ВРАЧИ-УБИЙЦЫ


Русские вам не немцы :(((

Лето 1990 г. на Киевском шоссе падает под откос аппаратная. Водятел заснул под чутким руководством старшего машины, юного лейтената. Руководствуясь его командирским храпом:(
В этом месте под шоссе проложен тоннель, высотой - пройти грузовику. И вот в этом самом месте аппаратная и грохнулась вниз.
УрАЛу полный абзац - поломались мосты, поотрывало всякие тяги, рама винтом. Кунг треснул как грецкий орех. Машина улеглась на правый бок, заблокировав выход из кунга. Водятел с лийтинантом отделались легким испугом. В аппаратной сидело 3-4 бойца, точно не помню. Ребят спасло то, что техника надежно была закреплена в стойки. При ударе ни один прибор не сдвинулся со своего штатного места. Однако в мире не без "добрых" людей.
Водила хранил в аппаратной старые автомобильные аккумуляторы. И вот один из этих аккумуляторов, выскочив из-под стойки, лег на грудь солдату. Причем солдатик был такой, что весом он, наверное, был равен этому аккумулятору.
Вытащили мы его из аппаратной в бессознательном состоянии, но еще вроде как дышашим. Пока начались разборки, выставление караула и отгон зевак, смотрю - соддатик синеть начал. Как назло, вся техника секретная. Единственная несекретная машина - это караулка. Но в ней автоматов на весь батальон.
Что делать? Выбрал наименее секретную машину:), посадил в нее офицера, выдал ему двух солдат с автоматами. Типа охрана. Патронов не дал.
Рядом город герой Наро-Фоминск. Наша часть тоже рядом, но до нее намного дольше а солдатик уже хрипит и трясется.
И вот, мчится славная ШиШига в Наро-Фоминск, подлетает к гражданской больнице. Так и так, вот вам больной. Врачиха посмотрела и говорит: - АВОТХУЙ! Приказ Минздрава N хуйзнаеткакой запрещает оказывать медпомошь военнослужащим в гражданских больницах. Вызывайте скорую или катитесь в Кантемировскую дивизию.
И вообще, у нас обед!
Офицер мой, охренев от такого приема, говорит:
- Вы хоть посмотрите, дотянет он до следующей больнички или нет?
- Обед!

Зовет меня боец :
- Трищ, лейтенант. Вас Н. из Нары вызывает.
- Н., что за х????
- WWWitek! Не берут солдата! (далее история про обед и приказ).
- Н. ! Доставай пистолет и вынимай магазин. Патроны нахуй, заходи в больничку, находи этих врачей-убийц. На глазах у них магазин в пистолет, передергивай затвор и под конвоем на рабочие места.
- Посадят!!!
- Я сейчас приеду! Веди их к солдату, сошлешься потом на мой приказ!

Когда я туда доехал, то эти гады в белых халатах вкололи бойцу уколы и стоят, ни хрена не делают. Говорят, мол, неотложку сделали, а дальше - ничего делать не будем. Однако ментов вызвать успели.
А солдатик так в кунге и лежит. Под 2-мя стволами заставили мы их забрать солдатика в приемный покой на осмотр и подготовку к операции. Машину подогнали вплотную к входной двери в больничку. Выставил караул из 2-х солдат для охраны секретной аппаратной.
Когда солдата повезли в операционную, пришкандылял ментовской УАЗик.
Н. оставил наблюдать за операцией, сам пошел ко входу.
Менты сначала борзо себя повели, типа, освободить проход, сдать оружие. Полезли за своими стволами.
Я им спокойно обрисовал всю происходящую пьесу. Ребята оказались понятливые. Сказали, что-то вроде: - Хрен с тобой! У тебя, мол, перевес в оружии, а у нас рация не работает подмогу вызывать. Но телегу мы на тебя все равно напишем.
Так мы постояли друг против друга до приезда нашего начмеда и прочих командиров.
Потом попрощались с ментами, попросили начмеда передать горячий привет врачам-убийцам. Поехали назад к своей колонне.

