Опыт краткой автобиографии

В конце рабочего дня меня вызвал Главный конструктор.
- Ты у нас сколько работаешь?
- Два года, Владислав Алексеевич.
- Два года... Так... Угу... - Главный пошуршал бумагами. - Руководство характеризует тебя положительно... Языками владеешь?
- Английским со словарем! - гордо доложил я.
- Ну, это хорошо. Есть предложение, поставить тебя в резерв на должность руководителя делегации. Что скажешь?
Красивое слово «делегация» в нашей фирме означало, что при поставке РЛС на экспорт к покупателю выезжала бригада монтажников во главе с инженером-руководителем, которые были обязаны собрать, настроить и сдать заказчику станцию.
- Ну... не знаю... дело сложное... - начал по-интеллигентски ломаться я, ковыряя паркет кроссовкой, - но приложу все силы...
- Приложишь, а куда ты нах денешься? - согласился Главный. - Но надо отслужить два года в армии лейтенантом, такое правило. Служить будешь на наших изделиях, с военкомом я договорюсь.
***
Когда в военкомате я предъявил рапорт с просьбой о призыве на 2 года лейтенантом, начальник отделения долго смотрел на меня, видимо, решая, псих я или глумливый хулиган, и что вызывать - «психиатричку» или милицию? Я же при своих «минус пять» ощущал себя бравым солдатом Швейком, который, как известно, вступил в Первую мировую войну, потрясая костылями, с криком «На Белград!».
Наконец начальник отделения, как нормальный кадровый офицер, решил снять с себя ответственность за выбор и позвонил военкому. Связи нашего Главного сработали, военком, оказывается, уже про меня знал, и через неделю я вступил в кабинет начальника войск связи и РТО ВВС МВО, генерала, с настолько характерной внешностью, что увидев его, я едва сумел подавить смешок.
Сейчас, по прошествии 25 лет, я уже забыл его фамилию, но тогда наш начальник был притчей во языцах благодаря махровому самодурству и сквернословию, редкому даже для генерала. Рядом с генералом сидел направленец, который подал ему мое личное дело и что-то нашептал.
Как я теперь понимаю, в тот день генерал был на редкость благостен и радушен:
- Сам написал рапорт, бля? Это хорошо, нах. Где хочешь служить? Есть два места для «облученного»: в Туле на учебном аэродроме и в Кубинке - в боевом полку. Выбирай!
- Кубинка, товарищ генерал! - доложил я, поедая глазами свекольную лысину военачальника.
***
Прошел год, и в Вооруженных Силах началась очередная аттестация офицерского состава. Многие офицеры, хорошо зная манеры и способы решения вопросов нашим генералом, напряглись, а я, поскольку знал, что дембель неизбежен, отнесся к ней равнодушно, как к очередному военному заскоку вроде хорового пения Гимна Советского Союза.
***
Аттестационная комиссия заседала в кабинете комбата. Когда вызвали меня, я с удовлетворением заметил, что мой «крестный» ничуть не изменился. Листая мое личное дело, он наткнулся на номер ВУСа:
- ВУС номер... номер... Старлей, это что за специальность такая пизданутая?!
- "Инженер по проверке систем управления оперативно-тактических ракет"! - доложил я.
- Да-а?! И какой же мудак тебя сюда направил?
- Вы, товарищ генерал-майор авиации! - не подумав, брякнул я.
Комиссия оледенела.
- Что-о-о?! - завыл, как непрогретая турбина, генерал, воздвигаясь из-за стола и собираясь одним ударом по уши вогнать в паркет нахального старлея.
В последнюю секунду перед началом расправы генерал опустил глаза, и... увидел в личном деле свою подпись.
Генеральский визг быстро перешел в басовитое гудение, полководец от войск связи и РТО опять погрузился в кресло и проворчал:
- Ну ладно, иди, служи. Ракетчик, бля...

Семен-собачья смерть.

