«...Без сопливых разберемся...»

Уже третьи сутки на Североморском рейде действует сигнал «Ветер-3». Надо сказать, что это самый «ненавидимый» сигнал у всего экипажа крейсера. Дело в том, что место стоянки крейсера «Мурманск» - бочка N3 на Североморском рейде. И связь экипажа крейсера с берегом осуществляется с помощью рейдовых пассажирских катеров строго по расписанию. Прошло много лет, а я до сих пор помню расписание движения катеров по рейду:
07.10
09.00
11.00
13.00
17.10.
19.30
23.00
Потому, что с этим расписанием была связана вся наша повседневная жизнь: сход на берег офицеров и мичманов, увольнение моряков, доставка посылок и почты, и многое другое.
Так вот, даже при небольшом усилении ветра или при приближении непогоды оперативный дежурный 7 ОПЭСК объявлял по кораблям сигнал «Ветер-3».
И если для кораблей, которые стоят у причалов, эта команда почти ничего не значит, то для корабля, который стоит на рейде на бочке - это смерти подобно!
Почему? Да потому что при объявлении сигнала «Ветер-3» немедленно прекращается движение маломореходных судов и катеров по водной акватории.
То есть обрывается всякая связь крейсера с берегом. Вы только представьте себе: пятница, впереди большой сход, офицеры и мичманы крейсера собираются на юте в ожидании рейдового катера в преддверии аж двух выходных дней, что случается крайне редко, и вдруг... за 5 минут до момента отхода рейдового катера от 1 причала к крейсеру по верхней палубе с ноткой сочуствия в голосе, звучит команда дежурного по кораблю:
- Получен сигнал Ветер-3. Офицерскому составу корабля прибыть в салон кают- компании.
По юту проносится легкий стон и легкие матюки. И народ медленно рассасывается, матеря про себя и погоду и оперативного 7 Эскадры, который мог обьявить «Ветер» на 10 минут позже, да и всю эту бл.....ю корабельную службу.
Командир крейсера - капитан 2 ранга Пыков Владимир Николаевич, 40 лет, красавец с коротко постриженной бородкой, атлет и любимец Североморских женщин, будущий командир авианесущего крейсера «Киев» собирает офицеров крейсера на инструктаж. Дальше начинается обычный порядок вещей, выполняемых в данной ситуации. Механики готовят котлы и машины к немедленной даче хода, боцмана подымают плавсредства на борт, на ходовой выставляется вахтенный офицер.
Но самая хрень, когда «Ветер-3» объявляется только в преддверии предстоящей непогоды, а эта непогода так и не наступает.
Примерно такая ситуация случилась в одну из рядовых пятниц где-то году в 1978-79. «Ветер-3» объявлен, все лишены схода и находятся на корабле, несется ходовая вахта, в общем, корабль живет своей обычной жизнью.
Но проходит день, проходит два, проходит три... Погода стоит нормальная, ветра как не было, так и нет. Почти полный штиль на рейде. Нет схода, нет увольнения. Но самое хреновое, что на корабле закончился хлеб, а потом и мука, то есть закончилась выпечка хлеба, и весь экипаж сидит вторые сутки на сухарях. Это в мирное-то время. А продовольственную баржу не направляют к борту крейсера, так как очень «правильный» оперативный дежурный эскадры не разрешает движение судов по рейду во время действия «Ветра-3».
Ваш покорный слуга в чине лейтенанта стоит вахтенным офицером на ходовом мостике. Звонок командира:
- Вахтенный офицер, свяжитесь с оперативным дежурным эскадры и возьмите «Добро» на продовольственную баржу к нашему борту!
- Есть!
Поднимаю трубку ВПС и по УКВ связываюсь с ОД эскадры. Оперативным дежурным стоит подполковник морской авиации Блокитный.
- Тов. подполковник, прошу разрешение на движение к нашему борту продовольственной баржи, баржа загружена продовольствием, готова на переход из п.Роста к борту крейсера.
Ответ ОД:
- Вы что, лейтенант, не проснулись? Действует сигнал «Ветер-3», движение по рейду запрещено.
Доложил ответ оперативного командиру.
Командир:
- Доложите оперативному, что экипаж крейсера третьи сутки без хлеба, ветра нет и баржа готова к переходу.
- Есть!
Опять связываюсь с оперативным, передаю ему вопрос командира, в ответ выслушиваю все, что он думает и обо мне и о командире, о нашей общей некомпетентности, о нашем незнании перечня мероприятий по «Ветру» и
о том, что если я еще раз задам такой вопрос, то буду снят с вахты.
Докладываю командиру, в ответ долгое молчание, потом короткое:
- Понял!
Через минуту дверь на Ходовой открывается, влетает командир и падает в свое командирское кресло.
- Связь мне!
Даю ему трубку ВПС, нажимаю клавишу.
- Товарищ оперативный, на связи командир крейсера «Мурманск», экипаж крейсера третьи сутки сидит без хлеба, погода стоит нормальная, по данным гидрометеослужбы усиления ветра не планируется, баржа готова на переход к нашему борту, я лично прошу у вас «Добро» на отправку баржи к нам! В конце концов, возьмите разрешение у командира эскадры, если сами боитесь принять решение.
В ответ от оперативного командир услышал долгий и нудный перечень мероприятий, который мы должны соблюдать при «Ветре-3», далее последовали нравоучения о том, что мы не имеем право нарушать инструкции, а вдруг баржа утонет, и что нечего беспокоить командира эскадры по таким пустякам... Вот снимут «Ветер», тогда и прийдет баржа, а сейчас - стойко переносите тяготы и лишения.
Командир посмотрел на меня ясными удивленными глазами, медленно поднес трубку ВПС и четко сказал:
- Слушай, подполковник, да пошел ты! Без сопливых разберемся!
Из трубки в ответ понеслись какие-то удивленные всхлипывания, но командир их уже не слушал.
- Вахтенный, связь с оперативным тыла на ходовой!
Через пять минут командир обговорил все вопросы с оперативны тыла и через два часа баржа с долгожданным продовольствием разгружалась у борта крейсера. А «Ветер» сняли только через сутки.
В понедельник нашего командира вызвали к командиру эскадры вице-адмиралу В.Зубу для разбора грубого поведения с оперативным дежурным.
Я не знаю, что ему сказал командир эскадры, история об этом умалчивает, я знаю одно, что экипаж был накормлен, а нашего «Папу», как мы называли за глаза Владимира Николаевича Пыкова, мы, конечно, боялись, уж больно был строг, но уважали его беззаветно.
И еще за время моей службы я много сменил командиров, но немного было из них таких, с которыми я бы пошел воевать без вопросов.
Так вот, с Пыковым я бы пошел.

