«ВОЛЧЬЯ ЯМА»

В лотерее распределений Вове выпало Забайкалье. Чем занимается свежий лейтенант? Копает, убирает, ходит в патруль и другие наряды, может побороться с урожаем и с треском проиграть, мечтает уехать к чертовой матери в академию... ну и пускают его иногда к самолету, чтоб не забыл, как аэропланы выглядят.
Отправили как-то его колодец копать. Ну, не самому, конечно, копать, для таких целей в полку солдаты имелись - а вот для того, чтобы они действительно трудились, а не безобразия всякие нарушали, и отрядили с ними Вову.
Процесс идет: бойцы внизу, в прообразе будущего колодца, землю долбят - копают, лейтенант наверху общее руководство осуществляет. Работа движется, два бетонных кольца уже уложены, вот только очень уж прохладно. Солдатам еще более-менее, внизу ветра нет и ударная трудовая вахта сама по себе согревает; Вова на поверхности хоть и не переутомляется, но промерз изрядно. И предложили хитрые воины Вове перерывчик небольшой сделать, чайку горячего попить, в тепле отогреться. Тут еще и снежок легкий пошел... Отчего ж не погреться?
Ломы и лопаты, чтоб с собой лишние тяжести не таскать, в колодце оставили, в землю воткнув, а сам колодец сверху брезентом накрыли - дабы снег не наметало и фронт работ не портило. И пошли себе греться, довольные делом рук своих... пошутил еще кто-то, дескать, рядом с колодцем «народная тропа» есть, так что замечательная ловчая яма получилась. Посмеялись и забыли.
Попили чайку, согрелись, и снег уже перестал, обратно топают. Тут Вова замечает в окружающей действительности некую неправильность: тропинка, чуть снежком запорошенная есть, колодец тоже в наличии, а вот брезента не видно. Вспоминается ему шуточка про «волчью яму» и сразу становится несколько дискомфортно. Бодрой рысью подбежал к яме, заглянул и немедленно впал в ступор. На дне колодца обнаружилось тело; тело было в форме, и виднелся подполковничий погон. При этом тело не шевелилось, что, в принципе, не удивительно - и высота какая-никакая присутствовала, и шанцевый инструмент заботливо там оставили... два лома и две лопаты. Вот уж точно «волчья яма»... понапредсказывал, пророк чертов!
И ведь не видно, есть кровь или нет - брезент на дне колодца грудой валяется, подпол в него словно мумия запеленат, и непонятно, есть еще какие конвульсии или все интересное уже кончилось и можно сразу идти за прокурором.
Солдаты за спиной столпились, тоже взгрустнули из солидарности. А Вова уже мысленно с академией прощается, и видится ему уже вместо академии много всего интересного и крайне неприятного.
Или все-таки жив еще? Ничего ведь сверху не видно из-за брезента. Прыгнули в колодец, стараясь самим не напороться на ломы-лопаты, из-за тесноты приземляясь непосредственно на тушку...
Подполковник - комэск из соседнего полка - оказался жив. Шел он весьма пьяненький и собственного исчезновения с поверхности планеты даже не заметил. По пути, не приходя в сознание, обогнул шанцевый инструмент - а ведь не самый худой - и уснул тихим сном праведника. Ни одной царапины, даже синяков нет. Бережет Бог пьяных...
Ну а то, как мирно храпящую тушу в центнер весом из колодца вытягивали - совсем другая история.
В академию Вова поехал.

История наша началась незадолго до полудня, началась она неспешно. Впрочем, все дела в этом маленьком городке протекали крайне размерено, а на взгляд столичного жителя так и откровенно медленно. Городок славился своим научным институтом, им жил, на него и надеялся, а наука, как известно, не терпит суеты. Вот и получил Петрович очередной наряд сугубо научного толку, отвезти из лаборатории номер один в лабораторию номер два некий большой и тяжелый ящик. Содержимым Петрович не интересовался, так как на это была особая история. Как-то по молодости Петрович, а тогда просто Вася, получил задание - забрать у военных два ящика и привезти на научный полигон. К ящикам прилагались два лопоухих солдатика и столь же лопоухий лейтенант. Ехали со склада шустро, так шустро, что на пятом километре чудом разъехались с самосвалом со щебнем. Вышел тогда Вася посмотреть, что в кузове творится, так и увидел поседевшего лейтенанта. Только на складе ему объяснили - вез он такую страшную штуку, что если б она рванула, так и закопали бы под надгробным камнем пустые домовины. С тех пор Петрович грузом не интересовался, и делал все обстоятельно, что для столичного жителя, как уже говорилось, было бы крайне медленно.
