Случилась сия история на военной кафедре родного политеха, где в середине последнего десятилетия прошлого века (о как!) довелось мне изучать гордость и красу наших сухопутных сил, основной инструмент наступательного боя - танк Т-72. Занятие, прямо скажу, не самое увлекательное в моей жизни, однако запомнилось надолго, видимо в силу некоторой обособленности от всякого пьянства и разгильдяйства, сопутствовавшего нам в те годы.
Учили нас отцы-командиры, иначе и не скажешь. Самым "младшим" был майор, а в основном вокруг пестрели подполковничьи и полковничьи звезды. Видимо именно в этих званиях офицеры начинают чувствовать тягу к передаче своих глубоко эшелонированных и на практике проверенных знаний и умений по эксплуатации и ремонту военной техники и оборудования. Тягу настолько мощную, что даже за малейшую с нашей стороны попытку откосить, сфилонить или просто схалтурить - люлей мы огребали по полной программе. Поэтому-то мы и пытались, борясь с похмельем и недосыпом, хоть что-то заучить или хотя бы записать, ибо отрабатывать "хвосты" и т.п. получалось весьма непросто...
В общем обстановка понятная. Теперь перенесемся в аудиторию, скорее напоминающую ангар или гараж, где столы занимают только 10% территории, а остальную площадь забронировали (в пямом смысле) танки в самых различных, порой даже эктровагантных, вариантах. Так присутствовал там "скелет" танка Т-72, как бы в разрезе, естественно в натуральную величину, на котором из всего разнообразия присутствовала только топливная система. Данная система (поясню - если конечно это интересно читателю) приспособлена у этой машины на пожирание как соляры, так и бензина и даже керосина: просто нужно в правильном месте повернуть переключатель, т.е. являет собой весьма непростой механизм, состоящий из кучи насосов, клапанов и иже с ними.
Ранним зимним утром в этом самом ангаре подп-к Можан производил свою, ставшую уже привычной для урока по матчасти, экзекуцию, т.е. торжественную порку тупых и нерадивых студентов-разгильдяев. Основательно потрудившись на этом поприще и насытившись своим над нами (дебилами) превосходством он, пребывая в некотором благодушии, вывел взвод курсантов к вышеописанному стенду и начал демонстрировать элементы только что вдолбленного в нас конспекта на "живом" экспонате. После показа, как обычно, следовал вопрос:
- Курсант Пупкин (к примеру)покажите фильтр тонкой отчистки!
Пупкин падал в обморок, покрывался холодным потом и т.п., так как знал: стоит обломаться и пипец, придется ходить и ходить в этот ангар долгими зимними вечерами и своими свитром и штанами полировать эти железяки в поиске крайне ему в будущей жизни необходимых знаний устройства систем этого "железного капута".
На ватных ногах выдвигаясь в сторону "скелета" курсант Пупкин должен "доложить" где и как установлен тот или иной агрегат сего монстра. И вот, собственно, очередной вопрос нашего подпола:
- Покажите мне, товарищ курсант, где же у нас находится регулятор подачи топлива...
Сканирование остатков конспекта в голове, вслушивание в подсказки и осмотр "косым глазом" расположенной на стене схемы не приносит никакого результата. Пусто! Нет такой фигни нигде... Нет регуляторов здесь никаких - лей не хочу солярку - государство богатое, нефти у нас много...
Однако вопрос задан - надо что-то отвечать. Один "банан" (пара), другой. Пахнет северным пушным зверьком, склонным к полноте...
Ладно, надоело ему глумиться - отпустил на перерыв. Но вопрос открыт - завтра можно следующим готовить свои дырки для очередной порции. Поиск по всем учебникам и схемам даем все тот же стабильный результат. Тут самый находчивый (и смелый) обращается к повеселевшему преподавателю с вопросом:
- Товарищ подполковник, покажите пожалуйста, где же все-таки находится этот самый регулятор подачи топлива...
Полковник, оскалившись во все свои 20 золотых зубов и слегка еще побурчав, что, дескать, матчасть учить надо, подводит самых любопытных к стенду и в кабине механика-водителя показывает на педаль акселлератора.
- Знаете, что это такое?
- А то! Конечно! Педаль газа.
- А теперь, - после паузы продолжил будущий Пиночет - посмотрите на нее повнимательнее...

Что бы вы думали? Педаль, как известно, нажимают. Нажимают, т.е. "газуют" до упора, до брони...... Так вот в том месте, которым педаль упирается в броню вкручен нефиговый такой болт..., нет, даже БОЛТ!!! И вот именно этот БОЛТ и имеет громкое название "Регулятор подачи топлива" - надо тебе больше "газовать" - вкрути его в педаль дальше - и рычи на здоровье...
