Мои заметки об армии...

(продолжение, нередактироанный текст)

Столовая.
Солдат жрёт всё-что не прибито!А что прибито-отрывает и тоже жрёт!
Армейская столовая-это песня...вступительная...К фильму ужасов!Я,опять же,очень чётко помню свой первый поход в столовую!Эта жирная,недомытая посуда,это подобие еды в плошках...Ща я попробую поподробнее описать наш первый обед,после "маменькиных пирожков".Первое блюдо-это были щи.Выглядит так-тарелка воды с жирной плёнкой сверху и одной(!!!)капустинкой на всю тарелку!Калорийно...Второе-Типа тушёная картошка с мясом.Внешний вид и вкусовые качества-Куски картошки коричневого цвета (там гниль не вырезалась-иначе картошки вообще не останется!)с еле уловимым запахом неизвестного мяса,непроваренной абсолютно(реально хрустела на зубах)...И два куска хлеба-один чёрного,другой белого.Вот и весь суперпитательный обед!Спасибо тебе,Родина!Через два месяца,на присяге я весил 60,5 кг против 76-когда я уходил в армию.Не слабо.Но,к чести армии хочу сказать-что так кормят не во всех частях.Чем ближе высокое командование-тем лучше был паёк.Например-когда к нам приезжал командир дивизии-наши обеды вдруг расцветали и получали ВКУС!!!А так-постоянное "пюре" коричневого цвета,реально расплёскиваемое по тарелке-из-за обилия воды и недостачи гнилой картошки.Позже,когда я служил в Ульяновске-стоя в наряде по столовой мы разгружали машину с продуктами.Там были туши говядины с печатью СССР 1953 года!Эта корова умерла уже почти три моих жизни назад!А нам их ещё и есть приходилось!

Рота.
Рота па-а-адъём!
Блин-в жизни бы не слышать этого вопля недобитого дневально.Особенно-когда был молодым солдатом-"слоном".Желание спать было всегда столь колоссальным,что спать умудрялись стоя на тумбочке.Очухиваешься тока тогда-когда теряешь опору и начинаешь падать.А сидя на табуретке спать-было плёвое дело. Рота наша для молодых солдат представляла собой взлётную полосу длинной метров 100,по краям которой стояли койки где-то на 120 молодых и здоровых организмов.Каждое утро койки выравнивались по нитке по дужкам кроватей,потом заправлялись,потом по нитке выравнивались одеяла,следом подушки и тумбочки.Армейский долбоебизм!Кантики на подушках,кантики на одеялах,кантики на затылках,даже на сугробах.Да-рамы в казарме были одинарные,и когда наступили холода-изнутри покрылись 2-4 см слоем льда,и в казарме наступила температура около плюс пяти градусов цельсия!Спать было не очень комфортно-приходлось ещё поверх одеяла ещё и бушлатами накрываться-и один фиг потели дрожавши всю ночь!

Письма.
-Кому пишешь?Матери? -Да! -Будь другом-подложи копирку!
Как в армии ждёшь письма!Сильнее него ждёшь только дембеля...Каждый раз,когда приходит с почты посыльный-сердце замирает в безмолвном ожидании-а вдруг есть мне?От мамы,от девушки,от друзей.И как оно ликует-когда ожидание не напрасно!Сколько я писем писал в первые месяцев 8!!!Каждые два-три дня по письму в пять листов в каждую клеточку!У,блин-это же надо было столько тем найти для описания!Зато потом-как в анекдоте(см.выше).Писать не о чем абсолютно,а когда новостей нету-то просто жутко лень писать!Пишешь только для того,чтоб родители не волновались-что жив-здоров и всё!И правда-хочется копирку подложить тому,кто пишет домой письмо.Чтоб самому не напрягаться.

Автомат.
У нас зима-у вас зима,одна и та же дата У вас в руках бокал вина-у нас же автоматы!
Автомат-это игрушка для мужиков.Я очень любил все автоматы,которые были за мной закреплены в разные периоды службы!Этот холодный,безразличный ко всему живому агрегат,одновременно с этим столь красивый,волнующий и притягательный.Сколько цинков патронов я из них выпустил,сколько масла извёл для их чистки-не сосчитать.Автомат был частью меня,и мы с ним очень хорошо ладили.У меня всегда были отличные показатели по стрельбе.По ростовым мишеням 400 метров,очередями по два патрона я всегда делал из 15 минимум 14 попаданий...Когда нас вывели из Абхазии в Тулу,и мы сдавали зачёты-я со своим другом сдавал стрельбу за всю нашу роту.Вот так вот идёт отчётность по боевой подготовке.В итоге по стрельбе наша рота была первая в дивизии.Мелочь-а приятно!Я бы и сейчас с превеликим удовольствием пострелял бы с чего-нибудь огнестрельного.А потом перебрал и почистил бы оружие.За два года мне много из чего довелось пострелять,очень много из чего.Не буду перечислять-неохота.

