АМОРАЛКА
1.
1980-е, очень хорошо обставленная больничная палата со своим санузлом, холодильником, цветным телевизором и даже городским телефоном. В палате трое. Двое постарше - толстый и тонкий, холеные, в импортных спортивных костюмах, - сидят в креслах у окна и негромко беседуют. Третий, помоложе, - лежит под одеялом лицом к стене и дремлет после уколов.
- А в Бурденко медсестрички симпатичнее. Наклоняется со шприцом, так первое желание: обнять, - делится наблюдением толстый.
- Ну, они и тут неплохие. А к этому (взгляд на молодого) только что при нас не лезут, - замечает тонкий.
- Еще бы: с московской пропиской и неженатый. А если еще и все пропорционально росту...
- Вот-вот. А лет через пять, скорее всего, придется и его разбирать.
- Да уж. Хорошо ему - с него хоть только за его конкретное дело спрашивают. А чуть что с кем случись - с нас, политработников, с первых спрос. И попробуй за всеми угляди... Разве ж это жизнь?
Слышны два тихих вздоха.
2.
- Да вот хотя бы у нас, в погранучилище, - продолжает толстяк, - Сколько их там, здоровых лбов! Обязательно ж ЧП будут, как с ними ни работай. А кого потом первых поимеют? - командира и замполита. А как тут без ЧП, когда за забором - торговое ПТУ! Позаботилось руководство, мать их, чтобы курсантам было на ком жениться... Значит, как ихним детям - так на нормальных девках, а как нашим - так на этих лахудрах? А ведь до конца училища не женишься - так холостым на заставу и уедешь... От того и поговорка: «Когда любовь выдавали - я в наряде стоял»... А лет через пять ведь и полюбят кого-нибудь - а потом и персональное дело... А потом с нас же и спросят...
А теперь еще и на Лубянке ремонт. Так наш самый лучший корпус забрали, и туда из ГУПВ и еще хрен знает из каких главков отделы въехали. Полон дом «доброжелателей»!
И, конечно же, сразу - ЧП. Сел главковский полковник утром за стол, локтем повел, а там - помада. Проверили: в туалете на первом этаже решетка съемная и на деревянном подоконнике следы каблучков, а некоторые уже и совсем давние - не по разу закрашены. Ну, тут же охрану всего здания в Воркуту дослуживать отправили, а нам - комплексная проверка. Что тут началось! Сразу же два лаза обнаружили: в ПТУ и просто на волю. А потом еще в казарме при обыске женский сапог нашли... Так потом и командира, и особиста, и меня на ковер потащили, а Банных - Леонид Степанович - все у особиста допытывался: где второй сапог? Да еще в гараже, оказывается, скрытую камеру поставили - такого записали, что и немецкого видео не нужно!
Эх, то ли дело оперативные главки! Я вот когда в Алупке отдыхал, так видел, как ПГУшники по бабам ходят: идет-идет по аллее - и сразу пропал, как не было. Вот на таких хрен кто напишет - не уследишь! Или вот технари хотя бы: так все рассчитают, что хрен кто что узнает, а и узнает - так не подкопается...
Опять два вздоха.
3.
- И там докапываются, - вступает тонкий, - Просто там народ интеллигентный, все у них потихоньку и без скандала. Мне вот приятель рассказывал: у них прапор в архиве налево погуливал. Так жена его начальнику отдела и написала, что, дескать, ее бедного Саню совсем замучили ночными дежурствами, и нельзя ли облегчение сделать. Ему и сделали, что ни одного ночного дежурства - зато от дома до нового объекта часа три ехать. И все тихо. А у нас уже штук пять анонимок было бы и персональное дело...
- Да уж, Костя, у тебя гадюшник знатный, - соглашается толстяк.
- Вот-вот. Я ведь когда из обкома сюда попал - думал спокойнее этого места и придумать нельзя. Эх... Разбирать кляузы - хуже нет: одного отмажешь - другой врагом станет...
Одни ветераны сколько пишут! Вот недавно на одного мужика аж сразу трое написали. Дескать, открыто с любовницей живет; как на службу идет, так она ему с балкона ручкой машет и воздушные поцелуи посылает... Проверил - его жена это! Просто по любви, а не для анкеты женаты...
А на одного как раз жена пишет - как у мужика командировка, так и требует, чтобы на партсобрании его разобрали, что дома не ночует... И вот сколько ему еще до полковничьих погон мучаться - пока развестись-то можно будет...
- А как же тебя из обкома-то сюда занесло? - участливо осведомляется толстяк.
- Как-как - по несчастному случаю! Я ж раньше в сельхозотделе был... Тоже не сахар, но хоть мужики хорошие были. Бывало, от секретаря звонят: «Как там с посевной?» - «Хреново», - отвечаю. А мне в ответ: «Ну, ты не приукрашивай!». Эх...
А однажды мне и звонят: «Доложите обстановку по покрытию коров!» Ну, я эдак же бодро и рапортую: «Е..м помаленьку!» А оказалось - из ЦК звонили! Еле потом начальник меня отмазал: мол, телефон в коридоре висел - сами не знаем, кто такое безобразие ответил. Ну, а меня потихоньку в контору с понижением отправили, да еще посадили кляузы разбирать.... Только и радости, что квартира теперь московская, а жизни-то нет... Хоть бы в райком какой тихонько перебраться! Да что там - хоть в партком заводской!
Толстяк бормочет что-то сочувственное.
5.
Третий молчит носом к стене и думает свою невеселую думу: «И тут эти дармоеды - радикулиты да ревматизмы лечат, на рыбалке да на охоте заработанные. Эх, повезло Максу на втором курсе, когда мы на картошке были... Серега тогда в нашу палатку местную девку привел, а Макс притворился спящим, чтобы анкету не портить. И только она успела раздеться, как к нам с проверкой нагрянули. Она и прыгнула в ближайшую кровать - как раз к Максу под одеяло. Едва его из института не исключили - девчонке-то и 16 не было... Вот Макса в контору и не взяли, несмотря на всю его родню. А теперь, говорят, через месяц диссертацию защищает... Кандидат наук - это примерно как майор. И жениться может на ком захочет - плевать ему на анкету. А я вот лежу тут как хрен на блюде, и, может быть, даже до майора не доползу - тут следующую медкомиссию пройти бы... Ну что ей стоило ко мне прыгнуть!»