Блин, буржуи - курят. Такая техника не ломается!!!
;-)))

После учебки ШМАС ПВО в Горской, что под Питером, прибыл я на службу в гарнизон под Ступино, что южнее Москвы (там теперь сникерсы делают). Специальность моя была приводные радиостанции и служба должна была протекать в благоприятных условиях. Сам из Москвы, дом рядом, служба не в казарме, а на точке, никаких нарядов, кроме двух караулов в месяц. Лафа. Для откосивших дезертиров и других студентов поясню. Привод - средневолновый передатчик, расположенный по оси взлетной полосы в 1км (ближний) или 4-х км (дальний привод). Соответственно, это почти гектар земли с домиком, колодцем, туалетом и хоз.постройками. Над домиком антена уходящая на 20 метров ввысь и 'противовесы', тросики в 50 метров, раскинувшиеся над землей на кольях двухметровой высоты. Передатчик на определенной частоте вещает две или одну букву морзянкой (мы забивали частоту 445 КГц морзянкой 'Й-краткое С'), а пилот по позывным и показанию радиокомпаса определяет, где привод. Если радиокомпас показывает ноль на частоте и ближнего и дальнего привода, значит самолет летит точно по оси полосы и можно готовиться к посадке.
Техника была ламповая, а значит надежная. Дальний привод АПР-8 был изготовлен в 1974 году и к моему приходу в 88-м проработал 14 лет без сучка и задоринки. Так что я совсем его не виню, что на меня навалилась куча отказов. Ресурс выработался. Каждый месяц выбивало какую-нибудь лампу возбудителя, а пару раз накрылся кварц. Благо два комплекта передатчиков, перебросил антенный переключатель на резервный и сиди, ремонтируй. Пока зампотех с комротой приедут (15 км от СКП), у меня уже все починено, только стой во фрунт и принимай благодарность.
Кроме привода там был еще маркерный радиомаяк МРМ-48. 48 - это год принятия на вооружение. Античная вещь, сносу нет.
Так вот, прапорщик приходил после развода, к 11 часам, потом с 13 до 14:30 обедал в городе (привод на окраине Ступино, в городском парке) а к 17 убывал в расположение, чтобы успеть в 18:00 на развод. Один день в неделю он был в наряде дежурным где-нибудь и в выходные отдыхал. Короче, передача 'Я сама'. Внепланово начальство приезжало, но народ на точки посылали грамотный и морально устойчивый, боеготовность не подрывали. Почти.
Например, приходит на точку молодой боец. Два дедушки в течении двух недель делают из него отличника боевой подготовки и специалиста первого класса, вне зависимости от его национальности. И только после того, как боец сам может включить всю аппаратуру в любом режиме и грамотно ответить дежурному по связи и РТО, сматываются в самоход. На ферму за молочком и лаской, на дискотеку в соседнюю деревню или куда еще. Но если в три часа ночи будет прилет, молодой боец все включит и борт сядет. Мы были не боевым полком, а военно-транспортным московского округа ПВО, имели несколько штук Ми-8, пару АН-12, и десяток-полтора Ан-24 и 32, включая самолет командующего округом ПВО. Борты обслуживали нужды округа, мотаясь по всем 15-ти его аэродромам, от Кричева до Андермы, возя хрупкую электронику, ракеты, людей и проверяющих. Так что появление на горизонте в 5 утра в субботу какого-нибудь летуна с ЗФИ был делом обычным.
О походах и 'боевой славе' подчиненных командование догадывалось. Не раз и не два комроты галантно выпроваживал с точек военно-патриотически настроенных девушек. Они потом, когда приходили в клуб части на дискотеку, всегда с ним здоровались.
Один раз командир приехал на точку за день до получения продуктов на очередные десять дней и узрел холодильник, ломящийся от мяса, хотя должно было оставаться чуть. На вопросительный взгляд отца-командира бойцы ответили, что баран, зашедший в расположение точки, был дикий и сам напоролся на кол крепления антенны. Пришлось добить. Естественно, что баран был пойман в самоходе в километре от расположения по дороге на дискотеку.
Не везло только одному солдату - оператору радиопеленгатора АРП-10. Тот во время полетов должен был безотлучно сидеть у своего гроба, давая 'прибой' пилоту, когда остальные, включив привод и маяк и выведя их на режим, могли завалиться спать. Кстати, тогда летчики совсем не пугались, что с ними на связь выходит не офицер, а простой зольдатен и говорит какую-нибудь жизненно важную цифирь. Интересно, как сейчас?