Итог.
Солдата после операции перевезли в военный госпиталь. Откуда он потом выписался вроде как здоровым. Списали его или не списали, не знаю. Был он не из моего подразделения, да и перевелся я уже из той части к моменту его выписки.
Телегу на меня менты накатали, из минздрава области стуканули на меня Главкому РВСН. Но все для меня обошлось нормально. Отцы-командиры оказались разумными.

Вывод! В России всякие клятвы - это херня. Самое главное ПРИКАЗЫ!:( Причем, чем главнее приказывающий, тем дурнее его приказы.

Un: Прочитал байку Стройбата о медвежонке в Эрмитаже, решил вот тоже поведать историю... Если уж совсем не вписывается в тему, прошу вас, командир, отсеять ее нах.


БреднЯ первая: про дядю Мишу, капитана очень дальнего заплыва и ньюфаунделенда-альбиноса Мишку
--------------------------------------------------------------------------------
Началась эта история с того, что пришел с рейса дядя Миша и привез с собою непонятно кого...
Хотя нет, началась она не с этого, ведь сначала люди рождаются, потом ходят в садик, потом в школу, потом еще куда-нибудь. Но мы этот начальный период пропустим, потому что если рассказывать про дядю Мишу, то это займет времени больше, чем чтение вслух всего творчества Льва Николаевича Толстого, включая его рассуждения и переписку с кем попало: так как после детского садика дядя Миша поучаствовал в Гражданской войне, где, правда, по младости лет успел натворить немногое; после школы он попал сразу в партизанский отряд Ковпака, где уже слегка развернулся; после войны дядя Миша поднимал целину, которую успешно поднял, да вот опустить на место забыл... После чего его направили кадром во флот, где он и дослужился до капитана одного из наших атомоходов (не скажу какого, чтобы не обижать другие атомоходы, где капитаны не лучше).
Так что, как видите, жизнь дяди Миши еще ждет своих летописцев.
Итак, мы начнем эту историю с того, что пришел с рейса дядя Миша и привез с собою непонятно кого... С виду - зверь как зверь, то ли здоровая собака, то ли выхухоль-переросток.
И вот, по давней русской традиции, собрал нас дядя Миша всех за одним столом. И много же народищу собрал, расскажу я вам! Хотя нет, не расскажу, потому что история, в общем-то, не об этом народе...Пока, по крайней мере...
Ну, как положено, выпили первую - за здоровье хозяина этого дома, за то что в очередной раз вернулся домой своим ходом, живой и здоровый. Вторую бутылку, как полагается, выпили за отсутствующую хозяйку дома (с дядей Мишей почему-то ни одна женщина не могла долго жить, как он приходил с рейса - тут же собирала вещи и уходила. Вот и на этот раз - утром он с рейса пришел еще женатый, а к вечеру в 84-ый раз стал холостым).
Третью бутылку уже пил каждый за что пожелает. Традиции в доме дяди Миши блюлись свято: первые две бутылки пьются за то, об чем я уже рассказал, последняя ж - за тех, кто в море. Но, поскольку до последней бутылки было еще как до Китая пешком, вот каждый и придумывал тост, кто на что горазд. Постепенно все входило в своё русло: монолитная компания разбивалась на мелкие группки собеседников (в основном, на пары), и каждый рассказывал что-то свое, не особо печалясь о том, слушает ли его собеседник. В основном - нет, не слушал, а сам в это же время рассказывал об чем-то очень сокровенном, об чем наутро и сам уже не вспомнит. Мы же с дядей Мишей, как самые трезвые, затеяли интеллигентную беседу за жизнь, в которую органично вписывались русские народные слова-связки. И ужасно захотелось мне узнать, что ж за животину такую невиданную приволок капитан. И поведал мне дядя Миша историю о том, что спасали они каких-то не то полярников, которые возомнили себя летчиками и угнали самолет; не то летчиков, которые возомнили себя полярниками и угнали дрейфующую льдину со станцией «Северный Полюс». И попали эти горемыки в один не очень хороший район Ледовитого океана, где очень холодно и рыба совсем не ловится. «То есть, - как сказал дядя Миша, должны были замерзнуть на хрен, а потом с голоду помереть! Или наоборот!». И отчаялись горемыки, ведь ни рации - чтоб дать знать, где они есть (хотя они и сами этого не знали), ни горючего - чтоб костерок соорудить. Но от дяди Миши никто еще не терялся, даже на Северном полюсе.