Все знают, как можно на одну путевку отдохнуть целой дивизии подводных лодок - это отправить отдыхать в санаторий командира дивизии.
Комдивом у нас в ту пору был Герой Советского Союза контр-адмирал Егор Андреевич Томко. Замечательный моряк и очень неординарный человек, и вот как-то раз он и поехал отдыхать на Черное море. А мы все остались на Баренцевом, на Севере.
Исполнять свои обязанности на время своего отпуска Егор оставил капитана 1 ранга Макарова - Макарушку. Из старых командиров, обычный такой дяденька, ничего особенного. Из чудачеств его было только то, что любил он ходить в ватнике стареньком и в задрипаной каракулевой шапке с совершенно зеленым крабом. И еще как-то раз влез он в подводном положении в сети к норвежским рыбакам. Ловили они себе тресочку и ни о чем кошмарном не помышляли, как вдруг траулер их пошел задним ходом, да и еще пытается при этом погружаться кормой, и причем успешно. А через некоторое время сзади всплывает что-то черное и здоровое, опутанное норвежским неводом, который стоит не одну тысячу долларов. В черном и здоровом открывается дырочка, и из дырочки вылезает в замызганном ватнике и непонятном треухе дядька с топором в руке и начинает топором рубить дорогостоящий снасть викингов. Обрубив все что можно, дядька прокричал что-то непонятное в сторону неприятельского судна, залез обратно в дырочку, а черное и здоровое нырнуло в студеные воды Северного Ледовитого океана или Баренцева моря, точно никто не помнит. Ну ладно, речь не об этом, а вот о чем.
Макарушка любил животных и выходя из столовой, выносил или котлетку или кусочек мясца, коими угощал здоровенную собачищу, которая приблудилась неизвестно откуда и обитала в районе камбуза номер три нашей дивизийной кормушки. Пес привык к ежедневным халявным обедам и Макарушку узнавал четко. Появлялся у выхода из столовой как раз когда Макарушка, отобедав, выходил с угощением. Съев подачку, пес провожал благодетеля до дверей штаба, затем отправлялся к курилке, и в кустиках, на солнышке, а дело было летом, переваривал обед и подремывал.
Надо сказать, что Макарушка был не один капитан 1 ранга в дивизии, но собака, видимо чувствуя его главенствующее положение, отличала его от других. Хотя угощали пса многие, но в глаза заглядывал он только Макарушке.
Продолжалась эта идиллия все время, пока не было Комдива, она бы и дальше продолжалась, но случилось несчастье. Псина подхватила где-то лишай, да такой, что облезла буквально вся.
К этому моменту Егор уже прибыл из отпуска.
Вот как-то после обеда Егор в сопровождении Макарушки и офицеров штаба выходит из столовой на вольный воздух, сытый и довольный. И на тебе! Прямо к ним подбегает здоровенная псина, совершенно лысая. Немая сцена.
Собака почуяла, что Егор в стае хозяин, и прямиком к нему за котлеткой.
- Что это за чучело? Убрать! Где флагманский врач? Что это, камбуз и облезлая собака!?
Собака не ожидала такой реакции на свое появление, она ожидала котлетки, а тут на тебе...
И увидев в толпе офицеров своего благодетеля Макарушку, устремилась к нему. Тот, конечно, собаку предал, открестился от четвероногого друга, как будто и не прикармливал его в течение двух месяцев. Стоит и делает вид, что первый раз пса видит.
Постепенно шум улегся, Егор со свитой прошествовал в штаб. Собака по своей привычке отправилась в курилку у штаба не солоно нахлебавшись.
После обеденного отдыха построение дивизии, дабы Комдив после отпуска полюбовался на родной личный состав.
Дивизия построилась, все чин по чину.
- Равняйсь! Смирно! Равнение направо!
Бум, бум, бум - Макарушка печатает шаг.
- Товарищ адмирал, личный состав дивизии по вашему приказанию построен! Командир подводной лодки К.... капитан 1 ранга Макаров!
И тут, разбуженная хорошим командным голосом, на плац из кустиков появляется собака. Представляете, как собака с удовольствием зевает и потягивается. Здесь происходит то же самое, с потягом и с подвывом.