http://cholewa.livejournal.com/19279.html

Мимоходом. О вечной бабе Дине...


Что такое преемственность поколений по-флотски? Объясняю. Мое незабвенное училище родилось в послевоенные пятидесятые годы. Там, где появляется сразу и много военных, тотчас возникают и соблазны. В те далекие времена жила возле еще несуществующего забора нашей "альма матер" молодая севастопольская женщина Дина, симпатичная и предприимчивая. Ничего не знаю о ее сердечных делах, но еще тогда она начала ссужать бесшабашным курсантам сладкое домашнее вино, которое делала из винограда, обвивавшего весь ее сад. Шло время. Годы сменяли друг друга быстро и незаметно. Стены училища покидали одни, уже с офицерскими погонами, а на их место приходили другие, юные и желторотые, прямо со школьной скамьи. И по-моему, не было ни одного кадета, не пробовавшего хотя бы раз классический напиток бухты Голландии - вино от бабы Дины. Да, да! Именно от бабы Дины. Время не остановишь. Пятидесятники и шестидесятники помнили Дину. Семидесятники - тетю Дину. Восьмидесятники - уже бабу Дину. Она старела вместе с училищем, и кажется, ушла в небытие вместе с ним в начале девяностых. Воистину, жизнь прожитая с флотом!

Автор:Павел Ефремов.Размещено с разрешения автора

Была когда-то история, с похоронами.
Приходит мой брат на работу, он военный, замполит, а там стоит в траурной рамке фото прапорщика, и собирают деньги на похороны.
Прапор утонул ночью. Милиция шла ночью по набережной, смотрят, на
парапете лежит форма, нашли документы, в кармане. Поездили посмотрели,
близко никто не плавает, ну и в воинскую часть завезли дежурному.
Брату, отдают собранные деньги, и посылают к жене, с соболезнованиями и
т.д.
Брат пришел, и начинает:
- Вот такое дело, со всяким может случиться.
Жена:
- Ой извините, больше не повторится, он исправится...
- Да уже не исправишь, горю не поможешь. Вот мы собрали деньги с части,
на похороны, машина и все что нужно поможем.
- Какие похороны? Кто помер?
- Муж Ваш, утонул.
Тут пауза, получилась, ну брат ждет слезы и т. д. А жена выходит с
коридора в комнату (ну брат думает, щас начнется!), и возвращается через пару минут с прапором, и видно, что с жуткого бодуна!
Живой, короче, прапорюга! Прапорщики не тонут!
Оказалось, посидели они вечером, ну и в два часа ночи пошел он домой, по
набережной, и захотелось ему освежиться. Разделся, и поплыл. Плыл, плыл,
и врезался в яхту (или яхта в него, тут показания расходятся).
Ну и начал орать на яхтсменов, типа:
- Куда рулишь, урод??!!!
Те испугались, и затянули его на яхту, обогрели, напоили, на радостях, и
утром на машине доставили в трусах домой.

http://anekdot.ru/last/o.html

Мои воспоминания об армии...
(продолжение)

