БЫЛИ “ПАРКЕТНОГО” КРЕЙСЕРА-42 или «хранитель семейного очага»

Вообще-то - околофлотское...

С чувством выполненного долга командир дивизиона капитан-лейтенант Валентин К. вышел за КПП эскадры и уселся в свою потрепанную «девятку». Пока прогревался мотор, прикрыл, блаженствуя, глаза. Впереди было полтора дня заслуженного отдыха и никаких дел. Правда, ещё обещал Андрюхе съездить с ним завтра в Мурманск, встретить его прилетающую из отпуска супругу. Ну да туда-обратно максимум два часа потеряются, а так - полная свобода. Валя встряхнулся, открыл глаза и оцепенел. От автобусной остановки буквально в десяти метрах от машины отходила нагруженная сумками и пакетами Марина - та самая жена Андрюхи, которую он завтра собрался встречать. В голове комдива замелькали мысли: «Откуда? Так её сегодня что ли надо было встречать? Но Андрюха вроде точно сказал - в воскресенье. Или всё-таки - в субботу? И он меня ждал? На коробке-то (на корабле - прим. Авт.) его сегодня не было. Но что-то мне помнится всё же про воскресенье. Да и самого Андрея не видно...»
Окончательно запутавшись, каплей припомнил, что лучший способ обороны - нападение, и, лихо вырулив, распахнул перед женщиной дверь:
- Привет, Марин! Ты домой? Кидай вещи в багажник и садись. Доставлю в лучшем виде. Что ж всё сама и в руках, и в зубах? А Андрюха где?
- Ой, Валь, - избавившись от багажа и устроившись на пассажирском кресле радостно затараторила Марина, - Как ты удачно подъехал. Я ж только с самолета, прямиком с Донецка. Как скаженная на себе с Мурмашей все вещи перла. Андрюха-то думает, я только завтра прилечу. Он небойсь сегодня-то на службе, нет? - (Валентин тактично промолчал, а увлекшаяся женщина, и не ожидая ответа, продолжала) - Я ж и сама думала, что у меня билет на 16-е, как заказывала. И ему так отписала. А в кассе, вот ироды, что ль недослышали, что ль перепутали, да и выписали на 15-е. Хорошо я с утра билеты посмотрела, приметила. Как всполошенная всё в сумки побросала да бегом до самолета.
За разговором примчались к дому.
Марина, выбираясь из автомобиля, посмотрела на окна своей квартиры на третьем этаже:
- Даже форточка закрыта, наверное, точно на службе Андрюша.
Комдив тоже вышел из машины и открыл багажник. На крутом повороте один из пакетов упал и всё его содержимое рассыпалось.
- Валь, ты не так уложишь, я сама всё соберу! - пресекая попытки помощи Марина с головой нырнула в люк.
Валентин, не особо и возражая, выпрямился.
- Киевлянка, киевлянка, киевля-а-а-аночка!
Ни путана, ни воровка, ни цыга-а-а-аночка! - загремела неожиданно музыка над головой.
Комдив машинально поднял глаза и обомлел - музыка неслась из-за уже распахнутой настежь балконной двери андрюхиной квартиры, а на балконе, прижимая к себе сразу двух видных девиц, стоял сам хозяин, совершенно не обращающий внимания на возню в автомобиле у подъезда.
- Киевлянка, киевляночка строптивая! - предрекал певец.
Марина хоть и не была киевлянкой, но за дальнейшую судьбу да и сохранность здоровья Андрюхи Валентин сейчас бы не дал и ломаного гроша. По неписанному закону мужской солидарности нависшую над семейным благополучием товарища беду следовало попытаться предотвратить. Решение пришло мгновенно. Валя шагнул к водительской двери и дотянулся до руля. Короткий рык клаксона огласил двор. Буквально через секунду развеселый гитарист замолк - любвеобильность у Андрея счастливо сочеталась с оперативностью и сообразительностью.
- Чегой-то у тебя? - вынырнула из багажника Марина.
- Да так... Полез в бардачок и руль задел, - через плечо женщины комдив осторожно глянул вверх. Балкон, как и следовало ожидать, был девственно чист.
Задержать больше чем на минуту рвавшуюся к семейному очагу Марину Валя уже не смог и угрюмо потащил вещи следом. Но перед самой дверью в квартиру обогнал и нажал на звонок. Дверь распахнулась.
- МАРИША??? - индейцы при первой встрече с Колумбом явно изумились куда меньше, - Откуда? Ты ж завтра только должна была прилететь. А уже здесь... - на фоне удивления отчетливо стала проступать нечаянная радость.
- Да я сама... Кассир перепутал... Бегом, бегом... Вот Валя, спасибо, помог, - растрогалась от теплой встречи Марина.
Да-а-а. Валя - настоящий друг, - пробормотал Андрей и вновь с обожанием воззрился на жену:
- А ты знаешь, я прям как чувствовал. Салатиков наготовил, фруктов купил - только из холодильника достать. Да что мы всё в дверях стоим? Проходи, заюшка, - и с чувством добавил, - КАК Я РАД ТЕБЯ ВИДЕТЬ!
С верхней лестничной площадки до ушей Валентина явственно донесся сдавленный девичий смешок.

