Это сейчас можно купить игрушечный "Калашников" почти на каждом вещевом рынке, а для гурманов в оружейных магазинах- настоящий, только стрелять не умеет. А тогда...

Уехали мы в долгосрочную командировку в Йемен в конце семидесятых, вернулись- в начале восьмидесятых. В другую страну. То есть паспорта те же, язык тот же, но жизнь- другая.

Огромные очереди в продмагах, крики "больше одного в одни руки не давать!", всё что - либо пригодное для жизни- по блату или по записи...

И главное- на скамеечках около подъезда нашей хрущобы появились Они. Озверевшие Бабки (ОБ). Им было до всего дело, а уж на весь двор поорать- только дай.

Конечно же, вопли ОБ "не так машину поставил", "на какие деньги ты Волгу купил" моего папу несколько нервировали, но он терпел. Зато не терпел я.

У меня была мальчишеская гордость- игрушечная копия автомата с надписью "SHCMEISSER", сделанная где-то в Гонконге. Тогда в Союзе даже отдаленных намеков на копии не продавалось.

Как-то раз отец дает мне ключи, чтобы я открыл машину перед поездкой. Тут же подскакивает ОБ и начинает орать, что я ещё мал машину водить, что она подаст на отца в суд и бла-бла-бла. Мне это начинает надоедать, я достаю из авоськи автомат, с пластмассовым хрустом взвожу его и спрашиваю ОБ:
- Бабуль, тебе чего?
- Убивают!!!- с этим криком ОБ уходит в точку (т.е. подъезд).
Больше ко мне ОБ не приставали.

Вывод: никогда не умиротворяйте агрессора.

Гласность.

Прапор Шура много пил. Как много, по сравнению с чем много? Такой вопрос задаст въедливый читатель. Ответим. Гражданский философ Протагор определил, что мера всех вещей есть человек. Если бы он служил в ПВО, он не сделал бы этой очевидной ошибки. Мера всех на свете вещей есть командир. Нашего звали Батя и по его мнению Шура пил много.
Батя был сыном полесских болот, розовощёким, круглолицым и немного полноватым. Стреляющий он был никакой а в технике не разбирался вовсе. Но за его славянской внешностью скрывалась реинкарнация спартанского война, может быть самого царя Леонида. Природой ему даны были качества пехотинца, отшлифованные миллионами лет цивилизации. Ибо первым пехотинцем был большой обезьян, который взял в лапы палку, в то время как другой большой обезьян шарил вокруг себя в поисках камня. Батя был суров, твёрд и решителен. Его приказы и распоряжения были лаконичны. Увидев недостаток он останавливался перед ним, клал на него тяжёлый взгляд и говорил: "Бля". И уходил в казарму. Тотчас вокруг возникал вихрь устранения недостатка, ураган исполнительной энергии освобождал чудовищные силы то сей поры дремавшие в служивом люде. Как-то раз Батя, стоя на крыльце казармы, увидел как глупая дивизионная дворняга по кличке Дембель от нечего делать гоняет по дивизиону свиней. Свиньи были не просто так. Это был резерв Ставки, который бросали (как любой резерв) на убой во время проверок и учений. Батя сказал: "Собаку расстрелять." И ушёл в казарму. Собаку расстреляли.
Так вот, по мнению Бати для прапора ПВО Шура пил много. За это он ставил Шуре на вид, делал выговоры и даже грозил губой.
Всё это производило на Шуру тягостное впечатление, он нервничал, обижался, для того, чтобы успокоиться пил, затем пытался что-то исправить, тащился пьяный в казарму перед отбоем, напрягал дневальных, но всё как-то непутём, усугубляя свою вину и царящий в дивизионе бардак. Продолжалось так всю зиму, но наступила весна. И как-то раз все заметили что с Шурой случилась метаморфоза. Не враз, не одномоментно, но без сомнения Шура стал другим человеком. Он более не орал, не опрокидывал вёдра с грязной водой на пол, не швырял на пол казармы содержимое тумбочек. Поведение это живо обсуждалось в курилках, однако внятного объяснения никто дать не мог.
Присмотревшись внимательно, вездесущие дембеля заметили, что после обеда Шура куда-то исчезает минут на 20 а возвращается как бы это сказать просветлённым. При этом водкой он него не пахнет. Посланная в поиск разведка доложила следующее.
Недалеко от позиции отдельно стоял сарай. В этот сарай складывали вещи на сегодняшний момент не нужные, но которые в дальнейшем могли пригодиться. Как то ломаные стулья, ржавые лопаты, прохудившиеся вёдра. Стояла, между прочим, в сарае старая трибуна. Сколоченная из фанеры, крашенная облупившейся местами красной краской с наклеенным гербом, она когда-то служила подставкой для выступавших на партсобраниях и подведениях итогов, а теперь тихо пылилась в обществе тазиков и сломанных носилок. Так вот, в обед Шура приходил в сарай, закрывал за собой дверь, вставал за трибуну и некоторое время молчал. Потом он обхватывал её руками, как маститый оратор, откашливался, обводил взлядом хлам и негромко говорил: "Товариши." Далее шла речь. Конечно Шура был не Цицерон, но послужи Цицерон в ПВО ещё неизвестно что бы из него вышло. Речь Шуры была искренняя, горячая и проникновенная. Шура критиковал командира. Он не ругал Батю, нет, он обращал внимание аудитории на недостатки в его работе с личным составом, на невнимание к нуждам людей, недостойное коммуниста, на на отсутсвие чуткости. И всё это было выдержано в полном соответствии с "Уставом Внутренней службы" к которому Щура относился как русский человек к богу - толком не знал, но почитал и уповал. После речи Шура шёл на развод.
Не столько по злобе, сколько из озорства и ехидства дембеля донесли всё это до Бати. Батя сказал: "Трибуну разломать". И ушёл в казарму. Трибуну разломали. Последствия были ужасные.
Лишённый слова Шура запил серьёзно и допился до потери дара речи. Я увидел его сидящим на пятачке в пыли, где твердь амурской области была утоптана сапогами до плотности бетона, вокруг слонялись дембеля, которые сами не знали, что делать. Наконец появился Батя. Шура увидел его и узнал. Он сначала вяло погрозил Бате пальцем, но потом сморщился, отвернулся и махнул в сторону Бати рукой и повесил голову на грудь так и не проронив ни слова. "На губу,"- сказал Батя и ушёл в казарму.
Подогнали машину. Я с помощью дембелей, которые уже сочуствовали Шуре, признавая за собой вину, погрузил его в кузов и отвёз в мрачное царство теней где властвовал коммендант Галеев, капитан и уставник.
Вот собственно и вся история, грустная, какой бывает жизнь. Но когда мне кто нибудь говорит, что пресса распоясалась и её надо одёрнуть, я вспоминаю Шуру и отвечаю: "Нельзя, запьют."

