ФРАНЦУЗ

Штурмана Мишу Репина природа щедро одарила шепелявостью, но на этом не успокоилась... Зануден он был до полного опупения всех, с ним разговаривающих. А занудность в сочетании с шепелявостью - это, я вам скажу, что-то...
Место действия - где-то в Атлантике...
На РЛС Дон появляется цель. Далеко.
- Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП!
Слышите? Это Миша зовет сигнальщика. Сигнальщик, утомленный третьим годом службы и вторым месяцем вахты четыре часа через четыре, неторопливо бредет к «Каштану».
- ГКП - сигнальщик...
- Сигнальсик, сель по пеленгу ... наблюдаете?
- Цель не наблюдаю...
Проходит минута.
- Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП!
- ГКП - сигнальщик...
- Сигнальсик, сель по пеленгу ... наблюдаете?
- Цель не наблюдаю...
Еще две минуты.
- Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП! Сигнальсик - ГКП!
Сигнальщик уже утомлен не только вахтой и сроком службы, но и Мишей. Он начинает медленно звереть.
- НАБЛЮДАЮ!!!
- Сигнальсик, тип цели?
А как определить, если даже мачты из-за горизонта не появились? А, была не была!
- Танкер!
- Сигнальсик, а насиональная принадлезность?
- Француз!
- Сигнальсик, а название?
Сигнальщик, уже окончательно озверев:
- МИШЕЛЬ РЕПУА!!!
Миша Репин сначала ничего не понял. Потом покраснел. Потом побледнел. Только не помогло ему ни покраснение, ни побледнение. Еще до-о-олго всей бригаде он был известен как Француз...

Тема питания в Советской Армии банальна и, наверное, затёрта рассказчиками до ажура, но повествуя о суровых армейских буднях, трудно обойти вниманием тот постулат, что боец голоден всегда ! Мысль об немного подкрепиться, красной нитью проходит через весь курсантский распорядок дня, прерываясь только на время отведённое для сна. Впрочем, и в эротические сновидения, нет-нет да и вклинится чан с борщом, или, скажем, титаническая свиная отбивная, достойная книги рекордов Гиннеса .
Не буду «говорить за всю Одессу ...», возможно в каких-то образцовых частях и высших военно-учебных заведениях меню не вызывало нареканий, а напротив - только бурное одобрение и аплодисменты личного состава, но кухня нашей «бурсы» была явно не на высоте ! Вполне качественные продукты, попадая в котёл по нормам закладки с учётом естественной убыли по дороге со склада, в результате сложных физических процессов в ходе термической обработки, на выходе превращались в блюда с парадоксальными органолептическими свойствами, от которых слюна не стала бы выделятся даже у героических собачек академика Павлова ! Тут предвижу массу критических тумаков от читателей и прежде всего от незабывших блокаду земляков, мол - «зажрались вы, мальчики!» и «вас бы в наше время!». Но что поделать, если нынешнее поколение испорчено успехами нашего сельского хозяйства, животноводства и пищевой промышленности настолько, что белый хлеб уже давно не считается за лакомство, а самые широчайшие слои населения получили возможность без всяких карточек ежедневно отовариваться сливочным маслом и колбасными изделиями. И от этого факта невозможно отмахнуться, как невозможно молодому здоровому растущему организму победить пагубную привычку вкусно кушать от трёх раз в сутки.
Кашеварили же у нас гражданские поварихи совершенно раблезианских размеров, внушительные ТТХ каждой из которых позволяли достойно представить страну в абсолютной весовой категории на соревнованиях по сумо. Конечно, если ежедневно и методично выполняется задача по наполнению желудков полутора тысяч человек, тут уж не до жульенов с фрикасе и прочих кулинарных изысков, но тётечки эти были профессионалами экстра-класса и подходили к порученному им делу хоть и с удобной для себя стороны, зато со всей своей широкой душой. Большинство рецептов приготовляемых ими «ноу-хау» бесспорно заслуживали лауреатства в номинации «Пять хлебов и пара рыб» . Яйцеголовые химики «Мишлена» без колебания пожертвовали бы любимой правой рукой, только б узнать какие присадки добавлялись в нашу манную кашу, что она превосходила по упругости и коэффициенту сцепления лучшие сорта каучука . Орнитологи, нимало бы удивились тому факту, что в природе существует доселе никем неописанная порода загадочных серафимов - многокрылых безногих кур, выведенных, видимо, в каких-то секретных военных хозяйствах . Живьём этих монстров не видели и мы, хотя , по косвенным уликам, после четырёхгодичных массовых экспериментов по исследованию порционной курятины, были совершенно уверены в их существовании. Для эстетики, во все блюда, кроме компота, непременным участником входил комбижир, который, при остывании питательной массы до температуры окружающей среды, локализовался на поверхности радостными оранжевыми кругами и овалами. Чтобы максимально использовать этот эффект и наша пища выглядела красиво и празднично, столы накрывались всегда заранее, минут за тридцать-сорок до прихода курса. Впрочем, это было уже ноу-хау самого наряда.