И вот, нашли этих, как выразился дядя Миша, раз...(гиль)...дяев, дошедших уже до ручки (откуда среди льдов взялась ручка и как она выглядела, я уточнять не стал, чтобы не перебивать дядю Мишу и не портить рассказ). Плелись эти несчастные еле-еле, но, с уважением сказал дядя Миша, собаку блюли в порядке, видимо отдавали последнее - сами доходяги доходягами, а собака еще ничего.
- А что за порода такая? - заинтригованно спросил я, воспользовавшись паузой, возникшей из-за потребности рассказчика смочить горло.
- А хрень ее знает! - проникновенно прогудел дядь Миша, дружески обнимая меня одной рукой за плечи, а второй рукой держа непочатую бутылку водки. - Мы когда этих бедолаг нашли, они на радостях все тронулись умом, русский язык забыли на...(чисто), лопотали что-то вообще несуразное, все лезли обниматься да целоваться. Так и не пришли в себя до самого порта, слова разумного так и не сказали! Ну не мог же я оставить собаку у сумасшедших!
Как я узнал потом из газет, ничего удивительного в том, что дядя Миша ни слова вразумительного от спасенных не услышал, не было. Так как эти (все-таки) летчики были японцами, и по-русски ни бельмеса не понимали. Но, как у нас принято испокон веков, дядю Мишу об этом предупредить забыли.
- Ну так, дядь Миш, но какой-то породы эта псина должна быть! - не унимался я. - Ведь по морде видно, что не дворняга!
А псина лежал себе в уголке и, положив голову на лапы, смотрел на разгулявшуюся копанию, раздумывая - не присоединиться ли к всеобщему веселью. Все-таки решил не присоединяться, как я потом понял - на счастье многих присутствующих.
- Не! - уверенно изрек дядя Миша, - это, друг мой Игорюша, ньюфаунделенд. Порода есть такая, в переводе на русский означает «водолаз». Слыхал, небось, про таких? И, скажу тебе, не зря ж их так прозвали! Сам видел - нырнет под воду и сидит там... По часам не засекал, но долго ж он там сидел!
- Ты чё, дядь Миш? - обалдел я, переводя дух после очередного стакана, - ньюфаунделенды - они ж черные! А этот белый какой-то... с желтизной!
- Умный ты парень, Игорюха, но порой удивляешь меня незнанием элементарных вещей, например - биологии! - опечалился моей тупостью дядя Миша, - это ж так просто! Есть ведь кролики такие... альбатросы, что ль, вот и этот - альбатрос!
- Кролики-альбатросы? - переспросил я, чувствуя что начинаю медленно но верно офигевать, представив себе кроликов, летящих, махая ушами, над морем. Кто-то явно сходил с ума - или я, или дядя Миша. Так можно было допиться и до летающих коров - ночных бомбардировщиков...
- Ну что ты как маленький! - еще сильнее опечалился дядь Миша, - ну эти, у которых глаза красные, как у Гены с перепою (Гена - это не тот, который Чебурашкин крокодил, а другой - наш, местный. Кадр еще тот, но про него как-нибудь в другой раз).
- А! - обрадовано догадался я, глядя на пресловутого Гену, - Альбиносы!
- Ты, часом, не заболел? - заботливо спросил дядя Миша, - я ж тебе о чем битый час толкую! Альбиносы! Белые такие, с красными глазами!
- А куда ж ты его денешь на следующий рейс, дядь Миша? - поинтересовался я, зная что у дяди Миши с его пароходом сейчас самый разгар работы, проводят они во льдах караваны один за другим.
Караваны, друзья мои, это не то что вы подумали: мол, туева хуча верблюдов, погонщики, женщины в парандже...
Все немного по-другому - выстраиваются друг за дружкой несколько судов (это пароходы так называются), впереди - ледокол, лед ломает, и плывут они...ой, прости дядь Миш! - не плывут, конечно, а ИДУТ, друг за дружкой, в кильватерной струе, так сказать... И ни верблюдов, ни погонщиков... ни, тем более, баб - ни в паранджах, ни без.
- Да ну тебя! - отмахнулся дядя Миша, - я когда решил его взять, уже знал куда пристроить!
От этих его слов, а особенно от взгляда, полного доверия, я почувствовал, как по спине у меня загулял сквознячок. - Мне, дядь Миш?!
