добра совпал с антиалкогольной компанией. Решили экономить спирт. Технологам было велено просмотреть все технологические карты и безжалостно сокращать расход.
Заводские, конечно, понимали безнадежность и даже опасность этой затеи. Ведь если гегемону урезать спиртовую пайку, то технике не достанется вообще ничего! С другой стороны, спирта на заводе было действительно много. Особое впечатление на слабых духом производила установка для мойки волноводов. Этот шедевр технологической мысли представлял собой обычную бытовую ванну, заполненную спиртом. Специально обученная тетя Маша полоскала в этой ванне причудливо изогнутые волноводы, а затем развешивала их для просушки. От разграбления установку спасала решетка из стальных прутьев; похожую я после видел в слоновнике московского зоопарка.
Возникла идея заменить этиловый спирт изопропиловым. С рабочими провели разъяснительную работу, каждый расписался за то, что он предупрежден о страшном вреде этого вещества для организма.
В первую же пятницу после начала эксперимента в проходной пал монтажник. Выяснилось, что действовал он по проверенной годами схеме: за четверть часа до окончания рабочего дня в организм вводился продукт с тем расчетом, что действие он окажет уже за проходной и можно будет спокойно догнаться пивом в ближайшей забегаловке.
Изопропиловый спирт, однако, сбил с ног экспериментатора значительно раньше расчетного времени. Рабочего откачали, но от применения суррогатов пришлось отказаться.
Тогда в заводоуправлении собрали совещание. Пряча глаза, главный технолог произнес речь, в которой призвал включиться в борьбу за экономию спирта. В принципе, все были 'за', но, как только дело доходило до конкретного изделия или цеха, консенсус волшебным образом пропадал. За каждый грамм огненной воды цеховые сражались отчаянно и беззаветно.
- Ну что ж, товарищи, - вздохнул технолог, - будем проводить контрольные сборки:
В цеху монтировали стойку шасси. По технологии на каждую стойку полагалось 250 гр. спирта, однако зачем и почему именно столько, было неясно.
Две злющие тетки - комиссия по экономии - уселись рядом с самолетом, не отрывая горящих глаз от банки со спиртом. Банка стояла тут же, на технологической тележке.
Сборщики сразу поняли, что у них хотят отнять. Спирт они пили по очереди, каждая стойка шасси была закреплена за определенным членом бригады. Из дому заранее приносился гигантский многоэтажный бутерброд, разбавляли - спасибо профсоюзу - из автомата с бесплатной охлажденной водой.
Комиссию нужно было как-то отвлечь. Пару раз над теткиными головами на тельфере провезли радиоприцел весом в полтонны. Серый ящик раскачивался, цепи жутковато скрипели, завывали электромоторы. Не помогло. Тогда в ход пошел запрещенный прием - пустили слух, что в заводскую кулинарию завезли венгерских потрошеных кур. Не сработало и это.
Оставалось последнее средство. За спиной у бойциц технологического фронта находился распределительный щит пневмоинструмента. Работяга, который в очереди на употребление стоял последним, незаметно подошел к нему и повернул вентиль.
Со змеиным шипением в бетонный пол ударила струя сжатого воздуха, смешанного с машинным маслом, пылью и мелким цеховым мусором. Спасая кримпленовые костюмы, тетки отскочили.
Когда вентиль был закрыт, причина шухера устранена, технологини обернулись к самолету и поняли, что игра сделана.
- А где спирт?! - возмущенно спросила одна.
- Дык: это: шток гидро: ци-лин-дра протирали, - с трудом ответил бригадир и зачем-то понюхал пук промасленной ветоши.
По его багровой физиономии катились слезы.

Рыбак Рыбака видит.

