Майское солнечное утро. 28 мая. Праздничное настроение, куча планов!
В Забайкалье в этот день почему-то принято сажать картошку, а у нас, у пограничников - профессиональный праздник.
В голове у начальника заставы роятся мысли по поводу того, как бы организовать праздник для личного состава, и про офицеров с прапорщиками не забыть. То есть, как говорит нам народная мудрость, чтобы и "волки были сыты и овцы целыми остались".
Пока женское население таежной заставы хлопочет по вопросу выпечки тортов и т.д., решено было бойцов занять праздничным мероприятием - "соревнованием по стрельбе". Тем более, что приз победителю женщины уже достают из духовки.
Надо сказать, что огневая подготовка (да чего там скромничать, и физическая подготовка тоже) была "фирменным блюдом" на нашей заставе.
Стрелять мы любили, и получалось это у нас - круто! Иначе в тайге не выжить! В смысле, на одной тушенке... а если хочется свеженького мяса, то тут уж "в молоко" садить просто глупо. Не, ничего не хочу сказать, но РАЗВЕ МОЖНО СЧИТАТЬ ДОБЫЧУ МЯСА ДЛЯ ЗАСТАВЫ БРАКОНЬЕРСТВОМ? Правильно, нельзя!
И вот среди одиночных выстрелов и радостных криков бойцов, которые лихо валили цели, вдруг послышался какой-то посторонний звук. В принципе, в тайге любой звук - посторонний. Но этот посторонний звук доносился сверху.
Задрав головы, мы увидели "кукурузник", идущий прямым курсом в Китай. Ну, не нужно рассказывать, что уже было не до стрельбы, верно? Запрыгнув на мотоцикл (был у меня такой зверь - "ВОСХОНДА-3М"), понесся оперативному докладывать по "воздуху".
Первая реакция у оперативного дежурного отряда была спокойная - он даже переспросил для солидности курс, которым летел самолет. Видно, подумал, что это тренировочный доклад (была такая процедура в свое время ). Но через несколько секунд до него дошло, что дело-то серьезное... "Ты шо, там уже с самого утра гуляешь?!!!".
А тут еще в комнату связи зашел мой дежурный по заставе и доложил: "Товарищ старший лейтенант, самолет вернулся и над заставой выбросил пятерых парашютистов". А чего мне терять? Гружу этой информацией оперативного
На том конце провода я услышал, как телефонная трубка упала на стол и послышался звук наливаемой в стакан воды... Оперативный раза три спросил, что и сколько я принял "на грудь". Но ему не повезло - праздничное застолье еще не начиналось. И, судя по всему, уже непонятно когда начнется.
Отвечать на глупые вопросы: "что за парашютисты" и "откуда парашютисты взялись" мне уже просто было лень и я вышел на крыльцо заставы.
Старшина с плаца, задрав голову и сложив руки "рупором", вел "переговоры", суть которых сводилась к следующему: "Алё, вашу мать, чего летите?!" В ответ с небес отвечают: "Ща сядем - узнаешь... мать..." И так далее, и все в том же духе.
Короче, закончилось тем, что старшина махнул рукой и высказал дипломатическую ноту протеста: "А нах... вы нам тут нужны? Ну летите-летите, ща мы вам пизд...лей выпишем!"
Что делают с неизвестными парашютистами, которые высаживаются на территорию заставы? Ага, верно. Вот и мой дежурный вытащил из оружейки ПК с коробкой на 300 патронов, лихо примостил его и стал выбирать себе первую жертву.
"Мужики, не стреляйте...." жалобно заскулили "неизвестные парашютисты".
- Ага, щаз пониже спуститесь... кровожадно бурчал себе под нос дежурный по заставе.
А старшина давал целеуказание: "Вон в того толстого целься! Он больше всех матерился!"
- Мужики! Братцы-ыыы! Не стреляйте - мы свои...
Эх, не было тогда видеокамеры... А так бы можно было кинокомедию снять.
Короче, оказались "неизвестные" пожарниками, которых сбросили тайгу тушить у меня на левом фланге.
Смех смехом, а праздник нам испортили. Пожар в тайге - страшная вещь, и шуток он не понимает.
Два дня мы боролись с огнем, вернулись чумазые и уставшие как черти. Какой уж там торт и праздничный ужин...