Как говорил один из великих: "Ученье свет, а неученье - чуть свет на
работу!"

Так как лейтенанту Парасюку каждый день приходилось вскакивать ни свет ни заря, он пришел к выводу, что военного образования ему явно не хватает, пора становиться юристом. Тем более, в детстве он мечтал быть адвокатом. Согласно Конституции, право на образование Николаю было дано, вопрос стоял в том, как им воспользоваться.

Часть в этот момент принимала участие в “погашении” очередной “горячей точки”. Когда командир бригады прочитал рапорт о желании поступить в Нижегородский государственный университет на юридический факультет, то заревел раненым буйволом и, вызвав Парасюка “на ковер”, прочитал ему двухчасовую лекцию на тему “Родину любить — не березки целовать”. А закончилась она советом: мол, как всех супостатов одолеем, тогда иди, учись!

Выйдя от командира, офицер трезво рассудил: врагов у Родины много, всех бить — жизни не хватит. А учиться надо. Но, как говорит пословица, “не было бы счастья, да несчастье помогло”. Выручил случай. У АРСа (специальная химическая машина, как правило на базе ЗиЛ-131, в войсках используется в качестве “водовоза”) сломалась важная деталь — крыльчатка. На Кавказе летом жарко. Без воды солдаты долго не продержатся. Ремонтники отремонтировать машину не могли, нужна была эта самая крыльчатка.

