БЫЛИ «ПАРКЕТНОГО» КРЕЙСЕРА-35 или «День Флота продолжается»
(продолжение)

Ждать на ходовом пришлось недолго (комдив, потягивая прохладное шампанское, только и успел подивиться большой красной кнопке с надписью «Emergency Stop» рядом с командирским креслом - вот и говори теперь, что на кораблях нет тормоза). Офицеры были приглашены в салон.
Помпезно накрытый стол и чопорно выглядящая супруга адмирала привели комдива в некоторое уныние. Он на секунду представил себе удалое веселье, царящее в это время в кают-компании «паркетного». Тем временем адмирал с бокалом в руке поднялся и произнес трехминутную речь.
- Он поздравляет вас с праздником вашего флота и ещё благодарит всех откликнувшихся на приглашение, - наклонился к уху Валентина переводчик.
Не успели бокалы опорожниться, поднялся американский моряк.
- Тоже поздравляет, - опять подсократил оратора, вещавшего на английском о закате эры «холодной войны» на море, финн-полиглот.
Затем, подбежав поцеловать руку единственной присутствующей дамы, тост говорил француз. Затем - канадец. Затем - опять финн, теперь уже командир корабля. Затем - ... .
«А ведь похоже день не пропадет!» - с удовлетворением подумал комдив, наблюдая за оживленной беседой на невообразимой смеси языков крейсерского комбата с сидящим рядом датчанином.
- Жена адмирала сейчас уезжает, - опять наклонился к Валентину переводчик, - Надо бы вам, как главному гостю, произнести ответный тост.
- Переводи! - комдив лихо подхватил наполненный стюардом бокал и начал речь.
Ботик Петра Первого причудливым образом заскользил по морю, в котором потеряла девственность легендарная Ильматар, знаменитый Вяйнямёйнен сокрушал Еукахайнена крылатыми ракетами, моряки Северного Флота героически преодолевали коварство Похъёлы, а Ильмаринен выковывал нерушимый щит для охраны морских рубежей.
- ... а также поблагодарить хозяев корабля за радушный прием! - спохватившись, закончил-таки каплей, заметив очумевший взгляд своего лейтенанта.
- Я сказал адмиралу, что вам всё очень понравилось и вы благодарны, - вполголоса прокомментировал финн-переводчик и подмигнул, - он всё равно не читал «Калевалы».

(продолжение следует)

Государственный Эрмитаж (сериал).
Рафаэль.

1994 год. Санкт-Петербург.

