Я попытаюсь представить уважаемой публике несколько историй -- воспоминаний когда-то услышанных мной от интереснейшего человека - дяди Левы. В войну он был летчиком-истребителем и воевал как следует - об этом свидетельствуют его Золотая Звезда и еще с полдюжины орденов.

Я сознательно не называю его фамилии - ведь не помню я в точности его рассказов, а прибавлять от себя в отношении конкретного лица считаю некорректным. Поэтому получилось нечто в столь любимом поручиком Куприным жанре апокрифа. Скажу лишь, что прообраз главного героя моих скромных опытов живет и здравствует ныне в Хайфе, окруженный любовью и уважением детей, внуков и правнуков. И дай ему Бог здоровья еще на многие годы.

Истории эти будут идти от первого лица - просто так удобнее писать.

Итак, дядя Лева вспоминает.

Рассказ первый. Еврейское счастье.

Вот вы говорите о своих несчастьях -- «еврейское счастье». А иногда действительно бывает счастье....

Дело было летом 42-го. Уже счастье, что к тому времени жив остался. Войну я начал в августе 41-го в Н-ском штурмовом полку. В штурмовом.... Как вспомню, так в глазах темнеет. На вооружении - биплан И-15 бис. Грозная машина... для тех, кто на ней летает. Перкаль, фанера и аж 360 километров скорости. Но что делать: подвешивали бомбы или РС и на этом чуде технике летали на штурмовку немецких моторизованных частей на Южном фронте.

Потери несли колоссальные - машины тихоходные, слабовооруженные, кабина открытая, и ни тебе бронестекла, ни тебе протектированных баков. Прикрытие нам давали крайне редко. Полк в полтора месяца сгорел. Осталось концу сентября 41-го 5 машин и 7 летчиков. Добавили нам таких же латанных- перелатанных самолетов и людей, благо безлошадных было много - и снова штурмовки. Не могу сказать, что я особо храбрым и умелым летчиком тогда был, но везло. Даже счет сбитых открыл - завалил чешский истребитель-биплан - Авиа назывался. Номер не помню. Принадлежал он, по-моему, словакам. Что мой «бис», что эта «Авиа» были самолеты устаревшие и годились в 41-м только чтобы сбивать друг друга. Эту победу я помню хорошо, потому что изрешетили мы с этим фрицем или словаком друг друга капитально, но что-то у него там рвануло, и развалился он на части, а я кое-как дотянул с двумя пулями в груди и одной в ноге.

Ранение в ногу было пустяковым - так, навылет прошило. Зато в грудь получил по первому разряду - пару ребер раздробило, осколки в грудной клетке и легких - два раза резали, чтобы их достать. Потом плеврит. В общем только к весне 42-го очухался.

Попал после ранения в полк резерва летного состава. Скучно. Тошно. Изредка приезжают «покупатели». Шансов у меня было очень мало. Сидят в резерве летчики с опытом боев побольше, чем у меня, и не с одним сбитым. А главное жрать все время хочется - я после ранения и болячек отощал совсем , а звание - старший сержант, доппайка не положено - спасибо лучшему другу летчиков товарищу Тимошенко*. Уже думаешь - скорее бы на фронт - хер с ним что собьют, только бы пожрать по фронтовой летной норме.

Но счастлив мой бог - вызывают меня в штаб. Сидит там незнакомый подполковник. Ну я как положено рапортую начальнику штаба - «Товарищ подполковник, старший сержант Г**** по вашему приказанию прибыл». Начштаба говорит мне, что подполковник И**** , командир вновь формируемого М-ского истребительного полка, хочет поговорить со мной. Разговор был сначала самый обычный - кто такой, где учился, где воевал. Докладываю ему все как есть, грудь с нашедшей меня в госпитале «Красной Звездой» выпячиваю, а он вдруг спрашивает: «Ты, сержант, случаем по-английски не знаешь?» Я отвечаю, что знаю, читать, во всяком случае, могу. Достает он тут из портфеля книжку - оказалось что это инструкция по эксплуатации «Аэрокобры». Перевел я страницу и оказался зачисленным в полк. Я и еще пятеро сержантов-летчиков из резерва. И**** объяснил нам что особых успехов он от нас поначалу не ждет, но учить легче, чем переучивать, поэтому он нас, салаг, и выбрал.