Парасюк вызвался деталь достать. Как ее нашли — отдельная история, но поздно ночью эту железяку в часть притащили. Выслушав слова благодарности, лейтенант напомнил командиру о рапорте. Полковник махнул рукой и, пробормотав “Горбатого могила исправит”, рапорт подписал и велел “финику” (начальнику финансовой службы) выдать деньги и проездные документы.

— А можно самолетом домой полететь? — поинтересовался Парасюк у мрачного
комбрига. — Поездом двое суток придется “пилить”, а самолетом — два часа. В Беслане московский Ил-76 стоит, он завтра в Москву летит. В Нижнем будет садиться на дозаправку, с летчиками уже все решили.

Полковник посмотрел в сторону Парасюка и произнес пророческие слова:

— Лейтенант, запомни на будущее: хочешь добраться быстро — лети самолетом, но если хочешь добраться вовремя — езжай поездом...

Утром, быстро собрав вещи и кинув в рюкзак пару банок тушенки, которые ему насильно впихнул начальник столовой (так, на всякий случай, ведь до дома два часа лету), Николай вышел на плац. К нему подошел водитель и доложил, что к выезду готов. Поехали. Через час офицер уже сидел в огромном вибрирующем чреве взлетающего в небеса самолета. Устроившись поудобнее, быстро заснул. Очнулся — уже прилетели. Схватил вещи — и бегом на взлетную полосу. Огляделся — начал сомневаться, а в Нижнем ли приземлились? Ситуацию прояснил штурман — это был Ростов. После заправки самолета командир сообщил Парасюку еще более "радостную" весть: изменилось полетное задание. Поэтому сейчас они держат путь под Петербург, в Пулково. Там ночуют, а затем в Москву.

В Пулкове было холодно, шел дождь, летчики оставили Парасюка в самолете,
а сами уехали отдыхать в гостиницу. Тяжело вздохнув, Николай пошел устраиваться на ночлег, тушенка после дневного голодания показалась райской пищей. Поел, улегся на жесткие сиденья и забылся тяжелым сном.
Проснулся в три часа ночи от сильного холода. Сделал пару энергичных движений, чтобы чуть-чуть согреться, и, перерыв свой рюкзак, надел на себя все теплые вещи. Заснуть в такой холодине было невозможно, поэтому остаток ночи скоротал между приседаниями и отжиманиями.

Утром борттехник открыл дверь и “обрадовал” Парсюка свежими новостями — борт летит в Хабаровск за милиционерами. Деваться некуда — Хабаровск так Хабаровск. Следующую ночь провел в Новосибирске. Хабаровск не принимал по погодным условиям. Вторую банку тушенки лейтенант доедал с сухарями от сухого пайка и запивал все это своими горькими слезами, коря себя за то, что не послушал совета опытного полковника и не поехал поездом.

Утром прилетели в Хабаровск, там самолет уже ждали милиционеры, которые летели в Северную Осетию. Услышав рассказ о долгой дороге домой, они накормили Парасюка всякими домашними сладостями и выдали бушлат для согрева.

Проболтавшись четверо суток между небом и землей, Николай вышел по трапу
самолета на бетонную полосу аэропорта Беслана. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

Вечерело. К самолету медленно подкатил командирский “уазик”. Дверь открылась, и суровый голос комбрига произнес: “Садись, Каспер (кто не знает — это маленькое привидение из детских мультфильмов), домой пора”.

До части ехали молча. Командир, видя состояние офицера, от проповедей
воздержался, за что ему большое спасибо. На следующий день за завтраком
полковник протянул Парасюку несколько отпечатанных листов бумаги. Это оказались правила приема в Нижегородский университет (пока Парасюк летал, командир позвонил в Нижний, и ему по факсу прислали условия поступления), которые гласили, что бесплатно можно получить лишь одно высшее образование, а следовательно, за второе необходимо платить. Далее шел прейскурант. Таких денег у Парасюка, конечно, не было, поэтому с мечтой стать юристом пришлось на время расстаться, а вот кличку Каспер после этого он носил несколько лет.