Обычно, когда хотят сказать о неорганизованной толпе людей, используют сравнение: как стадо баранов. Так могут говорить люди, незнакомые с сельской жизнью. Стадо баранов - это очень даже организованная, жёсткая, иерархичная, дисциплинированная структура. С вожаком стада и чёткой вертикалью власти. Но это ещё не беда, что плохого, если в этой конкретной общественной формации - в стаде - поддерживается дисциплина и порядок? Беда в том, что такое положение вещей в стаде не вечно. Вожаку постоянно приходится отстаивать своё главенство в стаде в схватках с другими крепколобыми претендентами. Мне приходилось пасти овец, и я часто видел эти схватки. Ох, как они бьются! Наглядно видишь, что вожаку стада нужно прежде всего уметь работать головой. Как-то я нашему, домашнему, барану кидал деревянные чурки торцом на лоб. И он раскалывал эти чурки в хлам, одним ударом могучего лба.
Но то бараны, относительно примитивные создания. Хотя и хитрые, и злопамятные притом. Обезьяны - более высокоразвитые животные, человеку более родственные. И отношения в их «стаде» более сложные, иерархия у них намного более развитая. Вместо примитивной схемы «вожак-стадо» здесь целая лестница социальных отношений с очень сложными связями. И опять же - постоянная борьба за более высокое положение в стаде, ближе к вожаку, а лучше - на его место.
И само собой, эти же отношения мы видим и в социальных группах людей. Среди блатных: пахан - «законники» - приблатнённые - «мужики» - опущенные и т. д. Я не специалист в их отношениях, пусть бывалые товарищи поправят меня. И уж всем известны такие же отношения в армии: дедушки - салабоны.
Всё это вам, конечно, общеизвестно, ничего нового я для вас не сказал, уважаемые читатели. Эстеты наморщат нос: «Ничего удивительного, тюрьмы и казармы - места обитания некультурных малообразованных людей, «без эстетического образования», потому и отношения у них складываются по образцу примитивных животных стад». И при этом эстеты соколом глянут на окружающих, дескать, а вот у нас, «эстетически образованных», такого нет, мы - существа высшего порядка!
И я, в глубине души, тоже так когда-то думал. Но вот начал работать в 1993 году в Эрмитаже, по работе доводилось близко общаться с научными сотрудниками: искусствоведами, историками, архитекторами, скульпторами, реставраторами и т. д. Бог ты мой, и там это есть, как всё знакомо!
Сразу оговорюсь: всё, что напишу дальше, относится не ко всем из них, к меньшей, но всё же значительной их части. Те, к кому это относится, сами поймут, что речь о них. Так вот, в общении с нами, техническими работниками музея, такие псевдоинтеллигенты, как мы их называли, постоянно подчёркивали своими словами, тоном, поведением, что они по сравнению с нами - существа более высокого порядка, более образованные, утончённые, культурные и т. д. Вобщем, мы для них - «братья меньшие, неразумные, остановившиеся в умственном и эстетическом развитии на более низкой по сравнению с ними ступени эволюционной лестницы». Такие никогда не упускали прилюдно, громко поправить нас: «Это не Поль Гоген, а Ван Гог отрезал себе ухо. А Гоген, это тот, кто уехал на Таити!» И спесиво так на нас посмотрят - эх вы, темнота... Ну, Ван Гог и Гоген - это их работа, потому они и знают об этом, причём тут культура? Если они не знают интегральное исчисление и ряды Фурье, то я же не заявляю об их необразованности, некультурности и слабом умственном развитии. Может, они думают, что изучать высшую математику легче, чем рассуждать «об искусстве»?
И вот, смотришь иной раз в музее: стоит перед тобой вроде бы интеллигентный образованный человек, правильно, литературно изъясняется, в приличном костюме и при галстуке. Но вот как попрёт из него желание демонстрировать свою «культур-мультур», и всё - в моих глазах он сразу обезьяном становится, прямо шерстью покрывается. Своё привилегированное «место в стаде» позиционирует.
Повторюсь, такие там далеко не все. Мне посчастливилось общаться в Эрмитаже с подлинно интеллигентными культурными людьми, которые обращались к остальным сотрудникам очень уважительно, и держались с нами просто, без заносчивости.
Так вот, о чём рассказать хотел-то? Распи...елся что-то сегодня. Языком молоть - не мешки ворочать. Значит, зашёл я как-то в буфет в нашем музее. В Эрмитажном театре он, перед столовой. Взял себе чашку кофе, там его хорошо готовят. И тут молоденькая буфетчица пожаловалась мне, что дверь в буфет страшно визжит, несмазанная. За день дверь откроет-закроет несколько сот человек, к концу дня у неё голова от этого визга болит. И она попросила меня, не мог бы я сделать что-нибудь с дверью, чтоб не визжала?
Ну, блин! Если девушка просит, да ещё симпатичная... Мужик я иль нет, едрён батон? Нет проблем, говорю ей, сейчас это в момент исправлю. И пошёл к себе в мастерскую, я в музее инженером по сигнализации работал. Взял в мастерской баночку с литолом, лом, и вернулся в буфет. Одни небрежным могучим движением (куды ж без рисовки-то, ежли девушка смотрит!) поддел ломом дверь и снял её с петель. Дверные петли аж блестели, так их натёрло. Смазал я их и начал ставить двери обратно. А вот фигушки! Это ж музей, не квартира-хрущёвка. Двери высокие, метра три, и не из фанеры-ДСП, а из благородных твёрдых пород дерева. Хрен поднимешь их. И кроме того, не две петли на двери, как обычно, а четыре. То есть, мало того, что двери надо приподнять ломиком, надо ещё чтобы все четыре петли на место попали, иначе не поставить двери наместо. Вобщем, корячился я изо всех сил: приподнимал двери ломиком и, упираясь в них коленкой и лбом, пытался совместить петли. Получалось не очень-то. То есть, ни хрена не получалось. Тяжёлые двери, и большие очень. Хоть бы мужик какой подошёл, помог бы, что ли? Я оглянулся по сторонам, вижу - стоит рядом бородатый мужик, наблюдает за мной с важным видом.
- Простите, - говорю. - Вы хотите в буфет пройти? Проходите, пожалуйста, я подожду.
- Нет, - говорит он солидно, - я хочу посмотреть, как вы двери ставите.
Во даёт, блин!
- Скажите, - говорю ему, - а помочь вы мне не хотите? Видите же, как трахаюсь с ними. Одному не получается...
- Я из отдела западноевропейского искусства! - возмущённо ответил он.
И посмотрел на меня так, словно я предложил ему что-то неприличное, недостойное его высокого звания.
- Так вы Рафаэль? - начал я дурачиться. - Простите, не признал сразу.
И добавил уже серьёзным тоном:
- Видите ли, сударь, чинить двери - тоже не моя работа. Но девушка-буфетчица меня об этом попросила. Так что вы даже не мне, а этой девушке поможете. Вы не хотите ей помочь? Мужчина вы или нет, чёрт возьми!
Забрало его это. И мы стали ставить двери уже вдвоём. Но видно было, как же он неловко при этом себя чувствовал! Всё время украдкой озирался, как бы кто из знакомых не застал его за этим «недостойным» занятием.
Вобщем, закончилось всё хорошо: двери мы поставили, спасибо ему за помощь. Хороший всё же человек оказался, хоть и на понтах. А буфетчица приготовила нам по чашке кофе, в благодарность за помощь. Хэппи энд!