Уйти из Чайнатауна*

(развернутая версия для aviapasha)

ORD - Аэропорт О’Хара в Чикаго (ORD - код аэропорта, КБ) . Здесь совершенно невероятным образом встретились науки Логистика и Психология, и как и положено не родственным дисциплинам в таких случаях, сразу аккуратно вцепились друг другу в горло.

Несмотря на удручающе точные ежедневные сводки задержек в аэропортах по всем новостным каналам, пассажирствующий электорат упорно покупает билеты через ORD. Со стыковками между рейсами в стандартные 45 минут. Это Психология. Не спорю, за это время (теоретически и бегом) можно попасть, например, из терминала F (Фокс) в терминал C (Чарли). Это если дорогу знаешь. Но, даже запланировав пару часов на всякий случай, можно легко «пролететь». При падении видимости ниже стандартов ПМУ (простые метеоусловия) взлеты-посадки на пересекающихся полосах останавливаются, и мошности аэропорта сокращаются вдвое. Это уже Логистика. «Входящие» рейсы уводят на запасные или вешают нарезать круги в отстойниках. Не успевшие взлететь сидят на земле в портах отправления и ждут, пока Чикаго не «откроется». Даже в ясные дни кассы перебронирования штурмуются негодующими толпами опоздавших на стыковку. А если начинаются СМУ, что есть сложные метеоусловия, снег, дождь или насморк у компьютерных систем порта, то ситуация в терминалах быстро становится похожа на мексиканский тюремный бунт. В силу близости капризной большой лужи (озеро Мичиган) «погода» случается часто. Я рекомендую всем знакомым через Чикаго не летать в принципе, а если других вариантов нет, то убить 5 часов на пересадку. Конечно, можно меньше, но это уже лотерея, а везет не всем и не всегда.

Это был один из тех дней, которые хорошо начинаются. Стартовали в Яблогорске (Эпплтон, Висконсин) в 5 утра, разгрузились-загрузились в Чикаго и ушли на Колорадо Спрингс. По плану после Спрингс мы должны были сделать еще два рейса: длинный обратно в Чайнатаун и средний в Шарлотту. Итого 4 ходки, 12 часов «на ремне», типичное расписание для региональной линии, которое так же типично развалилось, как карточный домик. О’Хара «затормозила» нас в Колорадо - колдуны предсказали штормовой фронт. Вынужденное неоплачиваемое бездействие выматывает хуже работы. Но три часа с завистью глазеть на местные горы - не большая проблема, и мысли о мягкой подушке в отеле через пару тысяч миль и четыре часовых пояса тоже позитивно снимают напряжение. Только после запоздалого взлета мы узнали, что метеорологи «перебдели» - грозовая полоса отвернула от аэропорта и хитрой змейкой ушла выкачивать энергию из озера. Хоть кипиш был не обоснован, но транспортную пробку он создать успел. Паксы, летящие с нами через Чикаго в Париж, Лондон, Урюпинск и другие интересные места, на свои рейсы безнадежно опоздали. Наш вылет в Шарлотту тоже покрылся инеем, раньше чем через два часа после посадки Чикаго нас выпустить не мог - все имеющиеся в наличии кубокилометры воздушного пространства были уже расписаны, и перспектива бесцельного сидения в порту утомляла сама по себе.

В знаменитой «душегубке» - переполненном народом терминале «F» - последние остатки энергии исчезают на раз, как мед у Винни-Пуха. Хочется упасть где-нибудь в уголке и долго-долго не подниматься. Все кресла и большая часть пола заняты телами пассажиров. Иногда по ним с паровозным пыхтением и упорством спринтуют потные группы плотных людей в неспортивной форме и с чемоданами. Это оптимисты. По опыту знаю, в 99 процентов случаев их рейс либо давно ушел, либо отменен. Идти в комнату отдыха экипажей бесполезно, она всегда забита живущими там почти на постоянку депрессированными стюрами обоих полов. Гвалт они создают невозможный (все попытки пилотяг установить там необходимую для отдыха звуковую дисциплину наткнулись на судебные иски на тему расовой и противоахтунговой дискриминации). Остается только план Б, то есть загрузить в «реактор» малотоксичный обед N4 из МакДоналдса, прибить усталось килоджоулями и порадовать синапсы кофеином от Данкин Донатс, который в разы вкуснее распиаренного Страбакса.