В компот, чтобы возместить отсутствие комбижира и сахара, по слухам, традиционно наливали бром. Хотя этого процесса никто никогда лично не видел, слухи эти пересказывались так убедительно, что перед увольнением в город, видимо из чистого суеверия, некоторые курсанты, взвесив все «pro et contra», отдавали компот «врагу» .
Периодически, в ходе трансформации сырых продуктов в готовые блюда случались, форс-мажоры и в суматохе иногда происходила утечка информации . Так, случайным свидетелем, была снята завеса таинственности с рецепта стратегического горохового супа. Гороховый суп в принципе опасно балансирует на грани подпадания под действие Гаагской и Женевской конвенций, а тут ещё этот вопиющий случай с первым курсом - им при раздаче, вдруг, этого самого супа - не хватило... Закрыв амбразуру варочного цеха фанерным щитом, повариха, опытным взглядом оценив толщину слоя гороховой гущи на дне, без долгих морально-нравственных колебаний опрокинула в бак четыре ведра кипятка и высыпала следом пачку муки. Добавив соль по вкусу и провернув пару раз жижу волшебным двухметровым половником, она открыла окно и вновь приступила к раздаче того, что по установившейся традиции называлось «пищей» . Призрак голодной смерти на время отступил от первого курса, уступив место изжоге...
Каждый вечер работницы ножа и черпака устало брели домой, нагруженные авоськами содержимое которых, тоже из соображений соблюдения режима секретности, было надёжно обёрнуто в несколько слоёв газеты «На страже Родины». Однажды, зная , что из окон нашего курса выход из училища просматривается идеально, мой приятель , натура насколько шкодливая, настолько и артистическая, позвонил от дневального на КПП и виртуозно спародировав характерную «западЯнскую мову» заместителя начальника училища по тылу, полковника У- ко., довёл до дежурного сержанта о начале проведения операции - «Курсантской столовой - чистые руки!» и введении плана «Перехват». Начальственным баском он приказал задержать одну из этих монументальных женщин, а он-де, полковник У-ко., сейчас прибудет с комиссией для досмотра содержимого выносимых сумок. Когда повариха , нагруженная, как обычно - по полной программе, шаркающей кавалерийской походкой подошла к КПП , весь курс, прилипнув носами к стёклам, наблюдал, как исполнительный сержант при приближении этой выдающейся женщины бесстрашно отпустил педаль, зафиксировав вертушку. Тётка, привыкшая доселе покидать территорию легко и непринуждённо, налетев сходу на двухдюймовую металлическую трубу, несколько выгнула её, но инерцию погасила. Дежурный недолго шевелил губами, объясняя причины задержания - в воздухе по широкой дуге пролетела внушительного размера авоська и он до конца наряда пропал из нашего поля зрения. Одним движением бедра сорвав вертушкин стопор, повариха с достоинством покинула поле боя. Сумки в её руках, ощущая себя уже не вещественными доказательствами, а боевыми трофеями победно подрагивали в такт шагам ...

История эта началась, как в банальном фильме ужасов.
Наша семья: я, моя жена и двое наших маленьких (5 и 7 лет) детей въехали в новый дом.
Дом принадлежал нашим друзьям, которые, сдав его на время нам до тех пор, пока не закончится наконец строительство нашего нового дома, уехали во вновь построенный свой новый дом. Этот же до лучших времен оставили пока сдавать в аренду. Мы дружно помогли им вывезти их вещи, нанеся при переезде незначительные разрушения в виде поцарапаноого паркета и разбитой ячейки стеклянной двери в полуподвале, которая выходила на улицу.