Миша ушёл на пенсию с должности командира БЧ-5 ДПЛ. Сбылась мечта. То, к чему долго шёл, стало явью. Кошмарной. Ибо долгожданной пенсии хватало только на пиво по выходным. Содержать жену и дочь (женильного возраста) в Санкт-Петербурге на эту пенсию просто невозможно. Такова, увы, цена
... цати лет на Севере. После долгих и упорных поисков работы (туда, куда хотел, не брали, куда звали - сам не хотел идти) Миша нашёл то, что его устраивало.
Окончив курсы водителей по категории Д, устроился работать в автобусный парк. И не простой, а обслуживающий туристов. Серьёзных, иностранных туристов и большие поездки Мише не доверяли, но и мотания на трансферах (гостиница-порт-аэропорт) хватало, чтоб удовлетворить требования жены и дочки.
И кого только Миша не возил: и наших и не наших (из тех что победнее).
И потому китайцы числом 40 человек не вызвали у Миши никаких эмоций. Погрузил у общаги, переделанной в гостиницу, и повёз. В маршрутном листе стоял не вокзал как обычно, а маааленькая такая улочка, в широких кругах туристов не известная. Располагается на той улочке скромная проходная на судостроительный завод. У проходной и выгрузил Миша китайцев.
Миша эту проходную знал как родную - сам не раз через нее ходил - на строящуюся лодку. И потому вечером, забирая китайцев у проходной, Миша, будто невзначай, спросил у старшего китайской группы(неплохо кстати говорящего по русски):
- Чего ребята, лодку принимаете?
От этого вопроса глаза китайца распахнулись на европейскую ширину. Быстро справившись с оторопью, китаец что-то понёс в ответ про рыболовный траулер, про какое-то сотрудничество.
- Ладно трендеть, - осадил китайца Миша- я сам цать лет на лодке механиком прослужил и через эту проходную тоже не раз хаживал. Попасть с нее можно только в достроечный можно, а там сейчас только лодка стоит, мне корешки из приемки сказали. Да и на твоих ребятишек посмотреть - какие к монаху под рубаху рыбаки, выправка не та. А запах лодочный от вас - ну ни с чем не спутаешь..
Миша всё верно подметил. Выпуклый военно-морской глаз примечает и замечает всё. Выправка у китайцев действительно не гражданская, молодые, рубашки на них разные, а брюки в один тон и цвет. И старшего своего(вылитый дядька Черномор только китайского разлива) слушают как-то по особенному внимательно. А запах дизелюхи действительно никаким шанелем не перебить. По всем статьям - свои братья, подводники. Тока китайские.
Черномор для виду ещё поупирался, но профессиональный интерес взял своё.
-А на какоя лодка Ви служили?
-641-Б и 877 проекты, - ответствовал Миша.
Всю дорогу до общаги Миша и китаец говорили только про лодки. Про дизеля, батареи и трюмные магистрали. Киатец тоже механиком оказался. В общем, нашли друг друга. На прощание китаец вежливо поинтересовался у Миши: с чего это вдруг заслуженный подводник, пенсионер, автобусы водит?
-Хобби - не моргнув, солгал Миша.
-Хобби - из вежливости согласился китаец.
На следующее утро Миша был слегка ошарашен тем, что на столе у диспетчера лежала заявка на его автобус ни много ни мало, а от имени военно-морского атташе КНР. Атташе просил руководство парка закрепить Мишу с автобусом за группой китайских товарищей на месяц, (включая и выходные) Сие сулило Мише более чем существенное увеличение зарплаты.
Не дурак китаец оказался. Прекрасно понял, с чего у подводника на пенсии такое хобби. Постарался, как смог.
Миша, естественно, тоже. Вместе с женой разработал программу и в первую же субботу повез китайцев в Петродворец. Довольные китайцы бродили по аллеям парка под бдительны оком Черномора. А Миша вместо экскурсовода вываливал на китайцев всё, что раскопал про парк, фонтаны и дворцы. Пришла пора ехать. Погрузились в автобус. Стал Миша выруливать со стоянки - и СТОП. Остановился. Какой-то придурок умудрился оставить новенький 'Опель' аккурат на выезде со стоянки. 'Морда' автобуса пролезает, а зад - вынос 1,5 метра - фиг. Точно в 'Опель' приходится. Пригорюнился Миша. Погудел, может хозяин 'Опелев' объявится? Да где там.
А сзади Мишу другие автобусы подпирают. Гудят, водители матеряться. А что сделать? Пока хозяин машину не уберёт - не сдвинешься.
Китайский Черномор, поглядев на эту кутерьму с буддистким спокойствием минуты две, встал со своего места и подошел к Мише.
- Мися, ми посему не ехать?
- Видишь, хрен этот моржовый выехать не дает..
- А без хрень марзовий ми ехать?
- Ессно!
Китаец повернулся к своим орлам, что-то гаркнул по-китайски - и все сорок, разом соскочив с мест, вышли из автобуса, обступили 'Опель', ухватили каждый за что смог, подняли и быстро перебирая ногами потащили завывавшую сигнализацией машину на обочину. И поставили её дверцей водителя у канавки, мордой к одному дереву. Багажником к другому.
В автобус китайцы садились под дружные апплодисменты, переходящие в овацию.