Потом месяца два учились, машину осваивали. В полку были «Аэрокобры» модификации Д-2, кажется. Отличная по тем временам машина. Металл, бронестекло, кабина удобная, радиостанция отличная, вооружение - целый арсенал. Тут тебе и пушка 37 мм, и пулеметы крупнокалиберные, и пулеметы обычные. Скорость и маневренность вполне сравнимы с «мессером». В общем, не машина - мечта, особенно после И-15. Попотеть при освоении пришлось - «Кобра» оказалась довольно строгой машиной и далеко не все огрехи прощала. Но я еще в училише на «ишаке» летал, а кто летал на «ишаке», тот и на помеле летать сможет. В общем подружился с «Беллочкой».**

А еще эта «Беллочка» была невестой с приданым - с каждой машиной шло много всего -- легкие и удобные летные ботинки, комбинезоны все в «молниях», роскошные кожанки с меховой подстежкой, пистолеты «Кольт» на необычных портупеях - оденешь - открытая кобура под мышкой оказывается. Все это великолепие было закуплено на средства собранные еврейскими общинами американского штата Огайо.***

Спасибо нашему начальству -- не дали тыловикам «раскулачить» нас. Все досталось тем, кому это предназначалось - летчикам. Было это очень кстати: мы совсем обносились, а сроки формы еще не вышли.

В июле 42-го оказались мы на фронте под Воронежем. Обстановка там и на земле, и в воздухе была не в нашу пользу, вот и перебросили несколько полков, в основном на ленд-лизовской матчасти, в надежде потеснить немцев в воздухе. Помню вместе с нами перебросили еще полк «Киттихауков» и бомберов на «Бостонах».

И опять везение - я в первом же бою «мессера» завалил. Отчасти случайно. В первый вылет я шел ведомым у нашего комэска - капитана Р***. Храбрый был летчик, но поначалу воевать по-старинке пытался . При встрече с мессерами выстроил он нас в круг и начали мы вертеть карусель. Тут один «мессер» влез в хвост командиру. Влезть-то он влез, но у меня в прицеле оказался. Метрах в 30. Я с перепугу так жиманул на обе гашетки - пушки и пулеметов - что 109-й буквально и развалился. Знали мы что у «Кобры» оружие мощное, но такого эффекта не ожидали. Потом многие летчики просили технарей переделать оружие «Кобр» от одной кнопки. У меня, например, было так переделано.

Через 3 недели после этого боя и случилось у меня это самое еврейское счастье. Сразу скажу, запомнился мне этот вылет тем, что событиями он был насыщен выше крыши.

Вылетели мы с капитаном Р**** на разведку - искать аэродром, с которого действовали какиe-то особо зловредные пикировщики - лапотники ( Ю-87). Только перелетели через линию фронта - у Р**** из мотора дым пошел и потянул он домой. И остался я один-одинешенек. Растерялся сначала. Потом вспомнил как мы с Р**** перед вылетом все обсуждали, и -- дуракам везет - минут через 20-25 нашел я этот аэродром. Запомнил все ориентиры. Прикинул курс, штурманское дело я всегда любил, - и домой. Только развернулся - на меня пара «мессеров» вывалилась. Таких я еще не видел - у них хвосты и капоты желтые были. Летчики в них сидели опытные и преимущество в высоте у них было, короче навалились на меня сверху. Решил я высоту набрать и «бочку» сделать - чтоб пропустить их вперед. Они за мной и тоже «бочку». Спасло то, что пилотажник я, в отличии от них, тогда еще херовый был и сделал бочку коряво - они и выскочили перед моим носом. Тут мне и удалось долбануть ведомого из всех точек практически в упор - одно крыло на нет отстрелил, а сам развернулся и со снижением домой. Как летел -- не помню, очухался только над линией фронта.

Перелетел линию фронта, расслабился - тут меня пара наших «Яков» и взяла в оборот. По немцам бы так эти мудаки стреляли - разворотили они мне как потом оказалось, два цилиндра в моторе - пришлось садиться на вынужденную. Сел на брюхо на какой-то луг где-то во втором эшелоне пехоты.

Сижу - перед глазами желтые круги, трясет всего, сил нет даже дверцу кабины открыть. Тут какой-то пехотинец вытаскивает меня из кабины, ставит на ноги и ни слова ни говоря - по физиономии и орет :

-- Ну все, фриц, долетался, п%*»!ец тебе.

-- Разуй глаза, старшина! -- отвечаю,-- Какой я к такой-то матери фриц? Веди к телефону, мне в полк звонить надо,-- а он меня снова по морде, ну прямо как в картине Быкова.