Я тогда ещё подумал: "Надо бы будет застеклить потом как-нить..."
Потом затащили наше барахло и стали жить.
Всё самое страшное началось ранним субботним утром. Я проснулся от того, что кто-то плакал. "МалАя" - подумал я и побёг к детям в спальню. Однако же дочь крепко спала, и намёка на плач с её стороны даже и не наблюдалось. "Приснилось"- подумал я снова. Да и звуков что кто-то плакал, более не наблюдалось.
Следующим утром, (часов в 5 утра!) меня в бок толкнула жена, мол, иди, там Женька (дочь) плачет. Потопал снова. Проходя мимо винтовой лестницы, которая вела в полуподвал, я понял, что плач раздаётся именно оттуда: из подвала. Причём, по звуку было ясно, что плачет старая женщина...
Вы когда нибудь слышали выражение «от страха стал покрываться липким потом»? Именно это я тут же испытал на себе.
"Мля, привидение завелось" - промелькнуло в моей голове. Плач не прекращался; и теперь всё больше и больше становилось яснее, что плачет старуха, причем таким противным скрипучим голосишком, добавляя в плач какие-то невразумительные причитания...
Ситуация складывалась, прямо скажем, скверная: на улице темнынь, дома, соответственно, тоже; и все спят. Всё усугублялось ещё и тем, что из подвала кроме плача и причитаний стали доноситься звуки, как будто там кто-то находился. Меня начало со страху просто колбасить... Сзади за моей спиной послышались шаги, тихие и почти неслышные. Я обернулся-жена. Сонным голосом: "Ты чё тут?" Моим первым желанием было задушить её, но я собрал последние силы в кулак и только страшно прошептал: "Там в подвале привидение..."
Жена вцепилась в меня мёртвой хваткой и поддерживающе замолчала....
"Н-да - подумал я, - надо чё-то делать, пока она в шоке ещё и не начала визжать".
Старуха внизу по-прежнему не переставая оплакивала кого-то, как на похоронах.
"Ну, ладно, ты мужик или нет? Давай, спускайся вниз!"- приказал я себе. Отцепив от себя мало что соображающую жену, я взял из прихожей валявшуюся там бейсбольную биту сына. Как она мне могла бы помочь в борьбе с привидением, я тогда не подумал. На негнущихся ногах я начал спускаться в подвал по винтовой лестнице. Как я добрёл до выключателя и как я его в итоге нашёл под непрекращающийся старухин плач, не помню, всё было как в тумане...
Включив свет я обнаружил у себя в подвале попугая размером сантиметров 30, который, нахально заложив руки (ну, крылья, крылья!) за спину, вышагивал вдоль стены. Увидев меня, он обрадовался мне как родному, поскольку, по всей видимости, малость в темноте заблудился и не мог найти отверстия в двери, которое мы разбили при переезде (о чём упоминалось ранее) и через которое он, видимо, к нам в подвал и забрел.
Я протянул руку, он спокойно шагнул мне на ладонь, понимая, что я - его путь из бездны наверх.
Потом уже было весело, когда мои проснувшиеся и ошалевшие от счастья дети кормили попугая тыквенными семечками, а мы с женой пили по 100 грамм, чтобы прийти в себя. И как потом объявившийся соседский хозяин попугая поведал мне историю о том, что птица эта досталась ему по наследству всего неделю назад от его сумасшедшей бабки, у которой незадолго перед смертью съехала крыша, и она целыми днями только и делала, что тихонько плакала и рассказывала попугаю о своей, видимо, не сильно сладкой жизни. В дурдом её дети не сдали по причине абсолютной безвредности старушки, а просто наняли к ней сиделку. Попугай же из сложившейся для себя ситуации научился двум полезным вещям: во-первых, выходить по ночам пописить-покакать и так просто пошароёбиться во двор на улицу как обычный кот через кошачий же проем в дверях. Ну и, во-вторых, подражая старушке, плакать и причитать во время стрессовых для себя ситуаций.
А ко мне он, так, по ошибке забрел.
А стекло я в тот же день вставил на всякий случай: мало ли что.....