Ганджубас.
Абхазия-страна плана. Не, не плана "пятилетки" или плана производства. А плана - дури, в смысле травы. План там термоядерный. Народ с одной самокрутки на пятерых вышибало в лёжку. Мне это было неинтересно - я один раз попробовал, прокашлялся и послал всех с их планами подальше. Зато смотреть на обкурившихся - это было самое лучшее юмор - шоу, аншлаг и все "Петросяны" сосут просто в сторонке. Таких номеров ни в одном цирке не показывают. Помню, один контрактник наш укурился, лёг на носилки и задвинул нам монолог об умирании. Жалко - не было у меня диктофона тогда. Это было так натурально, что я уже не знал: смеяться мне или плакать. Он лёг на медицинские носилки, и его понесло: «Митяй, я умираю... Я знаю, что я вот-вот умру. Я чувствую это. Мне страшно. Возьми у старшины мой домашний адрес, напиши моей маме, что я её люблю... Напиши моей девушке, что я её тоже очень люблю, но напиши, что я умер геройской смертью. Я чувствую, что моя смерть уже в этой комнате... «И так минут на сорок, а то и больше. И всё так натурально, все актёры мира отдыхают. Вот где бы была уместна фраза» красиво умираешь! Натурально!" Или сидят двое наших, под косяком. Один другому орет, показывая на центр комнаты-"Фикса, смотри, самолёт летает. Фикса вскакивает, начинает махать ногами и руками, в попытках сбить этот самолет, под вопли: да, гаси его, бля, попал, добей его, добей, аааа, бля, улетел..." У меня была громкая истерика со слезами и соплями. Такой номер надо на видео заснять было, чтоб потом куча поколений могла им насладиться в полной мере. Но - не судьба...
Как я брал у Родины тот долг, который отдавал уже более полугода...
Ну как брал? Как мог, так и брал. Скажи мне - где ты работаешь, и я скажу, что ты несешь. Так и мы. Что я мог нести: водитель и санитар в одном тельце? Конечно же: для себя и друзей витамины и глюкозу, ну и для повышения своего благосостояния - бензин на продажу. В Абхазии был топливный кризис, поэтому бензин там скупали бешено, спрос был опофигительный. Литр - три тыщи (в России он стоил 2500).У меня два бака, по 105 литров каждый. Итого-210.Чтобы мне скататься в госпиталь в Адлер или Сочи, хватало одного бака. Но заливал я всегда два. Следовательно, один бак куда? Абхазам конечно, для улучшения топливной обстановки во время топливного кризиса в стране.100 литров - это триста тысяч. А в сочи я ездил минимум два раза в неделю, максимум четыре. Да и остальные дни я тоже списывал бензин, не сто литров за день, но 40 точно. Вот и посчитайте: минимум тысяч 800 в неделю я делал, при зарплате полтора миллиона в месяц. Зато кадр из жизни. Стою в Сухуми, сливаю местному аборигену канистру бензина. Подъезжает 525 BMW ,почти новая (или, по крайней мере, в отличнейшем состоянии), вылазит водила: «Ара, брат, слюшай, продай канистру бензина, нада пазарез, пожалуйста!" Я да без базара, сливаю ему канистру. Он: а две дашь? Но проблем. Он открывает крышку бака на бэхе и сливает туда канистру армейских помоев, зовущихся бензином, сливает с меня ещё канистру, расплачивается и уезжает. Я в афиге. Как смогла его машина уехать на этой пародии топлива? Понимаю, армейская машина - она и на пиве поедет, но это чудо германского автопрома??? Удивил чувак, не скрою...В общем, долг родине считаю взятым и отданным по максимуму и без взаимных претензий. Хочу сказать, что в машине у меня была автомагнитола пионер, одной из последних моделей и квадросистема акустики. Которую я легко и просто подарил, при выведении нас из Абхазии в Тулу, на память нашему Офицеру, с которым мы бок о бок прошли много всего и выпили много горячительного. Но это позже, а пока мы ещё служим в Абхазии.