Tут опять же прямо как в том же кино - дал я ему сдачи. Правда, результат был другой. Подбежали другие пехотинцы, скрутили меня, наваляли, так что в глазах темно стало и ствол автомата под нос сунули.

-- Вы что,-- говорю,-- охренели? Летчик я, из М-ского полка. Если мои разведданные опоздают, вас во все дырки вые*:%.т

А они мне снова по физиономии:

-- Ишь, сука, по-нашему говорит, даже маты трехэтажные гнет, а в самолете все не по-русски написано, одежда не наша, пистолет не наш, даже висит не по-нашему. И наши ястребки же тебя сбили. Они, что ли, перепутали? Ну и фриц хитрожопый попался, документы наши подделал, даже на крыльях звезды нарисовал, но не знал как правильно - в синих кругах наляпал (наши технари для скорости только звезды на американских эмблеммах красным замазали).

Начал я было лепетать что-то про ленд-лиз и снова по морде получил. Оба глаза уже заплыли, хочу заплакать, но не могу. Разозлился и говорю:

-- Да не фриц я, а вообще еврей.

-- Видел я этих Меиров Абрамовичей, у нас на мылзаводе. Они все маленькие и черненькие. А ты вон какой здоровый и белобрысый. И нос у тебя прямой, не крючком, - это их старшина голос подал.

-- А ты сними с меня штаны, сам увидишь,- отвечаю.

Задумался старшина и говорит:

-- Делать мне больше нехрен, кроме как фрицевские болты рассматривать. Сейчас позову нашего батальонного фельдшера, уж она-то своего Янкеля от Ганса отличит.

Посадили меня под дерево, в живот ствол ППШ уперли. И, не знаю, то ли от нервов, то ли от того, что побили меня крепко, потерял я сознание.

Очнулся от того что кто-то начал трясти меня, потом слышу:

- Левка, да очнись же.

Открываю глаза, вижу Мирра, дочь наших соседей. Вместе в нашем местечке в школу ходили, вместе в институты в Днепропетровск уехали - я в транспортный, она - в медицинский. Гуляли вместе в Парке Шевченко, целовались. Потом, когда я после 2 курса ушел в летное училише, она на меня обиделась, на письма не отвечала. А сейчас обнялись, как будто и ссоры не было.

Потом она всегда была рядом со мной - и когда в 44-м мы узнали, что сиротами остались, и когда в 45-м мне «Золотую Звезду» вручили, и когда в 48-м меня из армии выперли, и потом, когда летал на Севере, и потом, когда вернулись в наше местечко, где от родных только ров полуприсыпанный остался. Вместе дом строили, вместе детей растили...
Вот вам и еврейское счастье...
_________________________________________________
* имеется в виду приказ Наркома Обороны Тимошенко, согласно которому выпускникам летных училищ присваивались не офицерские, а сержантские звания.
** Беллочка - от полного названия самолета -
Bell P-39 "Airacobra"
*** когда я слушал этот рассказ, я не мог даже предположить, что буду жить именно в Огайо.

БАННЫЕ ИСТОРИИ
Серия вторая.

Генка, сияя как начищенный самовар, запрыгнул в кузов, где я разлегся после обеда, подставив спину ласковому сентябрьскому солнышку. Только что отвез домой Макарыча, по части заступил прапорщик Мишка Ковалев, который не успев зайти в штаб, начал названивать в Барановский, где в аэродромной обслуге тоже служил прапором какой-то его приятель. Генка, вечный помдеж, судя по отрывочным репликам Мишки и его довольной роже, пришел к выводу, что тот вряд ли будет торчать в субботний вечер в части, наверняка отправится на аэродром. Учитывая то, что Генка недавно получил перевод из дому и успел его вчера отоварить, вечер обещал быть веселым не только для Мишки, но и для нас. И точно - через минут десять Мишка дал инструкции, сказал, что к отбою приедет и, забравшись в кабину, скомандовал везти его в Барановский. Генка весело мне подмигнул...