Строевая подготовка.
Рраз,рраз,рраз,два,три!
Строевая подготовка-это сила.Особенно часов пять подряд по плацу в минус 30 в кирзовых сапогах и летних портянках.Когда ноги отмёрзли по самое не балуйся!Да и это "самое не балуйся" уже вот-вот отвалится от мороза.Стучишь ногами по плацу-а такое ощущение,что ног нет вообще.Только и ждёшь команды-рота в расположение шагом-марш!А её всё нет!А есть команда "Запе-вай!"И ты проклинаешь всё на свете,но всё-равно стучишь по плацу,чеканя шаг.Кстати,при движении роты,те-кто постоянно шёл не в ногу или сбивался,становились "спутниками".Спутник-это тело,которое бегает вокруг строя,пока строй шагает куда-либо.Обычно,кто хоть раз был спутником-ногу старались не сбивать всю оставшуюся службу.Самая страшная строевая за всю мою службу была во время подготовки к присяге.Это каждый день по пять-шесть часов на плацу в мороз,горлопаня песни-ужас!!!

Парашюты.
Парашют-как девушка,чем нежнее уложишь-тем меньше шансов,что откажет!
Эх-не повезло нам с осенним призывом.Всему приходилось учиться зимой-вот и с парашютами туда же.А укладывать парашют зимой требуется при температуре окружающей среды,чтобы если вдруг попала влага на него-он не смёрзся потом на морозе.В итоге-страшная радость номер два-укладка парашюта на улице при минус 25-30.Занятие тоже не для слабонервных.Особенно выполнять операции,требующие сноровки и нормальной работы пальцев.Типа-продеть маленькую верёвочку-контровочку на страховом приборе парашюта.Попробуйте это сделать неработающими пальцами,белыми от холода.То-то!Средняя укладка парашюта с проверками всех этапов укладки службой ПДС занимает около пяти часов,а иногда и больше.А если укладка в поле,среди сугробов и сильного ветра-то и 8 часов можно укладывать.Но мы выжили.Только руки с тех пор замерзают очень легко.

(продолжение следует)