И вот, наконец, предполетный осмотр. Всегда на минуту останавливаюсь у каждой законцовки проверить навигационные огни. А главное, чтобы на форму плоскости полюбоваться. На нежных кривых отдыхает глаз, а отдых в любой форме мне сейчас очень и очень нужен.

...Дамы и господа, ваш экипаж, капитан Морган (марка рома) и первый пилот Джим Бим (марка виски) рады видеть вас на борту нашего безнадежно перегруженного клюшками для гольфа самолета следующего рейсом Чикаго - Шарлотта. Хотя, при желании, по большинству голосов, мы готовы доставить вас куда угодно. Мое личное мнение - давайте вообще забудим эту дурацкую затею с рейсом и где-нибудь организованно напьемся. Я знаю прекрасный ирландский паб совсем недалеко отсюда...

Сдержанный сарказм Кэпа можно понять. Метеослужба только что обновила прогноз. Дождя не будет... На восточной стороне аэропорта. А на западной всех раздолбает громом и зальет по самые помидоры. Грозовая полоса наконец соизволила заглянуть на огонек. В быстро наступившей ночи этот вялый и тяжелый день висит на плечах, как пьяный носорог, и никак не хочет заканчиваться. 89 бортов тянутся нестройной колонной через весь порт, надеясь уйти сухими и обойтись без дырок от молний в обшивке. Мы номер 84, и следом за нами очередь быстро заполняется желающими выбраться из этого страшного места.

Через 15 минут толкания в пробке прогноз меняется - теперь зальет только восточный сектор. "Земля" меняет конфигурацию порта, и все 89 самолетов змейкой разворачиваются и катятся обратно на запад. Как в том анекдоте про татаро-монгольскую оккупацию Норвегии: "тусовка туда - тусовка сюда". Некоторые выпадают из очереди за выработкой горючего. Я держу тормозами дистанцию и пытаюсь выбить по радио новый полетный план - старый отменен из-за массивных грозовых ячеек на маршруте. То же самое сейчас делают остальные сто бортов, и «прозвучать» на частоте почти невозможно. Кэп по сотовому телефону уточняет для компании нашу ситуацию по топливу для полетного плана, которого у нас еще нет (тс-с-с). Вроде, утвердили - заправщик, как всегда, все знал вперед всех и залил в два раза больше чем просили. Повезло.

Самолеты парами уходят с параллельных полос. Мы номер 60, номер 20. Борт впереди застрял из-за озлобленного пакса в сортире - по правилам движение запрещено, если кто-то не на месте и не пристегнут. Мы обходим их по запасной рулежке, и вот, наконец, предварительный старт. «Гнусавый» (компьютерный голос) зачитывает на частоте ATIS новый METAR (метео) - штормовой фронт разбился на две атакующие группы и заходит с обоих сторон, с запада и востока. Видно, как молнии с злобным шипением втыкаются в Мичиган. Нам опять повезло, нам добро на взлет, мы последние успеем прорваться, всем следующим за нами бортам дробь-дробь, стоять где прибило и ждать по новой.

Мы в темпе выезжаем на исполнительный. Впереди, как дорожный каток, неумолимо приближается, колбася окрестности, шторм. Сзади все еще хуже. Разбег, отрыв, колесики в пузо, разворот - огонек на законцовке падает подозрительно близко к земле, и флайт-компьютер гундит про глубину моего виража - «бэнк энгл». Компьютер не знает, что ленивый плоский поворот загонит нас прямо в штормовое месиво, в котором резвятся настоящие погодные динозавры. Лучше уж это недовольное «бэнк энгл», чем истеричное «виндшир!»**

Две минуты на курсе, нормальный набор высоты. Длинные мохнатые пальцы грозы серебрятся в лунном свете. Достают и до нас. Есть запас скорости и запас высоты под задницей, значит, ничего нам уже не страшно. А болтанка - слишком мягкое слово, "швырялка" или "пиналовка" подойдут лучше. Фюзеляж скрипит, как старая карета. На панели красным сигнал «Лед». Включаю обогрев воздухозаборников и крыла. Если вывернуть на лобовое стекло светильник для карт, то видно два маленьких айсберга, внутри которых, как мухи в янтаре, законсервированы наши «дворники». Но это все ерунда. Пробив тучи и успокоив население в салоне, мы любуемся розовой полоской на восточном горизонте и поем древние песни без слов. Чтобы не уснуть, и потому что повезло. С мудрым заправщиком, с диаретиком на том застрявшем борту, и вобще повезло в который раз уйти из Чикаго.


