"Жупайдия,жупайдас,
Нам любая девка даст..."

(Швейк, стр.631)


...Конец семидесятых, глубокий застой, Группа советских войск в Германии. Согласно всех злых приказов, военнослужащим а также вольнонаемным а также всевозможным членам семей категорически запрещалось иметь мопеды, мотоциклы, а тем более, автомобили. Но командование в основном закрывало на это глаза... Командиры, в общем, знали (наверное, не без помощи определенных структур), кто и зачем имеет транспортные средства. Одно дело, если прапорщик в пьяном виде ночью без света гоняет по мирному немецкому городу и его ловит полиция, и другое, если другой прапорщик мотается по заводам и колхозам, решая вопросы нужд полка... Был у меня верный MZ (читается эмцэт), поколесили мы с ним по Мекленбургским и прочим краям...
Когда в полку набиралось десятка два конфискованых мопедов-мотоциклов, командир полка строил полк перед рядами разложеных на бетонном плацу беспомощных двухколесных друзей человека и лично давил их гусеницами БТР-50. Картеры двигателей лопались как черепа, масло текло как кровь... Но через полгода комендатура обеспечивала повторение кошмарного шоу.
Однажды я собрался по каким-то делам в город Пархим, где-то километров за двести от родного Пренцлау. Прослышал про это мой дружок, с которым вместе выпивали, и начал проситься взять его с собой. Ехали ночью. Я-то надел кожаную куртку, а он решил, несмотря на мои увещевания, поехать в одной рубашке. Где-то на полдороге он стал орать, что замерзает, и требовал повернуть обратно (хмель из него вышел очень быстро). Несмотря на его вопли, рано утром мы были на месте. Медленно проезжая по улицам еще спящего города, я выбирал, где поставить мотоцикл. Лучше всего оставить его во дворе частного дома, чтобы комендатура не смогла его достать. Тут как раз замечаю очень приличный особняк с открытыми кстати воротами. Тихонько заезжаю во двор, ставлю на подножку, тихонько выхожу со двора, чтобы не разбудить хозяев. Выхожу на улицу и оборачиваюсь, чтобы запомнить номер дома. А на нем красная вывеска: "Советская военная комендатура".Смешно? Мне было не до смеха. Выезжал я оттуда довольно быстро...
Обратно мой дружок решил ехать на поезде...
В другой раз еду из Пазевалька домой и вижу на обочине "гарную немецкую дивчину", которая явно хочет куда-то подъехать. Мне она не "голосовала", но я все равно из гуманных соображений остановился. Ей было надо до какой-то деревни по дороге. Разговаривать во время движения, да еще в "космическом" шлеме с "намордником", нелегко, но мы мило беседовали минут пять, пока она не уловила мой безбожный акцент и полное незнание правил немецкой грамматики. - Ты что, иностранец?
- Я-я!
- А с какой ты страны?
- Угадай!
- Италия? Франция? Испания? Польша?...
- Нет.
- Америка? Бразилия? Мексика?...
Она перебрала всю карту мира...
- В Европе ищи...
-Лихтенштейн? Монако? Финляндия?..
Минут через 15 она сдалась...
- Ну такая огромная страна, вспомни...
- А-а-а, так ты русский... Ее разочарованию не было предела. Доехали в молчании. Заработал "Данке".
А то раз поехали с соседом за грушами. Немцы умные, они сажают вдоль дорог не бестолковые клены, а яблони, груши, абрикосы, сливы. А наши ребята этим пользовались и наедались витамина. Поехали вдвоем на его мопеде. Это от полка по дороге на Рёперсдорф - километра три. Мопед его имел одну особенность характера - через каждый километр у него слетала цепь, и надевая ее на место, приходилось сильно пачкать руки. Кроме того, у него выскакивал трос газа, болталась задняя вилка и не было света. Надевать трос приходилось мне, так как он не мог бросить рукоятку газа...
Быстро стемнело, груш немного насобирали, но тут мимо нас в направлении деревни медленно прошла обвешанная сумками "фройляйн", и я как джентльмен предложил ее подвезти. Ей надо было аж в следующую деревню - Цольхов. Мопед заводился исключительно с "толкача", мы с соседом его завели, девушка с сумками загрузилась, и мы тронулись. Сосед остался ждать моего возвращения...
Ровно через километр слетела цепь... Девушка с сумками сгрузилась, я начал надевать цепь - бросил ручку газа - мотор заглох. Вдвоем растолкали - завели - она загрузилась - поехали. Она, как оказалось, едет на каникулы домой в Цольхов из Лейпцига, где учится в медицинском институте, но опоздала на последний автобус и пошлепала пешком. А от центра города это никак не меньше десяти километров... Еще километр - цепь слетает - история повторяется. Еще километр - нас заносит на песчаной обочине и мы с грохотом падаем. Выбираясь из-под сумок, смеемся, хотя шишек понабивали. Ехать по булыжной дороге - трясет, а по обочине - не видно дороги (фара-то не горит). Короче говоря, непрерывно болтая о том-о сем мы ехали довольно долго, пока она не заметила, что мы уже давно проехали поворот на ее деревню. Пришлось возвращаться. Заехали в деревню, прямо к ее дому. Ночь. Деревня спит. Она как-то нерешительно предлагает:
- Давай зайдем ко мне, посидим ,кофе попьем.
- Не могу, меня ж там друг ждет, мопед его...
- Да бог с ним, подождет...
Судьба подшутила надо мной в очередной раз. Как мне ни хотелось зайти, но я не смог бросить друга одного на ночной дороге и заняться "личными делами"...
- Так может зайдешь - чайку попьем...
В голосе слышны были сдерживамемые слезы.
- Ну никак не могу - камрад, мопед...
Она быстро подошла, обняла меня за шею и крепко поцеловала в губы. Я обнял ее, очки слетели с ее носа и упали на землю...
- Так может, останешься?
- Не могу
- Приезжай завтра, я буду ждать...
Я молча развернулся и уехал. Друг уже давно был в общаге и собирался спать... А может, надо было вернуться???