Челябинск, 96.

В былые годы военная кафедра МИЭТ (г.Зеленоград) вывозила студентов четвертого курса на военные сборы. Почему в былые? Потому что в 96 это было последний раз. Сейчас, кажется, опять ездят, но недалеко. В этот последний раз я как раз и попал. Ездили в Челябинск. Большая часть студентов оказывалась в Чебаркуле (чуть не доезжая Челябинска), в действующей части (чуть ли не дивизии, точно не помню). Меньшая, около сотни, в самом Челябинске. Я как раз попал в эту меньшую часть.
Номер не помню, надо в военнике смотреть, но вообще, это была база хранения. Т.е. законсервированная дивизия ПВО. Полный комплект офицеров и рота охраны. По военному времени комплектуется резервистами до штатного состояния. Вся техника стояла либо в боксах (особо ценная), либо просто на открытых площадках (Уралы и пусковые установки без ракет).
Ракеты хранились в Чебаркуле. Вся машинерия представляла из себя ракетный комплекс "Круг". На тот момент все еще секретный, (разработка 60-х годов). Ну приехали, разместились. Заселили в здоровенную палатку, тоже, по-моему, ровесницу комплекса, судя по кол-ву дырок. На заднем плане за палаткой солдаты чего-то рыли.
Через день выяснилось, что это они нам сортир строят. А 1 день ходили в казарму. После этого начальство свело контакты между нами и солдатами к минимуму, мне казалось, они к нам даже подходить боялись.
Командование понять можно :) Иначе дисциплина была бы в корне разложена уже через неделю. Она и была... Разложена.
Наши два подполковника были уже привычные к студентам, а начальник сборов, из местных, видимо, нет. Мы впервые познакомились со строевым офицером. Не понравилось. Но это отступление. Итак:

День первый.