Огнетушитель за бортом

Достопамятный поход в Грецию. После шторма, изрядно потрепавшего наш маленький "Хасанчик", его отмыли от даров моря и содержимого желудков пассажиров, заново подкрасили и, наконец, окончательно приготовили к заходу в иностранный порт. После продолжительного безумства водной стихии над водой воцарился покой. Море устало и улеглось отдохнуть. Штиль.
После встряски курсанты ожили и, выбравшись изо всех щелей, словно тараканы на запах воблы, начали шататься по кораблю. Болтающийся без дела военнослужащий, а тем более такой неполноценный, как курсант - хуже ядерной войны. Загадит все, что под руки попадется. Командир корабля, которому подготовка к завтрашнему визиту и так была как зубная боль, при виде беспечных кадетов, в очередной раз уничтожающих с трудом восстановленный их же руками лоск, принял мудрое военное решение. Как известно, когда нет настоящего дела - начинается большая приборка. Но мы и так вылизали все, что могли. Поэтому на корабле объявили угрозу ПДСС и сразу приказали выставить вахту. На всех палубах и надстройках. ПДСС - это противодиверсионные силы и средства. Резонная штука. Вдруг ночью к нам подкрадется "злобный чечен" в акваланге, или НАТОвские подводные лодки взбесятся и давай торпеды пулять, почем зря. А тут накось, выкуси! Стоит орел на палубе, спасательным жилетом перепоясан, карабином к леерам пристегнут, чтобы волна не унесла, глаза горят. Чуть что заметил - тревога! Враг не пройдет! Только след на воде, только пузырики из глубины на поверхность вынесло, все уже наготове с баграми и топорами! Ну, а если учесть, что гостить мы намеревались в стране - союзнике потенциального противника, то мера эта пришлась по душе всем нашим училищным военачальникам. Сказано - сделано. Ночь нарезали на часы, палубы поделили между ротами, и понавтыкали через каждые пятнадцать метров вахтенных по всему кораблю. Берегись, диверсант! Меня, как старшину роты, мой ротный командир отрядил эту вахту проверять. Причем, постоянно. Каждый час. Я, как исполнительный военнослужащий козырнул, и отправился контролировать дозоры.
Нашей роте достались две палубы. После построения, на котором народ воодушевили донельзя, вахтенные ПДСС разбрелись по боевым постам, и корабль затих. Погода стояла чудесная. Теплая средиземноморская ночь располагала к романтике и любви, а отнюдь не к перспективе торчать ночью запеленутым в спасательный жилет. Но служба, она на то и служба. Хочешь - не хочешь, а выполнять надо. Моему соседу по парте Сереге Конапову досталось для бдения место по левому борту нашего "потешного" крейсера. Я заглянул к нему и договорился, что сначала проверю всех, а затем приду к нему, чтобы спокойно перекурить и обсудить красоты ночного моря. Серега был мужиком крупным, высоким, и во всей антитеррористической амуниции смотрелся довольно комично. Жилет на его могучем теле выглядел как сопливичик для младенца, а стальной карабин, пристегнутый к опоясывающему торс поясу, был, словно собачий поводок на корове. Свое удовлетворение по поводу Серегиного обличья я высказал ему прямо, на что тот криво улыбнулся, но промолчал. Я же, вволю посмеявшись, отправился дальше по своему маршруту.
Совершив променад по надстройкам и палубам засыпающего корабля, я, как и обещал, направился к Сереге. Но на том месте, где я ожидал его увидеть, меня ждало кошмарное зрелище. Сергея не было. Думая, что он куда-нибудь отошел, я решил розысками не заниматься, а постоять и подождать. Достал сигарету, прикурил, и, о ужас! К тому лееру, на который я облокотился, был пристегнут карабин, а тросик от него уходил за борт. И на другом его конце должен ведь был находиться Серега. Вывод напрашивался один: Сергей свалился за борт. Я беспомощно оглянулся. Надстройки были пусты. Перегнувшись за борт, я несколько раз позвал его. Тишина. Только шелест волны и гул корабля. Все еще не веря в происходящее, я схватился за трос и попытался его вытянуть. Груз на том конце оказался очень тяжелым. Все! Это тело! Не останавливающий свое движение корабль тянул бренную плоть Сереги за собой, а я стоял, как истукан. Положа руку на сердце, я просто растерялся и никак не мог сореинтироваться, что делать: бежать за подмогой или тащить, несмотря ни на что? Сомнения все же были недолгими. Вцепившись в трос, я принялся тянуть его из всех сил, едва не пуская слезы от предчувствия чего-то страшного. Трос шел тяжело. Прокусив губу от напряжения и испуга, пыхтя и сопя, я метр за метром извлекал его из-за борта. Хотелось выть. Наконец, руки почувствовали, что груз уже рядом. Поднатужившись, я извлек из-за борта... четыре огромных корабельных огнетушителя, связанных вместе. Эта картина ошеломила меня не меньше, чем предыдущая. Вот так номер! И только когда с верхней надстройки раздался дружный смех моих вахтенных во главе с "утопшим", я понял - меня надурили, словно маленького ребенка. Небольшая флотская шутка. Обхохмили по полной форме. А я чуть в штаны не напустил! Вот и смейся после этого над вахтенными! Быстренько тебе инфаркт сообразят...

Автор:Павел Ефремов. Размещено с разрешения автора

Вроде ничего опчего с местным Hanter-ом, но рядом.

Далеко далеко, где-то на краю нашей ни разу не объятой Родины, пошли мы на шашлыки. Осень, романтичный лес желтел листвой, как рожа больного желтухой, при каждом шаге ноги проваливались в мох, и редкие кустики весело щекотали иацы даже через брюки. Комары, пораженные буйством весенних красок, рассевшись на этих кустиках, смотрели выпученными глазами на осеннюю красоту, в восхищении водили жалом и не решались нарушить трепетный баланс между изумительными красками осени и громкими матюками людей, выгружающих из багажника снедь и сопутствующий инвентарь.
Место, которое мы облюбовали для шашлыка, находилось на берегу большого озера, на водной глади которого плавал на резиновой лодке какой-то неутомимый охотник и жирные утки. Периодически оттуда были слышны выстрелы, после которых до нас доносилось горестное завывание в очередной раз промахнувшегося Телля. Утки, хоть и были жирными как свиньи, но реакцией обладали как журналисты на халявном фуршете, метающие со стола бутерброды с черной икрой.
Со временем мы перестали обращать внимание на звуки выстрелов и протяжные завывания косоглазого снайпера.
Нет ничего лучше теплого осеннего дня, когда глаз радует живописный берег озера, красно-желтый лес, сочные, поджаристые куски мяса, обилие зелени в многочисленных тарелках и холодная бутылка водки, стоящая на столе.
Открыли вторую, разлили, взяли по шампуру и стопке. Нууу... - начал тост Серега, - давайте выпьем за...