Миша ещё месяц возил китайцев.
А спустя полгода после их отъезда диспетчеру пришла очередная бумага от китайского военно-морского атташе.
Китаец просил парк предоставить автобус на месяц для перевозки китайских товарищей. Но с условием. Водителем назначить Мишу.

Историю взял с http://www.iremember.ru/tankers,
для пояснения-"Коломбина"-самоходка Су-76

В середине ноября на Сандомирском плацдарме наступило затишье. Артиллерийские дуэли прекратились. Авиация не появлялась. Только в тылу за лесом поднимался аэростат наблюдателей. Наступили холода. Нужно было думать об обогреве машины. На тридцатьчетверках было проще - под днищем разжигали костер из двух, трех бревен и они, медленно прогорая, грели всю машину. Масло на днище шкварчало и пузырилось, в машине стояла вонь, но было тепло.

С бензиновой "Коломбиной" такие штучки не проходили. Из штаба пришла директива: для утепления аккумуляторных батарей использовать войлок или собачьи шкуры. Легко сказать, собачьи! Да где их взять? В округе все собаки были перебиты или разбежались.

Стали углублять капониры, перекрывать их накатом из бревен, досок и засыпать землей. Каждая передвижка батареи сопровождалась постройкой нового укрытия. Строительные работы стали настолько утомительными, что выход был один: под дулом пистолета приводить землекопов со своими лопатами. К моему удивлению, польские крестьяне, выполняя эти принудительные работы, после их завершения и распития "бимбера" (то бишь самогона) с нашей щедрой закуской, умиротворялись и уходили домой без злобы.

При пяти-, восьмиградусном морозе в отделении, где стояла наша "Коломбина", вода не замерзала. В землянке, в зависимости от интенсивности топки, было тепло, а то и просто жарко, и мы обходились без телогреек и шинелей. В конце декабря, за неделю до нового 1945 года, к нам примчался взмыленный адъютант командира полка и сообщил, что через час к нам прибудет высшее начальство из дивизии, армии и фронта. У нас произошел небольшой переполох, так как в землянке стояла металлическая бочка с продуктом брожения сахарной свеклы, которой были засеяны все неубранные из-за военных действий окрестные поля. Да и сама эта местность так и называлась - сахарный завод.

Через узкий проход бочку с брагой (исходным продуктом самогоноварения) вытащить было невозможно; выливать ценный продукт было жалко. Решение было - поставить бочку в дальний угол, закрыть брезентом, завалить шинелями и другим барахлом. Еще была надежда, что через узкий проход в землянку начальство со своими большими животами не пролезет.

Начальство, не менее десяти человек, прибыло через час. Я встретил всех у спуска в капонир. Командир полка приказал выгнать машину и изготовить ее к стрельбе. Двигатели были заранее прогреты и завелись с полоборота. "Коломбина", приподняв на пандусе свою корму, быстро, но спокойно, выехала на поверхность. Приказав Щукину поднять ствол в положение стрельбы на дальнюю дистанцию (17 километров), я выскочил из боевого отделения и доложил о готовности.

Начальству быстрота и четкость наших действий понравилась, но все направились, к моему ужасу, в землянку. Я, обогнав всех, первым влетел туда и постарался загородить собой злосчастную бочку. Когда же дым от двигателей расселся, стало попахивать бродившей свеклой. Проклятые запахи пролезли через брезент и барахло. Один из генералов сказал, что у нас попахивает чем-то кислым.

Командир, спасая положение, сказал:
- Это ребята делают бражку.
- Бражку?
- Да.
- Ну, это, пожалуй, можно. Но бимбер-то у вас есть?
- Есть немножко, товарищ генерал.
- Небось дрянь какая-нибудь?
Тут не выдержал наш главный винодел Лешка Перепелица, обиделся за свое мастерство, предложил попробовать. Начальство согласилось. Перепелица вытащил из заветного уголка две восьмисотграммовые фляжки, а потом поставил на стол кружки и стаканы. Щукин открыл банку свиной тушенки.
- Ну, за скорую победу!
Во фляжках была шестидесятиградусная... Крякнули, отерли слезы и стали шутить: ничего себе бражка! За образцовое содержание матчасти, четкие действия экипажу объявили благодарность. Командир полка был очень доволен. Уходя, начальники сказали, что бражка хорошая, но советовали ею не увлекаться. А через час опять принесся адъютант и от имени командира полка попросил еще огненной жидкости.