Едва выйдя из машины, наш доблестный дежурный направился к телефону, дабы не терять контроль над положением дел в родной части. Проинструктировав в очередной раз Генку насчет действий по внезапному прибытию начальства в лице кого-либо из офицеров, он еще раз напомнил, что приедет к отбою, и довольно улыбнулся, потирая руки и глядя на немаленький бидон с пивом, стоявший в углу дежурки. Инструктировал Мишка чисто для проформы. Потому что единственным идиотом, могущим заявиться субботним вечером в часть, вместо того, чтобы нормально отдыхать в кругу семьи, мог быть лишь замполит, который семьи вообще не имел и вчера отбыл на какую-то партконференцию во Владивосток. Будь наша часть не кадрированной - вряд ли Мишка решался бы оставлять вместо себя помдежа - все же ответственность, как-никак... Но, поскольку вся техника стояла на консервации, а личный состав являл собой лишь транспортную роту, состоящую в основном из хлебовозок и продуктовок, разбавленных тремя КАМАЗами и парой самосвалов и бортовых, то и ответственность он легко переложил на Генку, обладающего медвежьей силой и немаленькими кулаками. За порядок в подразделении можно было не волноваться - бойцы Генку побаивались, а свой призыв уважал и не борзел.
Оставив Мишку в обществе уже поддатых прапора-летуна и незнакомого мичмана, я развернулся и покатил обратно. Вряд ли он явится к отбою, хорошо если ночью, если же нет, то придется мне с утра пораньше ехать забирать.
К чести Мишки - он всегда звонил в часть во время своих нередких отлучек - когда до глубокой ночи, когда и до утра - и предупреждал заплетающимся языком, прежде чем рухнуть мордой в салат, откуда его следует забрать.
Когда я вернулся в часть, Генка доложил, что Гиви уже что-то там колдует на кухне, что дневальный отправлен топить баню и наполнять бассейн, и что после отбоя будет устроен маленький праздник жизни в череде суровых армейских будней.
- Как думаешь, Мишка надолго там застрянет? - тревожно спросил он - Обидно будет, если кайф поломает и к отбою явится...
- Не думаю... Они там, судя по всему, плотно засядут... Раньше, чем к ночи не появится, если вообще появится. Сколько раз, как к этому летуну поедет - так никакого привожу. Сам же помнишь...
- Так это он от него такой теплый возвращался?.. Ясно тогда. У летунов там шила хватает, грех не использовать...
- Вот они и не грешат! - ухмыльнулся я.

Затарахтел телефон:
- Помощник дежурного по части старший сержант Милютин! - сняв трубку, четко представился Генка, - Да!... Нет! Не звонила... Все в наличии! Всё спокойно... Есть проводить отбой!
Шмякнув трубку на аппарат, он весело заулыбался:
- Мишка, похоже, загулял... Спрашивал, звонила ли жена... Сказал, чтобы отбой проводили.
- Значит надолго... Порядок! Иди, отбивай... Я на кухню пошел, гляну, что там Гиви на закуску придумал.
Отбив личный состав, Генка с присоединившимся к нему каптером Серегой, заявились на кухню, где в бачке на плите что-то шкворчало и издавало аппетитный запах. Мы с Гиви сидели, попивая чаек, и делились воспоминаниями о доме и особенностях национальной кухни.
- Все готово? - жизнерадостно вопросил Серега.
- Давно готово, - ответствовал Гиви, - бери бушлат, заматывай бачок и вперед.
Процессия гуськом потянулась к бане...

Разложив на широком столе в предбаннике закуску, мы уставились на Генку:
- Ну, давай, проставляйся!
- Щас!.. - Генка зашел за камин, минуту спустя оттуда раздался вопль - КАКАЯ СУКА ЭТО СДЕЛАЛА ???!!! МУДАК!!!! ГДЕ ЭТОТ **АНЫЙ ДНЕВАЛЬНЫЙ?!?!?! - и еще куча предлогов и местоимений, связывающих отборную матерщину...
Серега и Гиви недоуменно переглянулись, я, догадавшись о причине, сокрушенно покачал головой.
Ну, конечно! Дневальный, отправленный топить баню, протопил на совесть не только парилку, но и камин. А в камине, как вам уже известно из предыдущей серии, находился тайник, куда Генка вчера и спрятал водку. Обескураженная физиономия его, появившегося из-за камина, была украшена целой гаммой чувств: злости на дневального, который всего лишь выполнил приказ, досады на себя, не уточнившего ему задачу и забавности самой ситуации, развеселившей бы его самого, не являйся он участником данного действа...
- Ген, да ты не расстраивайся так! - врубился в положение Серега - Вынимай ее оттуда - и в бассейн охлаждаться. Пока паримся - как раз остынет...
- Э-э-э!.. Какой париться!?.. - возмутился Гиви - пока паримся, пока туда-сюда, чахохбили остынет, невкусно будет!
- Ну тогда представь, что ты не грузин, а самурай! Сакэ горячим пьют - ответствовал я - Налить?
- Тихо! - вдруг рявкнул Генка. Мы замолчали. От КПП послышалось натужное завывание двигателя - Как бы сейчас харакири делать не пришлось, самураи хреновы!
- Кого там черт несет?.. Генка, ты водку вынуть не успел?
- Ее в рукавицах вынимать надо - пробормотал он, вглядываясь в темноту за окном - Нет, не вынул, там еще...
Я метнулся за камин и вставил на место плитки, закрывающие тайник. Хлопнула дверь, на пороге возник покачивающийся Мишка без фуражки, в расстегнутой рубашке, с пламенеющим на щеке отпечатком губной помады:
- А вы что тут делаете? -вопросил он, недоуменно уставившись на нас - Отбой был, ну-ка живо в казарму!..
- Да попариться хотели, тащ прапорщик! - невозмутимо доложил Генка.
- Моя не звонила? - блудливо вильнул взглядом Мишка - Парни, давайте-ка в казарму, в другой раз попаритесь... Тут... это... мы...- он неопределенно изобразил руками в воздухе что-то непонятное - Короче, все в казарму, через полчаса приду, чтобы никаких хождениий!