Получили обмундирование. Технические комбезы, Темно-синие, справа на груди ромб с танком. Новые. Трусы, майки тоже новые. Ну, база хранения, что вы хотите. Но прапорщик, выдавая это, кажется, скрипел зубами...
Сапоги, правда, не новые. Сдали свои вещи. Переоделись. Поржали. Пошли на обед. Понятно, никто ничего не ел (хи, через 2 дня уже миски вылизывали). Кормили на убой. На каждую тарелку каши (часто гороховой), чуть не пол-банки тушенки. Хлеб практически без лимита. Вместо воды во фляжках чай таскали. Но это потом. А еще потом, через неделю каши, счастьем казалась рыба с макаронами. Жрали вместе с костями. А первый раз поковырялись в тарелках и пошли в расположение. Выровняли кровати по нитке. Подшили подворотнички и т.п. Что-то вдруг всем домой так захотелось... Потоптали плац пару часиков. К вечеру бодренько разучили песню для походов строем, потоптали плац, выставили наряд на тумбочку и пошли спать.

День второй.
Утро. Пробежечка в сапогах до какого-то озера. Потом обратно. Подполковник Окунев с нашей кафедры, вообще неплохой мужик был, но тут, видимо, детство вспомнил. И туда и обратно бежал вместе с нами. Правда, в кедах.
Обед уже съели. Стали привыкать. Тут что-то все забегали, куча звезд на погонах замерцала... Генерал (точное звание не помню) приехал.
Командующий округом. Проводить штабные учения. На нас все забили, мы и рады.

День третий.
4 утра. Подъем по тревоге. Всех строят на плацу. Выходит генерал. Роста небольшого, кругленький, в годах ессно.
Эт кто такие? Студенты? Какие, нах, студенты? У меня бензина в округе нет, ни хрена нет, вы тут еще! Чтоб завтра же первым же поездом все нах в Москуву обратно, .ля! Разойтись! Ну, мы вроде как обрадовались, пошли спать.

День четвертый.
Ясен пень, никто никуда нас не отправляет, все по распорядку. Единственное - на сапоги забили, бегали в кроссовках.
Идем в столовую. С песней. Под началом нашего подпола.
От палатки до столовой через плац мимо штаба метров 300 от силы. Из штаба выходит генерал. Подполковник, ко мне!
Подходит, бла-бла... Отставить! Ты что, мля, это ты кого привез! Это курсанты, мля! А ты их как солдат дрючишь!
Отставить! Никаких песен, что за муштра! Это будущие офицеры! Так, вот те номер... Домой явно не едем... После завтрака спросили, есть ли художники? Я сдуру вызвался. Следующие пару дней, пока наши загорали в парках, изредка выщипывая травку между машинами, или спали, уткнувшись мордой в конспекты (это называлось "самоподготовка"), я и еще пара таких же умников ползали по гигантским картам, нанося на них развертывание дивизии в случае войны и прочую хрень. После ужина нас решили еще погонять по плацу.
Сценарий повторился. На технику! Учиться! Не терять время! Это офицеры будущие! Но ГОРЮЧЕГО НЕ ДАМ ! (О как, так учиться мы могли и на кафедре,
у нас там макет кабины управления был работающий. А так... Только кнопками щелкать. Нам 1 раз на 5 минут запустили единственный специально для нас
развернутый комплекс и дали посмотреть на реальную отметку самолета на радаре... И все...). В общем, после этого, нас уже не трогали особо, предоставили "учиться".

День примерно восьмой и далее.
Присяга. Потом наш Окунев с частью "курсантов", оказавших кафедре помощь в покупке мониторов/компьютеров и т.д. свалил домой.
И начался разврат. Нас спросили - программисты есть? Я успел одним из первых :) А дальше... После завтрака - в штаб. За комп.
После обеда часов в 17 уже все расползались, я спокойно шел в палатку и ложился спать.
Половина наших болталась неизвестно где, остальные дрыхли там же. С офицерами, с которыми я работал, уже здоровались за руку, отношения почти дружеские.
Так что, получился почти курорт, но первую неделю нам показали, как оно может быть, и все сильно расхотели идти в армию даже лейтенантами.
Было еще пара интересных моментов, но это отдельно писать надо...