Зарисовка из прошлого.

Чего и где сожрать? - думал я, сидя в кабинете, выделенном на четверых в обшарпанном офисе в центре Москвы, в непосредственной близости от Кремля. Здесь располагалась наша Контора. Именно так - с большой буквы.

Сашка резко открыл дверь и, скосив глаза на подставку для бумаг с надписью «бумага для доносов», весело спросил:
- Пошли чебуреков у метро сожрем. Кто со мной?
- Пошли, - ответил я.

Вообще-то, Сашка был старше меня лет на десять по возрасту и на один просвет в погонах по званию, но в нашей Конторе никто, никогда не кичился своими званиями и должностями. Поэтому простое обращение «на ты» было в порядке вещей.

Мы уже скушали по паре чебуреков и выпили по пиву, когда Сашка толкнул меня в бок.
- Смотри!
- Куда? - спросил я.
- Да вон, видишь тетку в рыжей шубе?
- Вижу...
- Видишь, пацан в кармане у нее шарит?
- Точно! Давай возьмем? Мож, премию дадут?
- Ни хрена не дадут. Видишь, еще двое его стерегут. Пока мы его брать будем, те вмешаются. А он тем временем кошелек скинет. И будем как идиоты. Хотя... хочешь прикол?
- Хочу.
- Пошли.

С прогуливающимся видом мы подошли к ларьку, якобы посмотреть, что есть. Сашка аккуратно примостился за карманником, который, обшарив один карман, уже пристроился с другой стороны. И тут... Сашка взял кренделя за локоток и нежно поддернул вверх и вперед. Карманник испуганно обернулся. Сашка приподнял левую руку и едва заметно покачал ладонью - «иди отсюда». В ответ - легкий кивок головой и неуловимое движение, показывающее что в руках ничего нет.

- Две «Балтики» пожалуйста...

Вспугнутый карманник как-то странно засеменил в сторону. Слегка обогнав его, я понял в чем дело - его джинсы были насквозь мокрые!
- Это у них профессиональная болезнь - энурез, - сказал Сашка. Сегодня он точно «работать» не будет. Нервы совсем на пределе, поэтому их чуть испугаешь и штаны уже мокрые.

Мы тихонько брели в сторону Конторы, когда узрели кучкующихся пацанов в переулке. Они посмотрели на нас. Сашка вновь едва уловимо приподнял руку и качнул ладонью - «идите», мол. Молодые попытались быкануть, но пара старших «товарищей», уважительно глянув на нас, кивнула и увлекла свою кодлу в подворотню...