И все это между принимающим парад и командующим парадом! Высший класс!
Хочется ржать в голос!
Собачка попотягивалась и начала подлизываться к Егору, поняла, кто здесь главный, вертится около него и облезлым хвостом своим вертит.
Что и говорить, воинская забава была испорчена, быстро крикнули: «Здравия желаем, товарищ адмирал!» и по кораблям. А офицеров штаба на экстренное совещание, что делать с собакой. Она ведь вся в лишаях, вертится около пищеблока и может заразить весь личный состав.
Естественно, досталась всем на орехи, и правым и виноватым.
И было приказано собаку казнить, то бишь застрелить.
Ответственную миссию возложили на флагманского мускула - флагманского физкультурника, была такая замечательная должность в дивизии, и занимал ее наш друг - старший лейтенант Семенов Юра или просто Семен.
Почему на Семена? Да потому что он был мастером спорта по военному пятиборью и теоретически должен был стрелять лучше всех.
На следующий день дали Семену один патрон и пистолет Макарова, под роспись. Почему один? да потому что Семен самоуверенно сказал, что одного патрона будет вполне достаточно.
Надо сказать, что собака появлялась около камбуза и курилки только в обед, где она была все остальное время, совершенно неведомо, и подловить ее можно было только в этот период.
И вот охота началась при большом стечении народа: не загонишь же всех по казармам во время обеденного перерыва только потому, что Семен будет убивать собаку. Наоборот, всем очень интересно, как это произойдет.
Мы сидим в курилке, собака дремлет в кустах рядом, в просвет видна ее лысая голова. Появляется «Старина Хенк», то бишь Семен с «Макаровым» наизготовку, не с Макарушкой конечно, а с пистолетом. Подкрадывается к собаке вплотную, наставляет пистолет прямо ей в голову. И вот перед самым выстрелом пес поворачивает голову, Семен стреляет и мажет! Собака с диким визгом убегает в сопки. Эта комедия повторялась дней десять, Семен ходил униженный, выслушивая ядовитые замечания от товарищей и получая ежедневные раздолбоны от начальства. Тем временем, подходило время его отпуска, и жена уже заказала билеты на самолет, отстояв дикие очереди за ними.
Егор сказал Семену: Как только истребишь облезлую собаку, так и поедешь в отпуск. Посему Семен ходил чернее тучи и проклинал все собачье племя, выслушивая насмешки боевых товарищей днем и скандалы жены по вечерам.
А собака была как заговоренная, один раз ее даже поймали, и Семен на веревке отвел ее в сопки, там привязал к кусту, выстрелил и... перестрелил веревку.
Короче, Егору это все надоело, так как уже вся флотилия знала про обеденную стрельбу у штаба, и потрясающая живучесть собаки была достойна всяческого уважения. Егор сказал: Черт с ней, пусть живет, если ей нравиться жить такой облезлой, и отпустил Семена в отпуск.
По утрам из городка нас отвозили автобусы или здоровенные грузовики, так называемые «скотовозы». И с этой же площади уходили автобусы в Мурманск.
И вот одним прекрасным августовским утром стоим на остановке в очереди на автобус или «скотовоз», рядом очередь из отпускников и их семей. Смотрим, идет Семен с баулами, женой и двумя сыновьями.
- Привет ребята, счастливо оставаться.
- Привет, Семен, ну-ка посмотри вон туда...
В десяти метрах от автобусной остановки сидит наша лысая собака и внимательно глядит на Семена, явно его узнавая.
- Мужики, посадите Надежду с детьми в автобус, если я не успею, хорошо!?
И умчался в сторону своего дома. Минут через пять он появился с ружьем в руках, на глазах у всей почтенной публики выстрелил из ружья 12 калибра в собаку, почти в упор, дважды, и оба раза смазал. Собака даже не стала убегать.
В состоянии близком к истерике загрузили мы несчастного Семена в автобус, ружье его я забрал себе домой.
И самое интересное в этой истории то, что собака эта исчезла из городка, как будто ее и не было. Вот!