На нашем 'дальнем втором' приводе была одна нестандартная постройка - баня. Строили хоз способом, с любовью, для себя, для командира и штаба. Ну и солдатам, жившим на точке, перепадало от щедрот, т.е. мылись в парной по одиночке (если боевые подруги не приходили), вместо общей бани в части. Все было хорошо, пока на потолке парилки окончательно не разлохматилась фанера. Быки (командир, замполит, зампотех и нач.штаба) сочли такое положение вещей себя недостойным и приказали фанеру с потолка содрать. Над фанерой оказались доски и на них был насыпан утеплитель в виде мелкой крошки из туфа, мха и чего то еще, частично горючего, частично нет. Когда такая гадость тихонько сыплется на тебя сверху и скрипит под задницей, удовольствие от мытья весьма сомнительное. Решили до окончания ремонта не мыться. А бани хочется. Через две недели безуспешных поисков мест, откуда можно стянуть фанеру или махнуть на столь малое количество спирта, которое военным было не жалко, решили мыться так. Мы, простые солдаты, отдраили парилку от этой крошки так, что она заблестела, как у кота яйца, и приняли дорогих гостей. Дорогие гости шли в 130-ти градусную парилку, как в мартеновский цех, после чего, посидев в простынях и попив чайку (нам на складе давали чуть больше чая и сахара), отбывали, а мы залезали в 120 градусов и парились дальше. Что характерно, крепче чая мы ничего не видели, водителя тоже пускали в баню, офицеры марку строгих но справедливых перед личным составом держали.
Так вот, минул месяц, фанеры нет, баня работает. Звонит прапорщик из дома и просит согреть баню (среда, не банный день), поскольку дома у него горячей воды нет. Нам что, электромотором воды нагнали, дрова, на циркулярке напиленные, к топке подтащили, запалили и пошли телек смотреть. Прапорщик через час пришел, сам баню довел до кондиции, скрылся внутри. Сидим, смотрим телек. Вдруг телек гаснет. Бросаю взгляд в окно, голый прапор бежит от щита ввода к бане, из под крыши которой вьется дымок. ПОЖАР, РАЗБИРАЙ ЩИТ ору я и первым хватаю лом. Чего я уцепился за самую тяжелую часть инвентаря пожарного щита, по сей момент не пойму. Забежали в баню, прапорщик уже в штанах принимает командование. Оказалось, мылся он, вышел из парилки в помывочный зал, но видит, слишком много пара из парилки идет. Открыл в парилку дверь, мама, весь потолок в огне. Утеплитель сыпался тихонько и затлел. Потом загорелся, а все сухое, как порох. Прапор берет шайку с водой и мечет ее (воду) в потолок. Тонким звоном рассыпается лампа и на быстро сохнущий потолок начинает поступать фаза. Дабы пресечь разбегание ценных электронов, прапорщик голым побежал к щиту ввода, обесточив всю точку. Дальше мы знаем.
Надо тушить. Горит потолок в парилке, его надо разобрать к едреной… А на чердаке, над парилкой, лежит груда досок, которые мы спи…онерили в городском парке (точка на его окраине). Скамейки из них хотели сделать, а у нас они бы с пользой пропали. Один боец взлетел на чердак, скидывает доски, прапор их принимает, я с ломом разбираю потолок парилки изнутри. Внутри дым, я прошу третьего бойца притащить противогаз и навинтить на него гопкалит (от угарного газа). Значит, такой весь я, в противогазе с двумя коробками, в парилке в которой 130 градусов, ломом разбираю потолок. Удар, лом втыкается между досками, щель расширяется и из нее высыпается СТЕНА ОГНЯ, ОТРЕЗАЯ МЕНЯ ОТ ВЫХОДА. Вот так и гибнут на пожаре, мелькнула мысль. Но стена, летя к полу, полностью сгорает на высоте 0.5 метра, ибо состоит из мелкой крошки, почти пыли. Прикольно, думаю я, а если еще раз? Еще было не раз. От каждого удара утеплитель сыпался водопадом огня, чем я откровенно любовался, стоя, правда, спиной к выходу. В это время на чердаке разыгралась другая драма. Воин, кидавший на землю с чердака доски, все время вертел головой то к окну, то к доскам. Во время одного из таких поворотов органа, вместо привычной груды досок он увидел стену пламени до скатов крыши, взявшейся неизвестно откуда. Через секунду он смотрел не нее уже с земли, задрав голову. Как он спрыгнул с 2,5 метров не пользуясь лестницей, он не помнит. Благо внизу были ведра с водой, третий боец постарался. Четыре ведра загнали пламя обратно, в перекрытие над парилкой, которое наконец сдалось моему натиску снизу. Раздался хруст, крик и мат, мой лом, пробив доски навылет, долбанул в каблук армейских кирзачей. Кости целы но неприятно. Еще минута, и потолок парилки обрушивается вниз, рассыпая искры и метая пламя. Хватаю шайку, черпаю из бочки воды и заливаю все нафиг.