Атомная подводная лодка "Палый" шла в надводном положении со скоростью 40 узлов. В час. Все шестьсот пятьдесят метров двадцать пять сантиметров ее стройного черного тела бесшумно резали волны океана.
В рубке было тихо, лишь боцман Иван Убийбатько, старый николаевский солдат, неспешно поворачивал резной деревянный штурвал, изредка поглядывая на компас. "КомпАс", - мысленно поправил себя Убийбатько, и сделал поворот оверкиль. Лодка безукоризненно слушалась штурвала, только поскрипывали просмоленные пеньковые тяги.
- Эй, там, на мостике! - голос командира, усиленный жестяным мегафоном, прозвучал, точно иерихонская труба, но глуховатый Иван даже не поморщился. - Что у нас по курсу?
- Так што, только што была Япония, вашбродь, а теперь уж Новая Зеландия! - отрапортовал рулевой, подслеповато щурясь на пачку "Беломора", прикнопленную к стене рубки.
- Порядок. Хорошо идем... - командир оторвался от мегафона, прошелся по кают-компании, огибая диваны и карточные столы - пятьдесят шагов туда, пятьдесят обратно, и решительно сел за белый рояль. По отсекам бодро загремели звуки "Реквиема" Моцарта.
Взвизгнули плохо смазанные петли переборочной двери, и из реакторной выгородки выбрался мичман Забалуев. Заперев дверь на щеколду и сняв табличку "Не беспокоить", он зевнул и отправился в ванную комнату. Постояв у мраморного умывальника, мичман кое-как причесался, оправил накрахмаленный воротничок белоснежной сорочки, и отправился в кают-компанию.
Начиналась обычная утренняя суета. Экипаж застилал двухспальные кровати, в торпедном отсеке проводились привычные боевые стрельбы. На камбузе чистили столовое серебро, суетились официанты и метрдотель. Заработал рынок.
Внезапно капитан хлопнул крышкой рояля, и его лицо просветлело.
- Штурман!
- Я! - молоденький штурман был уже тут как тут. В левой руке он сжимал новенькую, еще в заводской смазке, астролябию, с помощью которой только что сверял полуденный курс по созвездию Малой Медведицы.
- Курс налево! Два румба правее солнца!
- Есть! - штурман залихватски крутнул навигационный глобус и принялся вычерчивать на нем новый курс. - Бэ Пэ Два Бэ Чэ Один к походу готов!

Командир не понял, но сделал вид, что ничего не услышал.
- Боцман! Поднять грот-марсель! Бом-кливер на гитовы! Трави шкоты! Разрифить паруса! Кочегары к топкам!
На палубе послышалось пение боцманской команды, мерно травившей шкоты за борт и вращавшей брашпиль под барабан надсмотрщика.
- Как вы думаете, милейший, - командир ухватил за локоть пробегавшего мимо акустика, - срочное погружение?
- А? Что? - переспросил тот, отвернув воротник форменной длиннополой шинели и глядя на командира поверх огромных наушников.
- Я говорю, срочное ли погружение?! - заорал тот прямо в выставленное ухо.
- Да! - с энтузиазмом отозвался акустик и отправился на свое место в легком корпусе подлодки.
- Срочное погружение! Корабль к бою и походу приготовить уже! - закричал командир, когда акустик захлопнул за собой створки дверей. - Экипажу с глаз моих укрыться в отсеках!
С мостика по винтовой лестнице, цепляясь за рассохшиеся перила, горохом посыпались люди. Чихая сизым солярным дымом, заработали помпы, которые принялись накачивать воду в огромные цистерны главного, среднего и малого балласта. Реактор загудел и засветился с удвоенной мощностью, поддерживаемый дизелями и аккумуляторными батареями, которых на "Палом" было полно. Трюмный электрик с ковшиком ходил от одной батареи к другой и доливал электролит из ведра, обеспечивая бесперебойную работу сложнейшей техники. Главный ракетчик вынул из кармана коробку с боеголовками и принялся методично навинчивать их на остроносые корпуса.

Наверху, в рубке, старый боцман Убийбатько протер рукавом форменки запотевшее от холодной забортной воды стекло, высунул шнорхель и продолжал вести подлодку по курсу, вертикально вниз, вглядываясь в бездонные океанские глубины.
(C)
http://leit.livejournal.com/402507.html