Тропа войны

- Значит, так: придешь от начпрода - бегом в каптерку! Чика знает, сколько чего взять. Попалишься по дороге перед шакалами*, возьмут нашу пайку - в расположение можешь не возвращаться. Понял, самчара**? - наглая морда последнего из моих дембелей лоснилась от пота и послеобеденного стакана самогона, вызывая в сознании только одну мысль: "Когда ж ты, падла, уже уберешься домой?".
На следующее утро меня отправляли в "местную командировку", как у нас полуофициально прозвали нерегулярную ротацию охранников дивизионного ЗКП*** в лесу, километрах в 12 от части.
Идя на смену, отправляемый по традиции волочил на себе запас продовольствия сухпаем на себя и "того парня" из расчета на месяц (консервы, тушенка, сахар, хлеб, чай). Хорошо, хоть вода на ЗКП была своя, колодезная.
Само собой, наметанный глаз старых солдат не мог упустить такой шикарной возможности пополнить свой неуставной рацион из фондов ЗКП, и каждый посыльный строго напутствовался ими на предмет сдачи "дани" в каптерку. Справедливости ради, нужно отметить, размер ее был относительно стабильным и небольшим: все старики в свое время на ЗКП бывали и знали, что в трехстах метрах от него находится село и ферма, где солдатиков всегда подкармливают. Так что, с голоду не подохнут.
Нужно ли говорить, что подобным же образом свои "потребительские продуктовые корзинки" частенько пополняли и офицеры с прапорщиками?
На утро, обвешанный спереди и сзади двумя увесистыми вещмешками каждый килограмм под 25 и с двумя пустыми пищевыми бачками (для хознужд ЗКП), я двинулся в путь.
Вовсе не швейковский анабасис начался.
Вначале асфальтовая, затем бетонная дорога от задних ворот части плавно перетекла в песчаную, а после и вовсе превратилась в раздолбанную тяжелой техникой военную тропу, виляющую между пучковатой растительностью.
Жаркое летнее солнце старалось выжечь глаза, стекающий из-под кепки пот старался ему в этом помочь всеми силами.
Прекрасная погода и ощущение вольности, пьянящее свежим воздухом после гнусных ароматов казармы и ее некоторых обитателей сделали свое дело: вспомнив старые армейские наставления Швейка, душа попросила песни для облегчения пути.
Тело во все горло ответило ей в том смысле, что "Их есть у меня!" и понеслись над украинским полем разудалые песни про три дубка, связистов и какие-то загадочные "надолбы и выдолбы", якобы не страшные бравому солдату, решительно прущему на них с выпученными от усердия глазами.
Рощица, освежившая усталого бойца своей благодатной тенью, незаметно выросла на пути и порадовала гомоном птичьих голосов с до боли знакомым внезапным свистом, переходящим в угрожающее шепелявленье.
Память живенько воскресила и подала воображению на блюдечке многократно виденные в кино про войну и немцев впечатляющие батальные сцены с разрывами снарядов.
Глаза, обратившись в сторону, указанную слухом, подтвердили окружающую действительность в самом что ни на есть неприглядном виде: вокруг меня, метрах в десяти, грациозно проплывали на излете неслабого калибра (и веса, надо полагать) болванки, выпущенные из танковых стволов.
Почему-то вспомнилась мама.
Тем временем, тело, натасканное до спонтанного автоматизма на отработку рефлекса "вспышка слева - летишь мордой вниз ногами к ней" уже выполняло подсознательные команды.
Короткие перебежки с дороги на казавшуюся безопасной лужайку закончились в уставной для описываемой ситуации позе, со стороны смахивавшей на гамбургер, т.к. два мешка оказались снизу и сверху меня.
Вот радостно прошелестела еще одна болванка над головой.
Подумалось: "Хорошо хоть боевыми осколочными не стреляли". "А вот фиг тебе!" - ответил летящий предмет, наглядно демонстрируя свою боевую мощь, шлепаясь в идиллическое озерцо с наклонившейся к нему молоденькой березкой.
"Йоп!!!" - сказал я себе. "П-ш-ш-ш-ш!!!" - сказало озерцо, отозвавшись на шлепок и возмущенно выпуская над собой белый столб брызг, пара и каких-то ошметков.
По-киношному забросанный всем этим хламом, я протер глаза и оценил обстановку: пейзаж неуловимо изменился. Чего-то в нем не хватало. И этим чем-то оказались озерцо с березкой и летающие туши болванок.
Артобстрел закончился, и в наступившей тишине, вторя первым робким голосам птиц, в голове ясно прозвучала мысль: "Так вот ты какая, военная дорога!". И, вдогонку за ней, вторая: "Если бы меня тут накрыло, то медали я не получил бы за это даже посмертно".
И действительно, за что? За глупость командиров, заславших меня сюда в неурочное время? А Дарвиновских премий в армии не дают. Жалеть ли об этом?

*Шакал - командир от прапорщика и выше
** Самец, самчара (презр.) - военнослужащий, отслуживший полгода
*** ЗКП - Запасной командный пункт