НОЧНОЙ СНАЙПЕР

— Что сосед, не спится? — спросил Сергей, мой сосед по лоджии, выпустив
изо рта тонкую струйку дыма.
— Как и тебе, — ответил я закуривая.
— Да-а-а, эти сволочи спать не дадут до утра, — ответил он.
"Эти сволочи" — это шпана, которая засела у нас во дворе и орала песни под магнитолу при настежь открытых дверях своей машины, не давая спать всему дому в целом и нам с Серегой в частности. Сосед пару раз на них уже успел рявкнуть, но его послали так далеко, что в ночной темноте этого места было трудно увидеть. А звать милицию как всегда было бесполезно — она тоже спала.
— Перестрелять бы гадов, — вздохнул Серега, закуривая. — Перестрелять!
Перестрелять... Перестрелять? Хм! Слышь, сосед, не ты ли мне как-то говорил, что у тебя в диване новая пневматическая винтовка лежит?
— Ты что, опух? Во-первых, этим не перестреляешь. А во-вторых, если в глаз попаду — проблем не оберусь. Да и стреляю я плохо. Иди ты нафиг, — ответил я.
— Так тебя никто и не просит. Стрелять-то буду я. Я же в первую Чеченскую снайпером был. Да и кто тебе сказал, что я именно в них буду стрелять? Я по стаканам, благо они все в свете фар. Кстати, по фарам тоже могу... Давай, тащи винтовку.
Нехотя, я все же притащил пневматику. Ловким движением Серега зарядил ее.
— Шлеп, — раздалось снизу.
— Первый стакан продырявили, — тихонько ответил Серега и стал перезаряжаться.
— Что это было? — раздался голос внизу.
— Шлеп, — снова снизу.
— Второй стакан, — уточнил Серега.
— Б$*, что за х"Nня? — спросил второй голос снизу.
— Дзззынь, — раздалось погромче.
— Вот, и бутылки нет, — сказал Серега. — А ну-ка я по фарам.
— Да что творится-то? — это снизу испуганный девичий голос.
— Хлоп, — щелкнуло внизу.
— А, черт, фара крепкая, — тихо ругнулся Серега. — Ну-ка я еще раз.
— ХЛОП! — сказала фара и погасла.
— НАРОД! ПОЛУНДРА! В НАС СТРЕЛЯЮТ! — заорали снизу сразу три голоса.
Все, кто был, ломанулись в кусты. Самые смелые — в машину. Иномарка
развернулась. Серега еще раз спустил курок.
— Ай, б$*, мне зеркало снесли! — завопил голос, и машина сорвалась с
места.
Еще где-то минуту мы слышали угрозы в свой адрес от тех, кто уходил со
двора по стенке. Затем все стало тихо.
— Ну, сосед, — сказал Серега, возвращая мне винтовку, — давай курнем по
одной, и спать.

http://anekdot.ru/an/an0607/jxbtraco060808,10.html

Однажды к нам на базу должны были пожаловать американцы. Представители американской военщины решили нанести дружеский визит представителям израильской военщины. В дополнения ко всем парково-хозяйственным телодвижениям, которые предшествуют посещению любой воинской части кем бы то ни было, в процесс вкючились "контрики" и разослали по отделам инструкцию по соблюдению Самой Главной Военной Тайны. Офицер, отвечавший в нашем отделе за режим, решил что "не царское это дело в..." (с) и спихнул обязанность проинструктировать л/с на прапорщика, исполнявшего в нашем отделе обязанности старшины.
И вот, на утреннем построении, после переклички и проверки внешнего вида вверенного ему л/с (солдат должОн быть побрит, подстрижен, начищен и вообще "вид иметь лихой и придурковатый дабы..."(с)) старшина перешёл ко второй части марлезонского балета. Он в кратце обрисовал ситуацию, объяснил что, конечно, американцы союзники и всё такое, но "дружба дружбой, а табачёк врознь" и нефиг посвящать заокеанских товарищей в Самую Главную Военную Тайну и, буде случиться побеседовать с ними, разговариват только на нейтральные темы. Получив резонный вопрос "Какие они, нейтральные темы?" старшина несколько растерялся, но быстро выкрутился:
- Ну, например, ежели спросят как пройти куда-нибудь, то можно дорогу объяснить...
Тут до него дошло, что "куда-нибудь" понятие слишком растяжимое:
- Нет! Не "куда-нибудь", а только в общедоступные места части.
- А какие места в части являються общедоступными?
- Ну-у, сортир, например, или там столовая...
Тут до старшины дошло, что посещение американцами столовой без сопровождающего может повлечь за собой обвинение в нелегальном производстве биологического оружия и он решил упростить инструкцию до предела:
- Короче, отвечать можете только если американец спросит где сортир, а ещё лучше просто ткните пальцем в нужном направлении...

Нам с американцами общаться не пришлось, но если солдаты остальных отделов получили похожии инструкции, то у американцев должно было остаться несколько странное впечатление о солдатах ВВС АОИ.