- А то кому ж я еще могу доверить зверя? - удивился дядя Миша, - этим, что ли, пропойцам? - обвел он широким жестом веселящуюся компанию. - Не! Могу доверить энто дело только тебе, как старому опытному собачнику! Ты человек серьезный, больше трех дней дома не отсутствуешь, а за три дня ни одна уважающая себя собака с голоду не сдохнет! А я тебе деньги оставлю на прокорм, ключи от квартиры, живи тут - если хочешь!
Насчет ключей он, конечно же, погорячился, так как уже давным-давно один экземпляр ключей от его квартиры был мне торжественно вручен в бессрочное пользование. И хотя я, честно скажу, сильно сомневался в определении породы, данной дядей Мишей этому зверю, но отказать дяде Мише я не мог. Так вот и стал Мишка жить у меня. И рос он как в сказке - не по дням, а по часам. Я съездил в ветлечебницу, зарегистрировал его, правда ветврач на мой ответ о породе зверя странно как-то на меня посмотрел, но поскольку бумаг, подтверждающих породистость у Мишки не было, его записали б/п, что опечалило не только меня, но и его. Он гордо порычал на врача, перекусил играючи ножку стола и мы гордо удалились. И вот, когда вымахал выше моих карманов, стало видно, что может быть он и альбинос, но уж явно не ньюфаунделенд, а медведь медведем... белый.
Но деваться было уже некуда, не выгонять же зверя на улицу - не выживет же... никто. Поэтому я продолжал учить его собачим командам, водил гулять на поводке и в наморднике и изо всех сил делал вид, что Мишка - обычный пес, только переросток. Тем более, что бумага у меня на него была, справки о прививках тоже - а раз в бумагах написано, что собака б/п, значит - собака, пусть и б/п. Да и пугался если Мишку кто, то в основном народ, попадавший к нам на Жилстрой с других районов города, а их в нашем районе по какой-то причине пугало всё. Однажды сидели у нас гости, а Мишка пришел с прогулки, распахнул дверь (о, благословенные времена! Двери почти никогда не запирались на замок...), зашел на кухню и положил голову на стол... Тетка, гостившая у нас, словно ветром подхваченная, взлетела с ногами на стул и дико завизжала. Мишка с интересом обнюхал ее колени, фыркнул - мол, что орешь, ненормальная? И гордо вышел.
...Закончилась эта история через год. Все-таки собралась какая-то комиссия, аннулировала Мишкины бумаги и забрали его в Московский зоопарк. Где сразу по приезду Мишка, поживший среди людей и частично переняв их повадки, сразу поставил все на свои места. Подошедший к нему старый медведь-пахан решил показать новичку, кто тут главный и, как полагается, начал взрыкивать, ходить вокруг Мишки, топорща шерсть и раздувая грудь колесом. Тот же, не говоря худого слова (поскольку худым словам его научить не успели), двинул старикану лапой в ухо, после чего тот замолк и рухнул как подкошенный. Через пару дней он оклемался, но рычал с тех пор редко, тихо и оглядываясь по сторонам.
Как-то мы с дядей Мишей решили навестить Мишку, посмотреть - как его устроили. Не разводя дискуссий купили билеты на паровоз, собрались, взяли немного еды в дорогу, ящик водки и поехали.
Приехали, значит, в этот сумасшедший дом, именуемый столицей, пришли в зоопарк, нашли участок с белыми медведями, где и увидели Мишку, вольготно расположившегося на берегу бассейна возле корзины с рыбой и в окружении молодых медведиц. Увидев нас, Мишка издал дикий вопль, почти человеческое «Ой-ой-ой-ой!!!!» и со всей дури ломанулся к нам обниматься, забыв про металлические прутья ограды, которые не выдержали столкновения с его могучим телом и вылетели как пластмассовые. Народ пырскнул во все стороны, крича «Медведь сошел с ума!». Прибежала охрана, милиция, директор зоопарка... Приехали три машины «Скорой помощи» и одна труповозка.
Конфликт быстро замяли, Мишку водворили в клетку, нас - в кабинет директора, где тот вымолил у нас обещание в целях общественного спокойствия и безопасности никогда больше не приходить в зоопарк. Так я больше и не видел Мишку, только несколько раз по телевизору...