Было это в 1998 ранней весной. По войскам проводились учения. В нашу часть прибыли проверяющие из Главка, а мой начальник (начальник связи - я его помощник) отбыл на очередную учебу в Питер. Дело в том, что я первый раз остался ВРИО него и тут как назло учения, сдача КПЗ, проверки и т.д.
Естественно, что закон подлости никогда не подводит. Оперативная группа выехала на ЗКП и нужно было кровь из носу установить радиоканал. Роасстояние то плевое всего 100 километров. Комбриг смотрел на меня как на врага народа, исчадие ада, скопище всех земных пороков, и обещался вступить в итимные отношения вместе со мной и всеми моими предками.
И вот в самый последний момент бог услышал наверное все мои молитвы и сжалился надо мной. Связь установилась наверное на все шесть баллов (связисты поймут). Но было единственное "но" - радио хулиганы! Постоянно из динамика неслись матюки. На запасные частоты переходить себе дороже.
И вот я сломя голову несусь к комбригу докладывать об установлении устойчивого канала связи. Комбриг решил самолично проверить качество. Он поднялся в радиоцентр, подошел к радиостанции взял микрофон и произнес позывной, а далее:"как слышно? Прием!"
И в этот момент из динамика совершенно чистым голосом доносится:"Пошел на хуй!", а следом голос моего коллеги с ЗКП который узнал голос комбрига:"Товарищ полковник, это не я, это радиохулиган!"
Комбриг молча ушел из радиоцентра и больше меня не трогал.

Давно у Вас не был, так что извините, если такое уже напечатали. Списал с ввв.острие.ру

Письмо в Военно-исторический форум
Здравствуйте!
Вот после войны все боялись, чтобы наши танки не дошли до Парижа. Вот и надо было дойти, просто для того, чтобы всем это доказать. А потом можно было бы вернуться, как из Австрии. Но дело в другом. Вот дошли бы, ну и что дальше? Ведь наш основной вероятный противник в то время был в США, и нужно было разгромить именно его. Я раньше часто думал, и у меня была такая идея:
Осуществить танковый рейд на США по кратчайшему пути - через Арктику, по льду.
Вот мои выкладки:
1. Толщина льда на Северном полюсе 5-6 метров, вполне выдержит танки.
2. Состав атакующих сил - около 400-500 танков, хорошо обученных.
3. Снабжаться из подводных лодок, для этого периодически всплывая.
4. Наступать в Полярную ночь - чтобы не заметили с воздуха, или покраситься в белый цвет.
5. Не использовать компасы и радиосвязь - это не действует в Арктике из-за Северного сияния, а ориентороваться по другим ориентирам (по Солнцу или по звездам).
6. Танкам и экипажам максимально облегчиться перед дорогой, взять только необходимое (опыт есть).
7. Крутые торосы и полыньи обходить, ехать только по ровным и гладким торосам.
8. Использовать в пищу оленину и тюленину. Аналогичную экспедицию В. Скотта это погубило: они использовали поней, собак и пеммикал (правда, не знаю, что это), поэтому повредили ногу, а один сошел с ума на обратном пути без витаминов.
9. В кратчайший срок достичь материка и там использовать местных предателей-проводников.
10. Переход займет 20-30 суток марша. Главное - не останавливаться, чтобы не заглохнуть на морозе.

Преимущества такого рейда:
1. Внезапность и скрытность - никому и в голову не придет, зачем мы накапливаем танки на Крайнем Севере (например, якобы для утилизации).
2. Полное отсутствие сопротивления даже в случае утери внезапности:
- окрашенный в белое танк с высоты практически не заметен;
- тяжелые линкоры США сквозь лед не подойдут, а с другими, в том числе подводными лодками, танки справятся калибром 152-мм.

Политический аспект:
1. На занятых северных территориях США можно было сформировать оппозиционное правительство (после войны в Америке было много недовольных, особенно негров и индейцев, плюс на Аляске осталость много наших)
2. Мексика бы нас поддержала по примеру Финляндии (возврат оккупированных США территорий)
3. Войну на два фронта - против наших танков (на Аляске) и Мексики Америка бы не вынесла.

История знала много примеров смелых, почти невероятных решений, самый яркий - рейд Ганнибала. Хотя, не скрою, ему было легче - он предусмотрительно взял с собой в качестве пропитания слонов.
Я еще в 1980-м году (перед Олимпиадой) посылал подробную статью в "Юный техник", но они не опубликовали, возможно, эта тема засекречена.