Погрузив в кузов тот самый большой и тяжелый ящик, наш Петрович двинулся в лабораторию два, и со своей обстоятельностью попал как раз на обед. Делать нечего, ждать придется, да и пообедать нужно. А после обеда на складе лаборатории номер два выяснилось, что кузов-то пуст. Петрович почесал затылок, и решили они с завскладом, что надо бы звонить начальству. Директора не было, так что решение вынес его зам. Зам был из новых, больше хозяйственник, особенно по сдаче в аренду площадей преуспел. Вынес он вердикт - в милицию заявлять надо. Ну, написали, дескать, что пропал научный прибор «АБВГД 12345-123» для исследования каких-то изменений, усилений и динамики, зам в этом не разбирался, Петрович и подавно. Но документ-то подписать должен был директор, а тот, как только увидел, что за приборчик пропал, так сразу за сердце и схватился. Выгнал зама, выпил валидолу с коньяком и позвонил в первый отдел. После этого звонка вся медлительность с нашей истории слетела, и даже столичный житель не смог бы пожаловаться на провинциальную заторможенность. Местный особист позвонил туда, куда принято стучать, т.е. куда нужно, и те «кому нужно» взяли Петровича, завскладом и буфетчицу того кафе, где наш водитель гонял чаи в обеденное время. Ну, буфетчицу-то быстро отпустили, а вот с Петровичем случилось хуже, ему не сказали, что за прибор-то пропал, ему только намекнули на стоимость устройства. А надо сказать что, несмотря на то, что в большом и тяжелом ящике находилось сугубо отечественное изделие, стоило оно совершенно немыслимых денег в буржуйском эквиваленте, поскольку на родные рубли если переводить, то рука устанет цифры писать. От таких известий Петровичу стало худо, и он был отправлен под наблюдением лежать в местной больничке. Завскладом же кололи долго, те самые «кому надо» очень сетовали на то, что времена не те, и нельзя ускорить процесс. Но выяснилось много, и про канистру спирту, и про две бочки краски, белой с глянцевой поверхностью, и про доски, но вот про большой и тяжелый ящик ничего не всплывало. Близился поздний вечер, и главный из тех, «кому надо», решился на звонок в Москву. Ох, после этого звонка наша история завертелась совсем быстрее, тут уж и столичный житель начал бы роптать, дескать, не гоните лошадей, господа хорошие. А завертелась она так в связи с тем, что директор объяснил «тем из Москвы», что за изделие пропало. Ну, конечно же это была не атомная бомба, но очень и очень близко, и если что случится, то об этом в Москве узнают от сейсмологической службы, поскольку известить с мест событий можно будет разве что посредством медиума. Через самое малое время после звонка к городу стали подъезжать грузовики с крепкими ребятами в одинаковой пятнистой форме. Город был блокирован. Местный мэр, а может, просто глава администрации, топнул ножкой и потребовал объяснений. Ему объяснили и он слег на соседнюю с Петровичем койку. Мэр себя жалел, переизбраться на второй срок после таких событий ему уже не удастся. К утру же подтянулись ребята из Москвы и начали делить город, а вместе с ним и область на квадраты для прочесывания. Попутно трясли всех: и директора, и его молодого зама, и местного особиста.
Несмотря на все усилия, ситуация не хотела разрешатся. Главный из Москвы уже сам начинал нервничать и украдкой глотать таблетки. Таблетки не помогали. Главный закурил, хотя бросил лет десять назад столь не модную среди столичных жителей привычку. Закурил он на крылечке местного отделения милиции, стрельнув папиросину у возрастного капитана. Папиросина садила горло. Капитан сплюнул и поинтересовался, как идет дело. Конечно же, все держалось в секрете, но тут столичные жители не учли местной специфики. В провинции знают все. Главный чуть матернулся, хотя сию привычку бросил так же давно как и курево. «А правда, что ящик дорого стоит?» - спросил капитан. Главный подтвердил эту догадку замысловатым высказыванием. Матерится он бросил хоть и давно, но в бытность свою был очень большим специалистом по этому вопросу. Капитан присвистнул, и не торопясь, стал рассуждать, так как будто сам с собою: «Ну спи...ли большой кусок, но если это из правильных кто сделал, таки делится-то они должны, у них на общак собирают будь здоров, не то что наша налоговая, все до копейки снимут, а продать-то ящик-то наш нельзя, тут Бен Ладены по кустам не бегают, а скинуть в общак-то надо, вот их порвут-то». Главный от упоминания Бен Ладена выдал такое, от чего капитан с уважением посмотрел на столичного начальника. А секунду спустя Главный бросил недокуренную папиросину и рванул в кабинеты. Мысль его была простая, как советский трешник. Стукануть надо, да не тем, кому стучал особист, а новым. Пахану намекнуть, какой куш от него уходит, и что если он куш вернет, то не порвут пахана и всю мелочь воровскую. Ничего, пусть местные потом их ловят, задача Главного - большой и тяжелый ящик.
