Преступление и наказание - 2

Вздумалось как-то нашей славной дивизии провести 500-километровый марш. А чтобы не было бардака и упрощений, которые неизбежны в каждом отдельно взятом полку, дали приказ ехать всем вместе. И ехать веселее, и контролировать легче. Мероприятие сие служит финальным аккордом в вопросе доподготовки молодых водителей. Каждый молодой водитель после этого получит в военный билет заветный штампик «доподготовку на ЗИЛ-131 (к примеру) прошел», и только после этого может ездить на этом типе автомобилей совершенно законно. Почему-то на этот раз командованию дивизии захотелось иметь связь по маршруту движения, и от полков были расставлены по маршруту несколько «Чаек» для контроля прохождения колонн. Хотя я обычно ездил старшим машины на таких шоу, на этот раз приходилось выезжать на три дня на «Бенцовский» перекресток - давать связь. Там как раз рядом проходила наша телефонная линия , можно было подключиться и облегчить себе работу...
Водителем «Чайки» был опытный старый солдат Новожилов, взял я с собой еще одного старого радиста, и двух молодых для «обкатки». Собрались быстро - в начале лета уже не хочется таскать с собой надоевшую за зиму шинель, но ночью без нее никак не обойтись. Получили на продскладе сухой паек - 15 банок тушенки, кучу хлеба, кашу в банках, полмешка картошки - печь в костре по ночам, кульки с крупой, пачку соли - получилось четыре плотно набитых солдатских вещмешка. Послушали инструктаж ротного - капитана Шеховцова о недопущении и соблюдении, получили оружие - «Яхта» все-таки на борту - и выехали за КПП. Езды-то всего было километров 15. БТР идет мягко, чуть хрипло рыча своими газоновскими движками, погода солнечная - красота. Сидишь себе на броне, свесив ноги над головой водителя, держась одной рукой за крышку люка, дымя «Охотничьей» сигаретой и наслаждаешься своей мощностью и скоростью. Внезапно сзади кто-то засигналил . Немцы обычно не позволяют себе такой наглости - сигналить моей быстрокрылой «Чайке», да и ехали мы километров 70 в час. Оглядываюсь - за нами наш советский БТР, судя по номеру - личный командира дивизии. Обошел он нас как стоящих, и скрылся за поворотом. Все настроение как рукой сняло. Что у него там за движки стояли, не знаю... Впереди - деревня. Так, принимаем позу боевого командира... Пусть девки смотрят... На автобусной остановке - стайка «камрадят» лет 10-14. Ждут автобус. Стучу ногой Лехе по плечу: - Тормозни, покатаем детишек. Остановились на остановке.
- Эй, киндера, кто хочет фарен, зетцен на машина, оне гельд, мит музик аллес бессер!
Два раза приглашать не потребовалось... Все мигом были на броне. Один «самый крутой» остался, но, увидев, что он такой один , залез тоже. Распихал я всех по отсекам, раздал шлемофоны, автоматы без магазинов. Крик, визг, восторг. В следующей деревне всех высаживаем - ауфидерзейн!
Вот и Бенцовский перекресток - наша дорога на Берлин N109 пересекается со второстепенной деревенской дорогой, но качество покрытия у них почему-то одинаковое... С четырех сторон на нем сходятся четыре поля - два пшеничных, кукурузное и картофельное. Тут же стоит автобусная остановка - бетонная продолговатая коробка без передней стены и с длинной деревянной лавкой внутри. Накидываем сверху брезент - готовая палатка. Ставим «буржуйку» - получаем очень уютный дом. А где же развернуть «Чайку»? Принимаю решение - на картошке. Она не так сильно зеленеет, если вытопчем - незаметно. Не прошло и часа - прикатил на велосипеде камрад с рулеткой и ни слова не говоря измерил вытоптанный участок аж с колами растяжек, и укатил. Ну заплатит полк за потраву, а что делать? На дороге же не будешь разворачиваться.
Достал из кармана радиоданные, вручил их молодым радистам - настраивайте радиостанции, а ты, старый, контролируй. А мы с Новожиловым пока оборудуем нашу палатку: прилаживаем трубу к печке, укладываем матрасы, перетаскиваем продукты - обычные хлопоты новоселов. Тушенку выкладываю под лавочку, автоматически по привычке пересчитываю... Стоп.. Четырнадцать! Не понял... Вытряхиваю вещмешок - пусто. Банок все равно четырнадцать. Но я же точно помню, что их было пятнадцать - по пять на день... Кричу в задний отсек, где потеют радисты, боясь поломать радиостанции: «Эй, экипаж, а где пятнадцатая банка тушенки?» В ответ удивленное мычание - типа никто к ней и близко не подходил... Дела... Что-то с памятью моей сталось, как пелось в популярной тогда песне. Зову Новожилова - Леха, сколько было банок?
- Да вроде пятнадцать... я точно не помню...
Нет, я этого дела так не оставлю...Надо провести следствие. Подобные дела надо пресекать на корню. Складываю продукты обратно в мешки, завязываю, выношу на улицу. Собираю оружие в БТР, назначаю старого радиста старшим. Весь экипаж ничего не понимает.
- Так, ребятки, где банка тушенки? Никто не знает? Может она по дороге потерялась, из завязанного мешка выпала? Даю минуту на размышление, потом не обижайтесь...