Грязные деньги

Грег был морпехом. Морпехи вобще люди ненормальные в принципе и, хотя Грег был также далек от образово-показательного призывного плаката, как луна далека от Сан-Франциско, в плане ненормальности Грег был Морпехом с большой буквы. Морпех - это пожизненно и необратимо, как диагноз психиатра. Долги, карточные и не очень, склонность к куражу после виски и алименты плохо сочетались с зарплатой инструктора начальной летной подготовки в Пенсакола, Флорида. Дошло до смешного - непосредственный начальник Грега, коммандер Ли ежемесячно требовал и получал письменные отчеты о погашеных суммах, процентах и остатках на счетах. Веселуха. Единственная живая душа, которая еще воспринимала лейтенанта Бойнгтона всеръез - облезлый дворняг по кличке Кореш. Когда инструктор Бойнгтон поднимался в воздух с очередным курсантом, Кореш провожал учебный самолет с емким произвищем «желтый облом» до стартовой позиции и ждал там его до посадки, чтобы проводить обратно на парковку, каким-то образом игнорируя все остальные - чужие «обломы». Видимо, вращаясь в летающем обществе, пес научился таки разбирать бортовые номера и не лезть под пропеллер.

Шло лето 1941 года. Вся Европа и большая часть Азии была по горло занята войной, но в Америке еще было спокойно. Америка не воевала. Только иногда с берегов Байи можно было увидеть горяшие на горизонте танкеры - немецким подводникам особенно нравился этот район Атлантики за обилие джазовых радиостанций и теплые безлунные ночи.

Капитан Смит нашел Грега в «Отстойнике». От наметанного взгляда бывшего продавца подержанных авто не ускользнула некая скованность в выборе напитков, говорящая о стесненных финансовых обстоятельствах лейтенанта Корпуса Морской Пехоты. Крылышки летуна на воротнике дополнили картину идеального клиента. Надо брать, пока тепленький - решил Смит и вербанул Грега на месте.

...Ты сам подумай - япошки все очкарики. Не видят ни хрена. Сбивать их одно удовольствие. За каждый сбитый самолет - премия в пятьсот баксов. В Китае у каждого из вас будет персональный валет-переводчик. Будешь жить как барин - на всем готовом. По вечерам, после полетов, играть в гольф. У нас самые лучшие пилоты, в среднем по 10 лет боевого опыта, самолеты мы закупаем только первого класса, у япошек такого даже близко нет. В Корпусе тебя не забудут - по персональному указу президента восстановят в чине капитана сразу после окончания контракта. Попробуем тебя на командира звена. Лейтенант, да нечего тебя терять...

Месяц спустя помятый временем и дорогами Форд с пожилой парой, кучей шмоток, чемоданов и разбитой горем собакой внутри выехал с территории базы. Грег отправил Кореша и нехитрые пожитки на ферму с родителями. Мать, как обычно, пустила слезу, на что получила дежурный ответ - Ма, да ты не волнуйся, все путем...

Когда в жизни происходят судьболомные перемены, мозг их по-своему отмечает. Как бы приклеивает яркий ярлычок - фотографию на коробку с воспоминаниями этого времени. Таким фото для лейтенанта стала грустная собачая морда в заднем окошке машины на пыльной улице с разбитыми фонарями. Все чего хотел Грег - расплатиться с долгами и вернуться домой, забрать Кореша и продолжать учить пацанов летать. Делов на полгода или меньше. Трудности казались преодолимыми, а предприятие - стоящим риска.

Впереди ждал длительный морской переход на голландском дизеле, дешевая экзотика и дорогая грязь Востока. Летная «работа» в Американской Добровольной Группе, впоследствии более известной под именем «Летающие Тигры». Занятые у коммандера Ли клюшки для гольфа потерялись где-то за ненадобностью, зато мамины молитвы очень пригодились. И никогда, ни разу лейтенант Бойнгтон не видел японского боевого пилота в очках. Ни живого ни мертвого.