Урок немецкого - 3

Суточный наряд... Что может быть проще и понятнее военному человеку! Обязанности расписаны, инструктажи проведены, даже медосмотр, и тот пройден - служи в свое удовольствие. Но почему-то наряд на службу стал мерой наказания...
А ведь бывают наряды, которых ждешь, и куда идешь с удовольствием. Очень редко, но бывают.
Одному, например, нравиться ходить по столовой, чтобы набить свой ненасытный кишкопровод, другому - в кочегарку. А я вот любил ходить дежурным по Комендатуре. Наша славная Советская Военная Комендатура стояла на тихой уютной Грабовштрассе, и двориком выходила прямо в городской парк. Служивых там было всего человек пять офицеров, да прапорщик-ВАИ-шник (о нем отдельно...) да пяток солдат, поэтому дежурили из частей гарнизона всякие бездельники (типа автора).
Лицо гарнизона составляли два танковых полка, вечно конкурировавших между собой. Но в вопросах гарнизонной службы было принято мудрое решение -по году. С боем часов в Новогоднюю ночь полк сменялся с наряда по гарнизону. Теперь на целый год вперед у другого командира будет болеть голова обо всех свадьбах и похоронах, праздниках и школьном автобусе, поиске беглецов и гарнизонных "дружбах" (праздничных пьянках с приглашением немцев). По всяким поводам будет играть оркестр другого полка, и в наряд по Комендатуре пойдут другие бездельники.
Главное - всю ночь ты полноценно СПИШЬ, а днем мирно сидишь в окошке под табличкой "Offizier zum dienst",которая немного щекочет твое самолюбие, особенно, если ты - сержант-контрактник... Оружия тебе никакого не положено, кроме замызганой нарукавной повязки. Лафа! Хочешь - читай газеты, хочешь - смотри телевизор.
Немцы обычно не заходят, обычно звонит городской телефон... "Дас ист зовьетише милитэркоммандатур? Приезжайте в полицию, тут ваших задержали..." Машина - комендантовский УАЗик - обычно на выезде. Офицерам идти в полицию пешком неохота..., в общем, иди, дежурный, посмотри, кто там и что, придешь - доложишь...
Разные были случаи, но 90% - пьяные. Начиная от солдат и до старших офицеров. В основном брали из "гаштетов", по звонку гаштетчика, когда нарушался мирный процесс поглощения пива...
Остальное - воровство из магазинов. Тут трезвые экономные жены отличались... Кто коробку конфет запрячет под копеечные сухарики, кто в примерочной на себя что-нибудь напялит, и "забудет" снять. Однажды даже пришлось вызывать мужа - старлея, чтобы в его присутствии стащить с его жены двенадцать (!) трусов... Сам видел! Зрелище еще то! Два здоровенных полицейских стаскивали...
А в то время еще в городе работали бригады строителей - югославов, которые тоже не всегда ложились спать в 9 часов... Но нашим орлам они и в подметки не годились.
Национальности СССР у нас были представлены очень широко - кого только не было! А не было таджиков и туркмен, - куда им в танке разобраться... У меня был даже АССИРИЕЦ. Да-да, именно ассириец, потомок тех, что воевали еще с Саньком Македонским... Ну, а отличались умом и сообразительностью - азербайджанцы. Опережая признанных проходимцев - армян, они занимали ключевые посты в хлеборезках, свинарниках, на прод- и вещ- складах. Почти все они были либо Мамеды по имени, либо Мамедовы по фамилии, но представлялись обычно одинаково - Мишя!
В соседнем полку один из Мишь, как оказалось, неплохо владел немецким языком, так как мать его была соответствующей учительницей, и был просто помешан на мотоциклах. Обзавестись мотоциклом, имея свободное время, не составляло труда. Имея теплый подвал и городскую свалку в пределах километра, можно было собирать их хоть каждый день. Свалка предоставляла богатейший материал для умелых рук. Я сам посещал ее довольно часто, обеспечивая свою роту связи телефонными аппаратами и телевизорами на запчасти...
Так вот, однажды наш Мишя собрал свое очередное чудо техники повышеной мощности и сумасшедшей скорости. До тормозов как всегда руки у него не дошли, и он выехал на 109-ю берлинскую дорогу для "летных испытаний". Как он потом об этом рассказывал:
- Панымаишь, иду па трассе - сто двадцать - тут правый паварот крутой - а навстречу - грузовик - тармаза нэту - я павернуть нэ магу - пашол прямо через дарога - и - в кувет. А там дальше - бетонный забор - из кувета вылетаю - матацик в забор, а я - через забор палетел - как вирталет...
С тех пор он получил собственное имя - Вертолет. И очень им гордился...
Так вот... Вечер в Комендатуре проходил спокойно, ничто не предвещало беды. Около одиннадцати раздался звонок телефона.
- Ну вот, наверняка полиция - подумал я, и не ошибся. Вызывают. Доложил коменданту и пошлепал в участок. Там меня ожидал сюрприз: в клетке сидел наш Миша-вертолет со своим земляком, немного поддатые и орущие друг на друга на чем свет стоит... Выясняется, полиция целый вечер охотилась за непонятным мотоциклом, который без света, глушителя и номеров гонял по ночному городу, пугая редких прохожих. Два раза его окружали, но он уходил по тротуарам и пешеходным мостикам. Наконец их поймали, скрутили и доставили в участок. Миша ничем не выдал своих знаний, но в разговоре немцев уловил слово "югославы",так как на русских два совершенно черных азербайджанца были совершенно не похожи. Между собой они говорили тоже по-азерски, и полицейские, естественно, приняли их за югославов. Миша тут же воспользовался этим, вставляя почаще слово "Югославия" в свою беседу с земляком. Настоящие югославы в городе ничего подобного раньше не допускали, и полицейские совсем уж собрались их, пожурив, отпустить, как Мишин земляк совершил ужасную ошибку.
Почему-то все народы СССР, что интересно, ругались матом по-русски. Со стороны иногда было интересно слушать: Тутды-мурды еп?:? мать!
Говорят, даже Штирлиц на этом погорел, так и наши друзья - стоило земляку только один раз мельком сказать ептваюмать, как бдительное ухо полицейского тут же это засекло...
- Аха! ептваюмать!руссе!
Тут Миша начал что-то втирать про Югославию, но было уже поздно... Их вкинули в клетку, они там просидели до утра, пока не прислали за ними машину с полка...
Мотоцикл, ессно, конфисковали, но уже на следующий вечер Мишя рассекал по городку на другом...