Минута прошла... - Ну, Леха, бери два мешка, и я возьму два, и пойдем...
Двигаемся в сторону ближайшей немецкой деревни. Леха по дороге шутит, совсем не понимая всей серъезности дела, решает что приготовит на ужин... Ну-ну...
Вошли в деревню, выбрал я двор попроще, вызвал хозяйку - бабку и начал с ней переговор:
- Ты, фрау, тушенку либен? Если мёхте получить банку, бляйбен к себе в сарай эти фир мешочка, а я потом заберу, когда надо будет... Ферштейн? Бабка без проблем согласилась, и мы налегке двинулись в обратный путь. Леха приуныл...- Так как же с ужином?
- Да никак. Найдется баночка - верну харчи, а не найдется - извините
- А как же вы?
- А так же и я. Я что, буду жрать, а вы будете смотреть?
К вечеру мой экипаж загрустил. Связь была установлена по всем сетям. Из трех радистов один дежурил на связи, другой стоял на посту часовым, третий - отдыхал. Все было налажено и привычно кроме одного - приема пищи... Он отсутствовал полностью. Поздно вечером к нам подвезли регулировщиков - трех ребят из мотострелкового батальона. Все они были брюнеты и
по-русски говорили очень слабо. Они расположились под деревом, не обращая на нас особого внимания, разожгли костер, и стали трескать кашу с мясом из железных банок. Мой экипаж мужественно терпел. С утра началась работа - пошли машины, надо было их считать и докладывать наверх сколько и чьих прошло «коробок» (ни один шпион бы не догадался).
Регулировщики себе регулировали, периодически набивая брюхо горячей кашей. Экипаж тихо зверел. К исходу первого дня пошли размышления вслух насчет -а не ты ли, Вася, баночку сныкал? Что-то у тебя морда блестит...
Ночь прошла быстро и незаметно. Меня будили на каждую смену, и, все проверив я ложился в палатке, делая вид, что сплю, тем не менее выскакивая на малейший шум. Доверяй, но проверяй... Среди ночи тихонько поднимаюсь, выхожу из палатки. Тишина...Луна светит... Часового нет... Где же он? Залез в БТР? Вряд ли, за такое я бы устроил ему веселую жизнь... Смотрю - на картофельном поле какое-то темное движущееся пятно... Тихонько подхожу поближе, вижу - мой часовой роется в земле, руками вытаскивая из кустов картошку размером с добрую вишню, и жрет ее. Даю легкий пинок под задний мост. Вскакивает - в одной руке пачка соли, оставленная мной как несъедобный элемент питания, в другой - горсть картофелинок-вишенок. Морда перепачкана в земле, автомат валяется в стороне. Защитник Родины, хоть плакат рисуй...В карманах шинели - еще добрых полкило продукта. Отбираю, выбрасываю.
К обеду второго дня у наших добрых соседей-регулировщиков закончилась-таки каша. Никто из них не утруждал себя подсчетом - сколько банок нужно съесть в день, чтобы хватило на три дня... Вот банки и кончились через полтора дня... Вечером ко мне прибыла делегация из двух наиболее русскоговорящих соседей с единственным вопросом - не дадите ли чего-нибудь поесть... Объясняю товарищам, что поесть можно заработать, поймав с поличным товарища в руках которого будет или была банка тушенки... Черная агентурная сеть заработала... В глухую полночь меня подергали за ногу: -Тарыш камандыр, вставай там твой часовой хавает тушенка...
Тихо выхожу... Стук ложки о банку слышен вполне ясно...Подхожу... Банка, блестя под луной улетает в картофельную ботву... Ну что, молодой ты мой радист, попался? Кого ж ты хотел обмануть? Ты еще мал и глуп, и не видал больших за...!
Я нашел банку, предъявил ее этому моральному уроду, да он и не отпирался - в зят как говорится с поличным... Баночку я сохранил...
Утром третьего дня есть уже не хотелось совершенно, но тем не менее мы опять пошли в деревню, на этот раз забирать продукты. Бабка от банки не отказалась, сказали ей данке шен и унесли все обратно Она наверное до сих пор не поняла зачем это все делалось.
Желающих готовить и есть обед не нашлось... Аппетита не было, видите ли. Зато щедро поделились с соседями - у них прекрасный аппетит. К вечеру все маневры закончились, радиосети прекратили свое существование, мы свернули телескопическую мачту и подготовились к маршу. Немцы получили обратно свою автобусную остановку, остался только вытоптанный участок на картофельном поле... Мой юный друг - любитель тушенки в целях укрепления физических данных долго бежал впереди «Чайки» с вещмешком на плечах , а я сидел за рулем, и наступал ему на пятки...
На ближайшей вечерней поверке я вывел его перед строем нашей славной роты связи, рассказал все о подвиге данного товарища, и вручил награду - злополучную банку из-под тушенки с петлей из проволоки для ношения на шее... Понимая, что данная награда плохо согласуется с уставами, я разрешил ее носить только в те дни, когда я прихожу ответственным по роте.... Месяца через два, когда он полностью проникся и твердо встал на путь исправления, я перед строем роты торжественно снял с него эту банку, и он строевым шагом отнес ее на мусорку.