Нушозаипаныеуткииии!!! - прервал его рев, раздавшийся с озера. Мы одновременно повернули головы в направлении крика. С первого взгляда стало понятно, что Очень Осторожный и Самый Меткий охотник в очередной раз не смог подкрасться к плавающей стае, и жирные, неповоротливые утки опять нагадили ему в нежную и ранимую душу. Презрительно посмотрев на неудачника, они махнули крылами полетели в направлении к нам. Во, как раз к нам на мангал летят - пошутил Серега - щас еще и шулем из уточки сварим.
Может и сварили бы, но психика охотника оказалась чересчур нежной, и не выдержав утиного издевательства, что-то в ней надломилось. Ну, мля, писец вам пришел, пернатые твари!!! - от истеричного вопля охотника рыба повыскакивала из озера и попрятались на деревьях - мля буду, если не иопну одну из вас!!!! - продолжал пугать глупых птах неугомонный любитель утятины. Птахи ржали и какали сверху на его обещания.
Выскочив на берег, он, не целясь, бабахнул в стаю, секунду назад спугнутую им с озера, и о чудо! Попал!! Из стаи, пролетающей над нами, вывалилась одна утка и раненая начала пикировать вниз, куда-то за нас.
- Ааааа, пля, получила, сцуконааа?!??! - торжествующий вопль счастливца кувалдой ударил по ушам и плотной волной понесся дальше. В Африке испуганно насторожились самцы слонов, а самки, радостно задрав хвосты, кинулись на зов.
Мы, как стая сусликов, стояли и смотрели на великое противостояние Человека и Природы.
А в это время Человек краем мозга сообразил, что подранок щас скроется в лесу и найти ее будет потом проблематично. Нас он не видел в упор. Утка - это все, что он сейчас видел, все, о чем он щас думал.
Не отводя взгляда от падающей птицы, он с проворством пациента психиатрической клиники, совершающего побег, ломанулся к месту предполагаемого падения утки, на ходу вскидывая ружье.
Утка падала в лес. К ней гигантскими скачками летел охотник с поднятым ружьем. А между ними в береговой рощице стояли мы, такая, блин, вся невидимая толпа людей на фоне дымящегося мангала.
- От меня куй уйдешь!!! - проревел этот лесной Бонифаций и пальнул навскидку в сторону падающей утки.
Мы люди молодые, не жалующиеся на реакцию, и поэтому когда дробь хлестанула по мангалу, то мы уже лежали гудками кверху, громко интересуясь друг у друга: Откуда?! Тут?! Взялся?!!! Этот?!! Боря Моисеев?!!!
А этот неутомимый лесной скакун уже приблизился на расстояние метров тридцати, и судя по матюкам, перезаряжал ружье.
- Растопчет ведь, сцуко! - раздался голос Сереги, - и не заметит. Угу, - подтвердил я выплюнув килограмм моха из рта, куда он набился при падении.
Перезаряжает, - заметил я, - щас палить начнет, сцуконнна. А вот куй ему!
Мужик аж газанул в штаны от неожиданности, когда почти у него из-под ног, как штрафная рота в атаку, встали уже трезвые ребятки с глазами, обещающими продолжительное и крайне болезненное гомосексуальное действо.
Вот вы идете и встречаете людей. Что вы сделаете? Ну хотя бы поздороваетесь, про погоду поговорите там, про комаров ненасытных.
Нет. Он ничего не сказал. Ни слова, ни полслова.
Он молча развернулся и кинулся к своей лодке. Мы ломанулись за ним, ощущая, как от него исходит запах страха, подозрительно напоминающий сероводород.
Инстинкт, помогший выжить на земле людям, гнал мужика со скоростью, совершенно нереальной для человека, обремененного болотными сапогами и ружьем.
С аццким выражением лица, пискнув что-то нечленораздельное и газанув напоследок (пля, человек-скунс какой то!), он оттолкнулся от берега и полетел в свою лодку.
Мы однозначно не успевали догнать и вломить напуганному хантеру за мох в моей пасти и лужу под Серегой. Напуганный хантер, сцуко, быстрый как оргазм!
Но небеса не оставили нас своей милостью и положили на берег корягу замысловатой конфигурации. Серега, сообразив, что коряга полетит гораздо быстрее, чем бежим мы, схватил ее и, крякнув от натуги, запустил вслед отступающему хантеру, который в данный момент приземлялся в спасительной лодке.
Прыгнув в лодку, от чего она довольно резво отчалила от берега и осознав свою полную безопасность, он с глумливой ухмылкой повернулся к нам и показал средний палец.
Знаете за что я люблю тяжелые деревяхи? За то, что тяжелым деревяхам глубоко пох, что им показывают, куда их посылают, что о них думают. Им главное долететь и встретится, с чем надо.
И она встретилась. Красиво вращаясь, ну прмм бумеранг, она с гулким бамммммм соприкоснулась с интеллектуальным лбом удачливого хантера, отчего оный беззвучно прилег на борт лодки и затих в филосовских раздумьях.
Небольшие волны покачивали лодку, и в такт волнам покачивался человек с ружьем, так и не успев стереть с лица глумливую ухмылку.