Столб четвертый

Погранзастава. Это уникальное явление природы. Абсолютно самодостаточный и автономный мир, где чувство локтя является определяющим фактором бытия. Эдакий замкнутый микрокосм, спокойно стоящий вдали от течения жизни всех остальных людей, но зорко наблюдающий за тем, чтобы в это самое течение никто из сопределов не нагадил. Естественно, что среди обитателей заставы бывают и конфликты, и всякие другие непонятки - все мы живые люди со своими взглядами и эмоциями, но в том-то и уникальность заставы, что весь излишний бардак народ сам ликвидирует, своими силами, не вынося сора из избы. Теоретически, заставской организм может заиметь серьезное несварение и рыгнуть рапортом начальника, но я что-то такого феномена не припомню.
И молодых пограничных лейтенантов, по отношению к укладу жизни на заставах, я бы разделил на три категории.
Первая - это те, кто поступил в училище после срочной. Тут все просто - после минимальной подгонки они вливаются в стройные пограничные ряды как родные.
Вторая - те кто поступал после школы. Они на пару лет старше тех, кем собираются командовать, и процесс доводки у них подольше и посложнее. Но и они, в итоге, находят свою нишу к замкнутой экосистеме заставы. Граница умеет шлифовать заусенцы в мозгах - там дешевых понтов не накидаешь, все как на ладони.
А вот если служба начинается не на заставе, а там где к начальству поближе, то тут, как говориться, возможны варианты. И без казусов редко обходится...

Продолжая тему проверок...
Самоволка и застава. Вроде не совместимые понятия. Но это как посмотреть, и самое главное, чьим вдумчивым и внимательным глазом. Это как у Зощенко - если встать на точку зрения и с нее посмотреть...
Если с точки зрения обитателей заставы - так придурь полная. На заставе, как на подводной лодке - куда ты на хрен денешься? А если с точки зрения молодого, энергичного лейтенанта, то - почему бы и нет? Каких-то полтора часа ходу, и ты в ближайшем злачно-алкогольном Очаге Культуры городского типа. А если учесть, что этот самый лейтенант был очень оперативным и очень уполномоченным... Надо же где-то служебное рвение проявлять?
Ну. заставской народ, в общем-то, лояльно воспринял появление ревизора. Охота тебе тут пошариться - врагов народа поискать, ну давай шурши - у каждой Марфушки свои игрушки. Тем более что каждый лейтенант, как отдельно взятая ячейка вооруженных сил, всегда очень хочет стать старлеем. Оно и понятно, ведь поступательное движение прогресса как раз и называется эволюцией, в рамках которой у каждого сперматозоида есть шанс стать Министром Обороны.
Вот только очень уж бурную деятельность развил летеха. Ни тебе ночью блинков поджарить, ни спокойно телек посмотреть. Не понятно когда и спал уполномоченный. Ладно еще, если и в самом деле кто в самоволку мотался - от своих-то заставских такое не скроешь, тогда еще можно понять такое рвение. А если проблема высосана из пальца, то эта кипучая деятельность потихоньку начинает... как бы это покультурней... немного утомлять.
До паранойи стало доходить. Пойдешь, бывало, газетку почитать, в специально отведенное, дощатое помещение с длинной такой лавкой, в которой проделаны большие круглые дыры. Прочтешь статейку - не понравилось, и только-только решишь выказать свою критику, помяв газетку и поставив, ну не совсем рукой, свою резолюцию. А после и вовсе уж соберешься ее выкинуть в дырку, как рука сама замирает - а вдруг там проверка? А ты её изгаженной газеткой! Да еще сидя! Где субординация?
Тоскливо стало на заставе. А что делает вся застава в момент появления особой опасности? Правильно, объединяется и включает коллективный разум, IQ которого измеряется уже четырехзначными цифрами. Хочет наш герой самоволку - ладно, сделаем. Для хорошего человека, как говориться, и говна не жалко...