Все дальнейшее было делом техники, стуканули кому надо, а на следующее утречко нашли записку, где груз забрать можно. Для острастки посадили двоих. Главный получил орден, директор инфаркт, а Петрович вышел на пенсию, и сейчас возит на частной газельке грузы местного значения. Он также не интересуется грузом и ездит очень аккуратно, только на работе обедать перестал, от чего мается застарелым гастритом.

ЕЩЕ РАЗ О ТЕХНИКЕ БЕЗОПАСНОСТИ

Чудесное зрелище загорающейся в твоих руках ртутной лампы (совершенно, промежду прочим, ни к чему не подключенной), горящей отвертки-индикатора в кармане технички и других прикольных штучек на подобие запаливания сигареты от волновода просто греет душу темными сибирскими ночами под теплым боком любимой жены. О чем это я? Блин, вспомнил!
О нем, О МАЙОРЕ - ЗАМЕСТИТЕЛЕ КОМАНДИРА БАТАЛЬОНА ПО ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ!!! Именно так с больших букв - чтоб от других людей отличать! Был он артиллеристом, и от нас, облученных, отличался полным отсутствием боязни случайного прикосновения к токоведущим частям, находящимся под вы-ы-ысокочастотным напряжением. (Как завер-нул !?) Занял свою должность в нашей части он совсем недавно, и в порядке ознакомления с личным составом предпринял кругоаэродромное турне по прилегающим объектам. Являясь дежурным в тот счастливый день высочайшего явления их сиятельств на наш забытый богом, но не командованием, объект, имел счастье сопровождать, давать пояснения и отвечать на мудрые вопросы его превосходительства.
Душа моего командира была кристально чиста, как майская синь над Дальним Востоком, и видно было в ней все отлично! Приехав на объект, необходимо было найти хоть какие-нибудь свидетельства вящего раз3,14здяйства подчиненных, а то какой же ты нахрен командир, так «турист - облико морале».
Придираться к техническому состоянию хреновины, которая не пойми как работает, было глупо, поэтому оставался единственный беспроигрышный вариант - порядок в домике и на территории. И, должен признать, симптомы разложения и ужасного снижения боеспособности, граничащего с трибуналом а то, спаси господи, и расстрелом, явились в виде консервной банки в аккурат рядом с забором - Джорик, сволочь, утащил ночью с помойки и с наслаждением облизав, бросил, хотя после нас облизывать - только язык резать. Джорик - это наш пес, этакий Индус пограничника Карацупы - дворняга, правда, так ведь и мы не пограничники:))). Душа майора возликовала, не обманутая в лучших чувствах! Вот-вот готова была разразиться буря. Для затравки дежурному по объекту рас3,14здяю был задан законный вопрос: ТАЩ СОЛДАТ, КАКОГО ХРЕНА!!!! Честно сказать, задавать такие вопросы дембелю, который уже неделю назад должен был трескать мамкины пирожки вместо супа из сушеной картошки было тоже глупо. На мой невинный ответ - да где??? - поступило предложение пройти и показать мне, путем тыканья носом в ту самую банку. На что я с радостью и согласился. Путь наш пролегал через три луча противовеса, находящихся под тем самым вы-ы-ысокочастотным напряжением (три медных троса через полтора метра, в низшей точке к земле примерно в метр высоты). Замполит рванул первым, каюсь, орать о том, что там опасно, запугивать импотенцией или интенсивным свечением гениталий, (Шутка))) я не стал, а просто подождал, пока пройдя в наклон под первым противовесом, ТЩ майор не распрямиться точно под вторым, провод радостно обнял его спину с чудесным звуком жарящегося сала. Реакция у офицера была отменная: рухнув на землю, он замер. Помочь боевому товарищу в беде нас обязывает честь, устав и простое злорадство. Вытащив его из зоны поражения и помогая раздеться, я имел счастье наблюдать длинную и узкую дыру в кителе его высочества, в его рубашке и на сиятельной хребтине. Высокочастотка не бьет током как постоянка или напряжение промышленной частоты, она жжет, сушит в течение секунды живую плоть. Никаких конвульсий, утробных криков, деревянных мышц, просто ожог, в данном случае достаточно безопасный.
Больше я его не видел, только слышал по телефону. Дурная привычка ездить по объектам у него пропала надолго. А, хрен его знает, где влететь можно!!!!