Как мы развлекались.
Да по - разному. Про алкоголь и ганджубас я уже упомянул. Еще были спортивные праздники по выходным, включающие в себя бег на 1,3,5 или 10 км. Для нас, медсолдат, это было не сложно. Перед кроссом идёшь к санинструктору, и он по вене пускает тебе глюкозы с аскорбинкой. И ты бежишь всю дистанцию, как заведённый. Пробежишь, придёшь в роту, повторишь процедуру с глюкозой, - и ты снова свеж и бодр. Иногда, бывало в жаркий день пойдёшь до крана, умыться. А мимо кто-нить из сослуживцев идет. Брызнешь на него слегонца и всё... Приплыли. Через 10 минут вся рота(12 человек) носится по коридорам, держа в руках, кто что успел схватить: кто с тазиком, кто с кружкой, кто с громадным шприцом для промывки ушей. И абсолютно пофигу - где тебя увидел "неприятель» - в помещении ли, на улице ли - струя из тазика летит в твою сторону... После 15 минутной "игры" кафельный коридор роты и многие палаты залиты водой на сантиметр глубиной. А потом у больных и косарей начинается ПХД (парко-хозяйственный день) - ибо нефиг лежать и косить от службы. Вот они и моют - драят роту пару часов, в итоге - расположение блестит, командир придёт, благодарность объявит за чистые палаты и кабинеты. «Рады стараться таарищ капитан» - привычно гаркнем мы и идём смело страдать фигнёй дальше. Когда совсем скучно станет, пойдёшь к Мирзе(грузинчик, жил на территории части),закажешь ему обед на всех, и через час несёшь втихаря от его дома в роту тарелки с варёной картошкой и куриными окорочками, да пару пузырей чего-либо запазухой... Весело было... Или была ещё любимая приколка, идешь ночью в палату к больным, шандарахнешь по любой койке ногой, крикнешь: ты чё спишь??? Сразу первая фраза любого солдата, мгновенно, спросонок: Я не спал! Вот как армия людей воспитывает. Ни разу не было, чтобы кто-нибудь сказал что-нибудь другое.

День рождения.
День рожденья - грустный праздник...
Иногда это неправда. Мой 19 день рождения прошёл просто замечательно, намного лучше многих ДР на гражданке. Мы такой стол замутили, так классно оттопырились, что потом ещё долго с пацанами вспоминали мой ДР. Кстати, ДР у меня был в один день с нашим старшиной, вот мы с ним тогда нализались!..
Служба.
Служи, солдат, как дед служил... А дед на службу х...й ложил.
Служил я так: когда не на выездах, тогда в парке: ремонт и техобслуживание своего космолета. А космолёт у меня был ого - го: на шоссе между Адлером и Сочи я на нём 110 км в час выжимал, готовясь ко взлёту. Жигулисты, которых я делал, смотрели на меня ООООчень удивлёнными глазами. Зато когда выездов не было, машина стояла в парке, в ста метрах от пляжа. Утром ротный отправляет нас делать машины, мы с нашими водилами в парк, не подходя к машинам, через кусты и на пляж. Носом поводишь - нету ли офицеров на пляжу, и шмыг спать-загорать...Накупаешься, назагораешься, уже и почти пять часов вечера на дворе. Надо идти на инструктаж водителей, слушать водительские проповеди и заповеди. А заодно и путёвки сдать со списанным бензином, и взять новые, чтоб снова было что списывать. После инструктажа я, обычно, подходил к своей машине, поднимал кабину и залазил своими шаловливыми клешнями в самое её грязное место. Вывозив руки посильнее, мы, с чувством взятого у Родины долга шли в роту. Там мы докладывались командиру роты: таарищ капитан, машины обслужены, все супер, и, помахивая грязнущими руками перед его носом, слышали в ответ: Молодцы, идите отдыхайте. Ну мы, естественно шли и отдыхали дальше. А как же иначе? Солдат отдыхает - служба идет. И мы старались воплотить эту поговорку в жизнь по максимуму. Очень часто мне приходилось выезжать в качестве дежурной медицинской машины на полигон, на обеспечение стрельб. Это тоже была лафа. Приедешь на полигон к девяти утра, залезешь в автобус, ляжешь на носилки и служишь часов до трёх - четырёх, несмотря на тщетные попытки всех стреляющих не дать тебе послужить спокойно своими выстрелами. А иногда лень было так служить, подойдёшь к старшему стрельб(там меня уже все знали, естественно) и скажешь: а как же огневая подготовка для медработников? Нам же тоже нужно быть всегда готовыми! Как правило, практически никогда не отказывали. Дадут автомат, несколько магазинов -и отрываешься вместе с их ротой по максимуму. А потом какому-нибудь бойцу приходится чистить автомат, на котором тренировался "боевой медработник".А после трёх-пяти отстрелянных магазинов чистить автомат весьма запарно. Зато стрелял я здорово. Чужие командиры даже в пример ставили своим бойцам. А когда лень было и служить и стрелять - я втихаря сматывался в соседнюю почти заброшенную деревню. Там было несколько знакомых(незаминированных) садов, где можно было всегда найти, что пожевать - в зависимости от сезона поспевания того или иного вида фруктов. Самое необычное, это то, что вот проснулся ты в шесть утра, в девять снова уснул на полигоне, проснулся в четыре вечера, а в десять вечера уже снова спать хочется. Во как организм приспосабливается службу тяжкую тащить. Спать по пятнадцать часов в сутки и не жужжать. Хотя, лично мне больше нравились выезды в Сочи или Сухум. Не нравилось сидеть на одном месте, пусть даже спать.

(продолжение следует)