Как-то поздно вечером накрылась проводная связь с постом наблюдения. Там давно розетка барахлила, а у комтеха с его бандой все руки не доходили этот вопрос решить. Летом в Заполярье, по ночам, светло как днем. Вот и два комтеховских бойца только что свое отоспали, да спокойно поужинали - чего им дурака валять? Вперед, и с песней! Ответственный прочел уместную молитву («Вам приказ выступить на охрану Государственной Границы...» - и далее по тексту священного талмуда СТПВ) да и отправился обратно в контору отрабатывать взаимодействие щеки с пачкой документов. Дежурный тоже глаза мозолить не стал, а почирикав заклинания в журнале, незаметно растворился в кухне.
Что же делают эти два троглодита? Вместо того чтобы солидно сойти с крыльца, как и подобает пограннаряду, да исполнившись чувства собственного достоинства, прошевствовать к ПНу, они замыслили потешить летеху.
Старший наряда тихонько приоткрывает входную дверь и воровато выглядывает на улицу. Никого. Тогда он, пригибаясь, делает рывок и прячется за ящиком с песком. Никого. Машет младшему - мол, все чисто, дуй ко мне! После чего эта парочка, прячась за всяческими постройками, чуть ли не ползком, пробирается к дороге, где и исчезает за поворотом.
Этот демарш, естественно, засекает летеха: - Вот оно!!! Поймал!!! - зарево праведного гнева озарило окрестные сопки - Ну не поймал еще, но куда вы, субчики, на хрен денетесь? Догоню и всех выведу на чистую воду!!! Вот только отойдите подальше, чтоб нарушение было налицо...
Эти два, пока еще не расстрелянных злодея, отлично представляли логику бдительного лейтенанта. Поэтому и отошли подальше... Только не по дороге к поселку, а по тропинке, как кратчайшему пути к ПНу,
А летеха, тем временем, не желая ни с кем делиться будущими лаврами, пустился в погоню... По дороге, минуя тропинку. У него и в мыслях не было, что эта сладкая парочка пошла делом заниматься.
Погоня длилась часа два, после чего запыхавшийся, но все еще энергичный, уполномоченный вваливается в дежурку, отряхивает от пыли свой охотничий азарт и в очень бодром темпе требует вызвать начальника.
Начальник-капитан, как и всякий разбуженный ночью не-пойми-зачем и не-пойми-кем, пришел в самом добром расположении духа и молча уставился на уполномоченного. С одного фланга от него расположился еще дремлющий ответственный-старшина, а с другого - что-то дожевывающий дежурный. Начался разговор «немого с глухим»:
- Ваши подчиненные в самоволке!!!
- ? - смотрит начальник на ответственного
- ?? - смотрит ответственный на дежурного
- ??? - пожимает плечами дежурный
- ???? - смотрит начальник на лейтенанта
- Это те двое с технического отделения, что утром в тревожке были. Где, вот они сейчас?
- ?! - смотрит начальник на ответственного
- ?!?! смотрит ответственный на дежурного
- !!! - ты же сам им приказ ставил, на ПН сходить - связь поправить! - смотрит дежурный на старшину.
- !!!! - точно было, в наряде они - начинает просыпаться старшина, глядя на начальника
- !!!!!! - вот и запись в журнале есть - подвякнул, прожевавший наконец, дежурный
- ?!?!?! - смотрит начальник на лейтенанта - типа чего разбудил, сынок, заняться больше нечем? Долго ты мне еще заставу тормошить будешь, зеленка непонятная?
- Тарщ-кап-тан! Без-пршствий! Прз-ков-нар-шния-гос-гр-цы-не-об-на-рж-но! Вор-жние-cнар-жние-пол-стью! - появились на сцене искомые самоходчики с самыми невинными рожами на довольных лицах.

Просравший Ватерлоо Наполеон, помноженный на всех шведов под Полтавой, выглядел все же вдвое солидней, чем наш охотник за неуставом. А что поделать? Действие равно противодействию, а излишки энтузиазма никак не компенсируют недостаток опыта.