Знаете, сколько расстояния между Улан-Удэ и Читой? Я тоже не очень помню, но примерно, как от Питера до Москвы. Только нет дороги хорошей, а есть трасса, в объезд сопок, покрытых багульником.
И ехал я по этой дороге старшим машины на огромном КАМАЗе с большими колесами Впереди шел такой же КАМАЗ, там сидел старший колонны. За рулем у обеих машин были солдаты, и я, уже привыкнув к монотонности дороги, мирно посапывал в кресле. Мы возвращались из Улан-Уде, где нам нагрузили полные кузова какой-то аппаратуры, прицепили к каждой машине по двуосному прицепу с дизельной электростанцией, светило солнце и небо было синее, синее, как бывает только зимой. И не случайно, стоял февраль.
Как пишется в триллерах: ничего не предвещало беды.
Часть 1. Масло.
Я выплыл из грез, потому что машина, прошипев тормозами, остановилась, и солдатик за рулем сидел с несчастной миной.
- Что встали?
- Вот, сказал он, тыкая грязным водительским пальцем в лампочку, алым огоньком горевшей на приборной доске.
- Что вот, я что знаю твои лампочки, что ли? Что случилось?
- Масло...
- Что масло?
- Масло в двигателе кончилось, дальше нельзя ехать.
- Б**, вы же оба проверяли машины и говорили, что все нормально, что все есть про запас, что доедем легко...
Подъехала и первая машина, и мы одиноко стояли на пустынной дороге, думая что делать.
Часть 2. Трос.
- Что делать, давай цеплять, есть «карандаш», поедем автопоездом.
Угу, автопоезд, груженый КАМАЗ, к нему прицеп, потом еще КАМАЗ, а за ним еще прицеп.
Действительно, делать нечего, прицепили всех, соединили и плавненько тронулись, вернее попытались. Вы видели, как рвутся железные трубы?
Я тоже повеселился.
Ну, раз план действий намечен, надо выполнять. Подцепили тросом. И он выдержал. Тихонечко мы поехали по трассе. Плохо было то, что когда передняя машина подтормаживала, нам приходилось это делать тоже, а потом нас ощутимо дергало, когда она опять набирала скорость.
Часть 3. Стекла.
Я же говорил, что это была зима и на улице стоял мороз. Кабина остывала, и стекла начинали замерзать. Я себе нашел занятие, я тер перчаткой стекло перед водителем, чтобы он мог видеть впередиидущий прицеп и вовремя притормозить.
Часть 4. Тормоза.
А у КАМАЗА тормоза, оказывается, пневматические, и когда не работает двигатель, воздух кончается. А куда деваться, через 2 часа мы уже ехали без тормозов. Ощущения, я вам скажу, непередаваемые. Сначала мы врезаемся в прицеп. Правильнее так: сначала мы врезались в бампер прицепа, потом он кончился и смялся, и мы уже врезАлись в корпус агрегата. Колеса прицепа оказались чуть выше нижней кромки нашего бампера, и когда он разгонялся, мы цеплялись за них и слетали не сразу, потом он нас «отпускал», и мы получали ощутимый рывок вперед.
Так, дергаясь, мы уверенно продвигались к месту окончания путешествия.
Часть 5. Аккумулятор.
По правилам ПДД с прицепом нужно ехать с включенными фарами, да и зимой темнеет рано, рано закончился и аккумулятор.
В темноте мы неслись по трассе, ориентируясь на огни переднего КАМАЗа, так как на прицепе их уже не было, а наши фары не горели. Вы все еще думаете, что это весело?
Часть 6. Масло + Трос + Стекла + Тормоза + Аккумулятор
Мы въехали в город. По городу нам нужно было проехать километров 10, но там светофоры, машины, люди, деревья, хотя и светлее чем на трассе.
Нас дергало и болтало, в кабине было -10, тормозов у машины не было, фары не работали, солдат двумя руками вцепившись в руль (гидроусилитель тоже не работает) пытался ехать прямо и не упасть с сиденья от рывков, я тру перед ним постоянно запотевающее стекло и стараюсь поддерживать прозрачное окошко санитиметров 10 диаметром...
Скажу сразу, все закончилось хорошо, мы доехали без происшествий, никого не сбили, никого не помяли (если не считать наши один КАМАЗ и один прицеп).
Вот и ворота, а вот и последняя подлянка.
Часть 7. Лед
Автопоезд никак не мог подъехать к воротам, лед, скользили все шесть ведущих колес передней машины.
Два часа выгоняли из парка на помощь трактор и закатывали все в парк.

я бы вас понял, будь я поглупее (с) www.cinik.ru