Рассказал папаня.
Начало 80-х, аэродром в Бурятии (Джида, вроде. Его с полгода назад по ТВ показывали, так батя кричал "ААА!! Вот он, вот он, мой капонирчик!")
ДОС. Нечто вроде холла. По нему шествует техник в кальсонах и рубашке, уже подшофе. Подходит к группе летчиков. Соответствующим состоянию голосом начинается диалог:
- Мужик, дай спирта!
- Нету..
- Ну дай. Ну у тебя же есть!
- Ну нету..
Вдруг один из летчиков делает страшные глаза и подает знаки руками...
- Ну что тебе, жалко что ли... ну дай спирту...
В конце концов гримасы и жесты делают свое дело и техник оборачивается - перед ним стоит ГЕНЕРАЛ, дежурные, старшие оферы. На их лицах выражение, которое нельзя передать словами.
- Капитан Такой-То! (вообще левое звание и фамилия)
- Знаете что, тов. капитан.... Идите, отдыхайте. Вы, видно сильно устали.
На лице дежурного вырисовывается оргазм и конец запора одновременно.
В этот счастливый момент раздаются звуки музыки. С лестницы спускается чувак в тех же кальсонах и рубашке. На нем противогаз и он играет на баяне.
Немая сцена. К нам приехал ревизор. Занавес.