Следующий день очень удивил уполномоченного. Всю заставу как подменили - такие у всех были просветленно-одухотворенные физиономии. И каждый норовил пошире улыбнуться лейтенанту, правда, при этом скромно потупив глазки.
А на второй день, вслед проверяющему, стали ухмыляться и собаки.
А проходя мимо подхоза на третий день, наш герой услышал задумчивое коровье: - Му-y-y-y! Му-у-у... ...дак! - додумал за корову гроза всех черных кошек в темных комнатах, и сразу расхотел дальше развивать тему с самоволками,
- Ну, может не так грубо, но есть не много. - задумчиво пожевала корова вслед удаляющийся УАЗке, увозящей шесть пудов наивного, щенячьего энтузиазма на место его постоянной дислокации.
И опять спокойно стало на заставе, а граница, как всегда, была на замке...

В 1994 году наша часть, которая входила в состав 46 Воздушной Армии, начала сокращаться, как, впрочем, и все Вооруженные Силы. Сначала сократили количество военнослужащих срочной службы, чуть позже их осталось совсем мало,параллельно с этим готовили документы на увольнение или перевод в другие части офицеров и прапорщиков. К лету нас (офицеров и прапорщиков) осталось человек 30. На утреннем разводе присутствовало человек 15, остальные были в нарядах, количество которых сокращалось прямо пропорционально с уменьшением л/с. Оставшихся офицеров и прапорщиков, чтобы не бездельничали, загружали какой-нибудь работой. У штабных офицеров, а также у ротных, всегда достаточно работы при сокращении части, а вот нам, взводным и остальным бездельникам, приходилось каждое утро (если не в наряде) по распоряжению командира части идти в автопарк и разбирать списанные грузовые автомашины на металлолом (солдатов-то нет, а план по сдаче металлолома "кровь из носа" надо выполнить, иначе командиру будет сыктым от вышестоящего начальства). Каждому был выделен автомобиль, который он должен был разобрать до винтика, в полном смысле этого слова. Однако, никто особенно не усердствовал на этом поприще, так как отрицательных последствий не боялись (остались-то в основном те, кто увольняется по сокращению и каждый день ждали приказа на увольнение). Короче говоря, если от плаца выходило 10 человек, то в парк (150 м) приходило 2-3. Видя такое дело, командир стал проводить утренний развод прямо в автопарке, однако это тоже не ускорило рабочего процесса. Как только командир уходил по своим "важным" делам, почти все расходились по своим, не менее важным. Но когда командир все же находил время для контроля рабочего процесса, он вылавливал немногочисленных работников по всей части. В середине дня это было самым невыполнимым занятием. И поэтому каждое утро командир ругался и по-прежнему заставлял разбирать машины. Справедливости ради надо сказать, что закрепленный за мной УРАЛ стоял практически целый (хоть продавай его без документов, были бы желающие) и поэтому у командира каждое утро возникали ко мне соответствующие вопросы. "Балабанов (это я), ты почему не разбираешь свой УРАЛ? Пока не разберешь, не уволю. Считай, что это "дембельский" аккорд." Я говорю: "Михаил Юрьевич, у меня ключей гаечных нет. Мне нечем разбирать". На что он ответил, чтоб я брал у рядом работающих товарищей. Хорошо, на том и порешили.
На какое-то очередное утро на построении в автопарке между мной и командиром происходит такой диалог:
-Балабанов, почему ты опять не разбираешь?
-Так ключей же нет.
-А у товарищей нельзя взять?
-У каких товарищей? Я в автопарк пришел, а тут шаром покати, один дежурный на КТП сидит.

Все, кто стоял в строю, полегли от смеха, чего я честно говоря и сам не ожидал, и был удивлен. Но буквально через секунду я понял причину этого веселья и сам заулыбался.
Все дело в том, что фамилия нашего командира - Шаров, а между собой все его звали - "Шар". Тогда он на меня даже не обиделся - наверное, ничего не понял.
Эпилог.
План по сбору металлолому наша часть все-таки выполнила. Не знаю только - на бумаге или, может быть, фактически, так как скоро пришла моя очередь проставляться мужикам за приказ, традиции как никак, и я стал гражданским (о чем никогда не мечтал, потому что любил свою маленькую в/ч 22615). А УРАЛ мой еще долго стоял неприкаянный, пока его как есть не отвезли на Вторчермет.