Украдено с anekdot.ru

Пашка артиллерист

Экипаж готовился к торжественному подъему флага. Позади суета и неразбериха ходовых испытаний, послепоходовая ревизия материальной части. Завтра прибытие высоких гостей, большой сбор, гимн и поднятый на флагштоке бело-голубой стяг станет символом вхождения корабля в состав ВМФ. Еще это будет означать конец вольной заводской жизни и неизбежность втягивания в рутину, именуемую морской службой.
На вертолетной площадке командир со старпомом обходят шеренги офицеров. Смотр парадной формы одежды. Одну из этих шеренг в шинелях при кортиках и белых кашне, замыкает Павел Русов, комбат 130-мм артиллерийского комплекса. Не отрывая взгляда от приближающихся начальников, попеременно отирая ботинки о штанины брюк, он безуспешно старался скрыть некоторые огрехи своего внешнего вида.
Командир недоволен. Только что отданная команда: «Расстегнуть шинели, показать парадные тужурки!» обнажила, по его мнению, всю неготовность развращенных заводской организацией офицеров к «нормальной» военно-морской жизни. Их нужно возвращать в меридиан. И он, брызгая от негодования слюной, стал это делать. Наказания сыпались как из рога изобилия. Шинель старая - выговор, под шинелью вместо парадной, тужурка повседневная - неделя без берега. Кортика нет, остался висеть над кроватью любимой - трое суток ареста.
Старпом не вмешивался в действия командира, стоя за его спиной и слушая разносы, он только иногда укоризненно качал головой. Но именно это покачивание и было самым главным наказанием. Безмерно уважали его в экипаже.
- А вам, что, особую команду подавать надо,- раздраженный кэп дошел, наконец, до стоящего на шкентеле Паши.
Павел, стыдливо опустив голову, распахнул шинель.
Командир задохнулся от возмущения, а в противоположной шеренге прыснули смехом. Под шинелью, за белым шелковым шарфиком, на Павле был старый, застиранный комбинезон, на грудном кармане которого крупными буквами обозначена должность владельца - КОМБАТ.
- Вы, Русов, не комбат, - дал старпом командиру возможность придти в себя, - вы... Пашка АРТИЛЛЕРИСТ!
Так на флоте рождаются клички...

Снова из будней ГА - Соответствие фамилий или умный Microsoft.

В истории о подслушанном телефонном разговоре упоминался инженер Беленький, так вот, несмотря на свою фамилию, был (да и есть в свои 50 с хвостиком) жгучим брюнетом. После того, как меня сократили в АТБ (образовался излишек дипломированных специалистов, а т.к. я недоученный студент, то...) пошел я работать в ВОХР и попал в контролеры КПП. Времена в начале 90-х были не слишком денежные для честных работяг, и начальство стало давать работникам огородные участки непосредственно на территории аэропорта, и в начале сезона начиналась "посадочная лихорадка". Территория все-таки режимная, и начальство ВОХР приказало пропускать на территорию только по предъявленным документам, и если рассаду везут на машине, пропускать машины только работников авиапредприятия, а если машина зятя/кума/свата, то пусть несут на руках.
Извиняюсь про слишком длинную предысторию, теперь собственно из-за чего все разжевывалось:
Дежурил в воскресенье, на обед подменила дама, сторожившая ночью аэровокзал, а днем свободная. Прихожу с обеда и спрашиваю:
- Ну, Вера, что-то произошло за час?
- Нет, только один инженер из АТБ заехал на территорию на своем "Запорожце".
- А какой инженер?
- Такой маленький, черненький.
- А, Беленький.
- Нет, черненький!
- Нет, Беленький!
- Нет, черненький!!
- Сам он черненький, фамилия у него Беленький, а "Запорожец" у него красненький!
- Да-да, на красненьком "Запорожце"!

А про умный MicroSoft практически без предисловия:
когда уже работал в службе обслуживания воздушного движения, составляем с профбоссом список диспетчерского состава, и Word как варианты замены неизвестных ему фамилий выдает такие варианты: Годун - на Бодун, Хитров - на Литров. Профбосс выразил восхищение: "Ну и умная программа, все про наших знает!"