[по суждению публики может быть продолжение, но может также и не быть :-)]

БАБАИЗМЫ-5

Большому любителю пламенных речей легендарному начальнику курса ВВМИОЛУ им Дзержинского с подпольной кличкой "Бабай" посвящается

21. Я буду для вас Пиночетом!
22. Запрещаю разрешать.
23. Рота! Вольно, разойдись. Остальные - на месте.
24. Вы тут стоите, а в это время люди кидают радиоактивный графит в топки реакторов Чернобыля.
25. Дураки академий не кончают, а я вот закончил.

Немцы вынуждены были мобилизовать котов?

Факты, приведенные, в книге американского историка Джеймса Лукаса "Война на Восточном фронте 1941-45" и вовсе можно публиковать под рубрикой "Хотите -- верьте..." Оказывается, безобидных на первый взгляд мышей-полевок пытались превратить в оружие, способное поражать не только людей, но и танки, сами русские! Если верить автору этой работы, еще в начале войны, когда Красной Армии пришлось очень туго, на поиск эффективной борьбы с врагом были брошены ученые, казалось бы, весьма далекие от оборонной тематики. Джеймс Лукас утверждает, что при Смоленском университете был создан центр исследований мышей, который возглавил пионер применения методов Павлова при обучении лабораторных мышей доктор биологии Игорь Валенко. Перед этим ученый работал в школе подготовки собак-подрывников, бросающихся с прикрепленными к их телу минами под вражеские танки. Но эта идея себя не оправдала. И Валенко решил создать противотанковую... мышь! Ее труднее заметить пулеметчику. Эта маленькая зверушка способна протиснуться в отверстие, диаметр которого вчетверо меньше толщины ее собственного тела. И зубки у нее, сами знаете...

А к цели этих бойцов можно легко доставить целую кошелку -- или переодетый под местного жителя разведчик в руках пронесет, или же самолетом забросить в тыл...

Первый успешный эксперимент, рассказывает Джеймс Лукас, был проведен с использованием тихоходного самолета По-2 в апреле 1942 года. В распоряжение германской танковой части ночью сбросили контейнер с мышами. Они моментально разбежались по боевым машинам, проникая в них через бойницы, открытые люки, теплые жалюзи неостывших двигателей.

Автор книги цитирует циркуляр командования вермахта, разосланный всем группам армий: "Танковые дивизии на Восточном фронте, которые разместили свою технику в укрытиях и теплых местах на длительное время, по получении приказа на выдвижение обнаружили, что только 30 процентов техники оказалось боеспособной. Электропроводку на двигателях погрызли мыши!"

В данном случае заслугу вряд ли стоит приписывать упомянутому смоленскому ученому. Давно подмечено, что во времена смуты, когда поля, огороды и хозяйственные объекты остаются без должного человеческого присмотра, в них начинает активно плодиться всякая живность. Вполне возможно, что упомянутые поврежденные немецкие танки стали жертвой обычного стихийного нашествия грызунов. А в наше время ими могут стать легковые автомобили в захламленных гаражах, особенно там, где в неплотно закрытых погребах хранятся овощи и фрукты. У одного из авторов этих строк, снимавшего несколько лет назад гараж в частном секторе, хвостатые диверсанты превратили в прах оставленную в бардачке автомобиля карту автодорог Украины. Хорошо, что, наевшись бумаги, они то ли пресытились, то ли побрезговали изоляцией электропроводки...

А тогда, во время войны, самой успешной атакой мышей автор книги называет их массовый сброс на подразделения 22-й немецкой танковой дивизии 18-19 ноября 1942 года под Сталинградом, во время советского контрнаступления.

Как утверждает Джеймс Лукас, вскоре немцы обнаружили вредителей. И вынуждены были послать на фронт что-то вроде карательных подразделений... котов, которые нанесли ощутимый удар мышиному легиону.

В ответ тот же доктор Валенко предложил вместе с мышами сбрасывать на парашютах собак, которые разгоняли бы мурлыкающих и мяукающих эсэсовцев. Но эти акции, сообщает автор, имели скромный успех. Во-первых, немцы начали посылать на фронт новые, более герметичные танки. Во-вторых, выхлопные газы и топливные испарения "тигров" и "фердинандов" были настолько сильны и токсичны, что мыши дохли раньше, чем могли успеть причинить какой-либо вред. Да и СССР к 1943 году уже имел достаточно традиционных противотанковых средств.

Так мыши получили "дембель". Тем не менее после войны, узнав от пленных немецких офицеров о таком опасном противнике, американцы и англичане во избежание диверсий создали на территории своих оккупационных зон для защиты бронетехники поставленные на армейское довольствие кошачьи команды. Пока машины и танки не стали комплектовать кабельной продукцией с изоляцией, несъедобной для грызунов.
Взято на http://facts.kiev.ua/Feb2003/2702/10.htm