* «Летчиское» альтернативное имя города, который известен также как «Шантитаун». Альтернативные имена не всегда почетные. Лас Вегас, например, проходит как City of Lost Wages (Город Потерянных Денег). Собственно, как город, Чикаго мне очень нравится, но местный порт ORD (О’Хара) несколько неорганизован. Хотя сейчас скучаю зверски по обоим.

** Wind Shear - агрессивная смена ветра по направлению и скорости. Феномен очень неприятный на взлетно-посадочных режимах, который в свое время стал причиной ряда авиакатастроф. Автоматика CRJ диагностирует это явление речевым сигналом и целой кучей визуальных индикаторов. Использовать эту сигнализацию в качестве будильника производителем не рекомендуется.

Водевиль в трех действиях.

Когда над головой бушуют громы,
Способна даже пригоршня соломы
Сыграть в судьбе решающую роль.
Водевиль "Соломенная шляпка."

Действие первое.

Германия. Пригород Дрездена. Автобат. Лето 1961 года. Жарко.
Прекрасным летним днем главного героя отпустили из медсанбата. От медсанбата до КПП идти метров 700 через небольшой лесок, и бойцов отпускали обычно без сопровождения. Главный герой не был бы солдатом-срочником, попавшим за пределы части, а опус не был бы водевилем, если бы боец пошел напрямик к КПП. Естественно, он сделал крюк до магазина, где приобрел 0.7 спирта (тогда в Германии в одну цену продавали спирт и водку), батон хлеба и 0.33 кока-колы. Настроение было хорошее. Но по мере приближения к КПП становилось тревожно - а вдруг отберут? Боец решил остановиться в лесочке и отхлебнуть немного, чтобы не так обидно было, если что. День был жаркий, спирт чистый, как слеза фройляйн, трава зеленая. Расслабившись, наш герой решил снять часть обмундирования. Аккуратно разложил портянки на сапоги, сложил одежду и, в трусах и майке,...

Действие второе.

...и, в трусах и майке, очнулся в Дрезденском зоопарке возле вольера с ламой. Почему именно лама на короткое время привела бойца в сознание, науке неизвестно, но боец твердо решил добираться домой в часть. Из зоопарка до части можно было добраться на нескольких трамваях с пересадками. Во время первой же пересадки напротив Дрезденской галереи фигуранта, который был все еще сильно пьян вплоть до того, что не мог связать двух слов, загребли в полицейский участок.

Действие третье.

На КПП в сильном волнении пришла молодая и симпатичная фрау и сообщила дежурному, что в лесочке "лежат вещи руссиш камрад, но самого камрада рядом с вещами нет." До этого момента бойца не искали, потому что числили его в медсанбате. А в медсанбате его не искали, потому что благополучно выписали. По документам, оставленным вместе с одеждой, поняли, чьи вещи. Операцию по плану "Стрела", поднимающую всех на уши, объявлять сразу не стали. В предыдущий раз, когда этот план вводился в действие, разыскиваемый все это время (около суток) проспал на чердаке дровяного сарая в расположении части, а когда проснулся и спустился вниз, его взяли под белые рученьки и, после оформления всех формальностей, отпустили на свободу через пять лет. Поэтому со "Стрелой" не торопились, но в комендатуру все-таки позвонили. И все сложилось как нельзя лучше, потому что из полицейского участка как раз тоже позвонили в комендатуру. Быстро поехали, быстро забрали бойца, все обошлось, как и положено в водевиле.
Почему задержанного, не сомневаясь ни секунды, сдали именно в советскую комендатуру, избавив от долгих розысков и суда, рассказал сам полицейский: "Я вижу у камрада проблемы (ага, в трусах и майке, босиком, а солнце уже зашло). Камрад - дойч (рыжий и конопатый), но трусы-то - руссиш." Так вот лоскуток сатина "сыграл в судьбе решающую роль".

Историю мне отец рассказал. Нет, он не рыжий. Он офицеров тогда за "камрадом" отвозил.