После Нового года все стали ждать скорого наступления. По всему плацдарму подходила броневая техника. Позади нее зарылись тяжелые 152-мм самоходки. Связисты энергично строили линии шестовой связи.

4 января 1945 года меня вызвали в штаб полка и объявили, что посылают учиться в высшую офицерскую техническую бронетанковую школу Красной Армии на отделение зампотехов батареи СУ-76. Я стал отказываться, ссылаясь на нежелание расставаться со своими товарищами, на скорое начало наступления. Ведь до Берлина оставалось всего лишь 600 километров! Начальник штаба, немолодой офицер, сказал: "Поезжай, сынок, учись. Это командир полка тебя посылает. Очень ему твой блиндаж понравился. А войну кончим и без тебя".

С каждым шагом на Восток удалялся я от своих товарищей, от моей дорогой "Коломбины". Когда переехал на попутной машине по льду Вислу, понял, что война для меня кончилась. Я еще не знал, что в июне вернусь в Германию с новыми горьковскими самоходками, не знал, что с 1946 по 1950 год буду испытывать в Кубинке танки. Многого не знал. Жизнь была еще впереди...





Автор:
Р.Уланов
Источники:
"Танкомастер", №4 1997

Мы продолжаем публикацию лучших историй 2002 года. Сегодня - из раздела "Остальные"

Про КГБ.
Приятель окончил Высшее командное училище КГБ по прикладной математике и служил в управлении, которое потом стало ФАПСИ. Служил в ведомственном НИИ. Создавали системы связи, коды, кололи коды врага. Рассказал.
Там все офицеры, но какие-то странные, что ли. Доктора наук, лауреаты Ленинских и Государственных премий и пр. Ордена у всех, но гражданские, Трудового Знамени, Ленина, Дружбы народов. Оно понятно, что из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд, но мужика с Боевым Красного Знамени уважали. А дело было так. Повадился в начале 80-х в Москве один мужичонка разбрасывать листовки. Утром на ничего не подозревающих граждан сыпалась с фонарного столба очередная антисоветчина, написанная от руки на листах из школьных тетрадей. По гэбисту к каждому столбу не поставишь, не так их и много было, как мы пугали Запад. Милиции тоже не напасешься. Короче, этот типчик резвился. И на коллегии КГБ встал вопрос, как ловить? И тут кто-то, мабуть из внешней разведки, мабуть из наружки говорит: "А вон в управлении секретных сношений и тайнописи есть целый НИИ, набитый математиками. Нешто не справятся?" Заведующий этим управлением дружески-дружески посмотрел на этого умника, но было поздно. Коллегия вынесла постановление, которое спустилось в НИИ. Сидят математики в штатском (вторая по силе математическая школа в мире, первая в мехмате МГУ), потеют. Выполнить нельзя и отказаться нельзя. И тут один подполковник начинает вспоминать, что что-то читал. Попросил тайм-аут, за день нашел ту статейку, в которой были наброски к возможности разработки нового математического метода классификации и упорядочения псевдослучайных и редкопроявляющихся событий. Что-то в этом роде. Но метода еще нет, в статье только теоретическое обоснование принципиальной возможности его создания. Метод создается за неделю, опосля чего требуется вся информация по движению городского транспорта и просят подождать еще два-три случая для обкатки модели. Потом подполковник говорит: "Либо в субботу в этих трех местах, либо в воскресенье в этих четырех". В субботу в одном из предсказанных мест бузотера повязали.
И еще. Это теперь в этом НИИ висят программы научно-технических конференций, доклады и пр. Т.е., понятно, чем люди заняты. А раньше это была тайна. Ну и работали там уборщицы. Одна такая устроилась, ей дали хорошую работу, пропуск с тремя страшными буквами и швабру калибра 5.45 (шутка). И давали народу, как и в любом советском учреждении, заказы. И было в заказе мясо. Один офицер, дело было зимой, положил пакет на подоконник, к холодку, но мясо подтаяло и потекло. И протекло через пакет. Утром приходит офицер на работу, а уборщица в его кабинете плачет горючими слезами и навзрыд. Все сбежались, что за дела, дескать? Она и говорит, давясь слезой: "Я больше не могу, вы тут людёв мучаете, а я замывай". Все в непонятках, крупнее комара никто ничего тут не пытал. "А вооооон, кровишшшшшшша!!!!"
Кстати, все местные алкаши были уверенны, что там тюрьма. Между забором и стеной из колючей проволоки ходил стриженный солдатик с автоматом и его было видно уже с третьих этажей окрестных 16-ти этажек.