Усталые и довольные, выходим на простор, я бросаю в предбаннике противогазную коробку, (перекрутил шланг только на гопкалит), садимся чумазые и закуриваем с видом победителей. Немытый прапор с тоской глядит на это безобразие, дает приказ убрать бардак и сваливает. На прощание советует ночь не спать и заливать все дымки.
Как он был прав!

Дело было на одном из упрощенных пунктах пропуска на границе с Суоми. Намечалась погран-представительская встреча. То есть с нашей стороны приезжал командующий СЗПО (Северо-Западный пограничный округ), а с финской начальник пограничной стражи "Южная Финляндия" (что-то такое). Как раз в этот момент я находился старщим смены в пункте пропуска (ППр). Часа за полтора наприезжало начальство на УАЗиках, каждому мне приходилось докладывать по всей форме и от каждого получать п_+_+_ей, для профилактики. В том числе приехал мой начальник, точнее пришел и командир ОКПП п\п-к Т. Фамилию называть не буду, так как он сейчас работает в Департаменте пограничного контроля ФПС РФ и является нехилой шишкой. Ждем командующего из Питера. Время часов 15. Часовые докладывают из отделения - ЕДЕТ. Осталось минут 5-7. Надо сказать, что погран-представительская встреча - это в какой-то мере ритуал: перекрывается в ППр одна из сторон, (мы перекрыли въезд) поднимаются шлагбаумы, по обеим сторонам становятся бойцы в парадной форме и при оружии, потом встреча командующих, доклады друг другу, обмен информацией, подарками и т.д. Удобно, да и пункты пропуска что с нашей, что с финской стороны находятся на расстоянии 3 метров от линии границы. Завершает все грандиозная пьянка на одной из сторон границы. Так вот. Наш командующий подъезжает, с финской стороны уже подъехал белый красавец автобус "Мерседес", финские бойцы подняли свой шлагбаум и встали по-стойке смирно с двух сторон дороги. Я, как старший смены, посылаю двух своих бойцов к шлагбаумам и начинаю поднимать их с пульта управления. Примечательно, что у финнов был один большой шлагбаум, у нас же два маленьких по обе стороны дороги. Один поднялся, второй никак не хочет. Поднимется наполовину и падает. И так раз 10 подряд. За моими действиями завороженно следит куча полковников и через пару минут они начинают звереть и орать на меня, типа "не хуй тут". Командующий-то уже в киломентре от нас. Осталось 2 минуты. "Мыльте анус, товарищ лейтенант". И тут находчивый командир ОКПП замечает одинокую швабру, сует ее мне и молча показывает на шлагбаум. Схватив швабру, я бегу к шлагбауму (метров 25) и судорожно пытаюсь подпереть его. За всем происходящим наблюдают два финских и два наших бойца, стоящих по обе стороны дороги и если наши от стыда краснеют, то финны краснеют от едва сдерживаемого смеха и из глаз у них текут слезы. Я, с чувством гордости за свою великую Родину, успеваю подпереть шлагбаум и возвратиться назад. Приехал командующий. Вроде все, пронесло, встретились с финнами, швабры не заметили или сделали вид. Уехали на автобусе в Иматру (Финляндия). Обещал быть обратно в 19 часов. Мы втроем остались: я, мой начальник и командир. Пункт пропуска упрощенный, т.е. не круглосуточный, а работающий до 21 часа. Бойцов увели в отделение, контрактников распустили по домам. Ждем-с. В 22 часа возвращаются. Выходят из автобуса два другана в обнимку и один из них (наш командующий) орет: Вольво сюда (его служебная машина синего цвета). Из автобуса бойцы переносят кучу коробок с подарками в Вольво, потом в УАЗик, кое-что распихал по карманам. Потом эти два друга идут в столовую нашего пункта пропуска,вызывают моего начальника и через пять минут начальник уезжает в ларек за водкой. Потом за закуской, потом еще за водкой. И так далее.
Самое прикольное в том, что на следующий день все офицеры всех отделений нашего ОКПП были вызваны в Выборг на лекцию командующего. Лекция называлась "О разлагающем влиянии алкоголя на организм воина-пограничника". Вот такая служба.