Мы вышли из бани. От стоящего невдалеке уазика-таблетки доносился оживленный разговор, звяканье бутылок и поощрительный женский хохоток...
- Тьфу!.. - сплюнул Генка - Ну, что за непруха, а?!
- Биляди! -поддержал Гиви - Такой чахохбили был, да? Даже не попробовали!!
- Вот бляди и попробуют.. -пробормотал Серега - Ладно, пошли в каптерку, там у меня бражка есть - хватит захмелиться. Через полчаса он в казарму точно не придет...

Путь Воина-Строителя
====================

Не верьте тому, кто скажет, что в дебрях непроходимых израильских джунглей мирно спят под открытым небом тренировочные лагеря.
И дело даже не в том, что джунглей в Израиле нету - тут сразу очевидна поэтическая гипербола.

Нет, причина неверия кроется в другом.

Лагеря никогда не спят, потому что задалбывание личного состава вершится там круглосуточно и безостановочно. Измождённые пехотинцы скачут по горам и долам, танкисты не вылазят из танков, а сапёры - из бульдозеров. Всем им нужно, как говорил один японец, "много и упорно тренироваться, чтобы добиться сокрушительной мощи удара".

А с дорогами не сложилось. Была себе грунтовка, и как-то все, кому нужно было, добирались по ней. Танкистам и сапёрам было всё равно, а пехота - так вообще пешком бегала туда-сюда, поутру в кроссовках, а по ночам в полной выкладке, для пущего здоровья.

Однажды на базу в самом дальнем конце дороги собралась делегация генералов из дружественных американских штатов.

Встречать делегацию, а так же организовывать фуршеты и вообще поддерживать реноме, выдвинули одного надёжного человека по имени Йоси, ранее выросшего на армейских харчах до майора ста двадцати килограмм, а ныне серьёзно намеревавшегося стать полковником и разговеть ещё на пуд.

Йоси развил бурную деятельность, раздавая непричастным военнослужащим пинки и затрещины и постоянно рапортуя наверх о проделанной работе.

Дорогу Йоси категорически не одобрил.

- Как же так, разве же так можно - возить комиссию на броне? Мы же цивилизованная страна, у нас развитая эта... инфраструктура... что про нас подумают наши гости?

И на дорожный фронт бросили воинов-строителей.

Конечно, воины-строители сами лопатами не махали. Их и было-то два человека, но зато с суммарным образованием в восемь классов. Будучи по меркам строителей людьми интеллектуальными, эти двое были посланы контролировать подрядчика.

Подрядчик привёз двадцать палестинцев, и все вместе они дружно выстроили замечательную, ровную дорогу. Об окончании работ отрапортовали наверх, Йоси, конечно же, похвастался развитием армейской инфраструктуры как побочным эффектом мероприятия, и дорогу торжественно открыли, разрезав ленточку и выпив энное количество армейского вина.

А пока штабные её открывали где-то в начале пути, в середине дорогу обнаружили танкисты, до того мирно пахавшие соседнее поле.

- Ты смотри, какую ... отгрохали! - подумал капитан. - А ну-ка...

И танкисты принялись отрабатывать приёмы бодрого выпрыгивания на дорогу, разворота на месте и отскока в кусты.

А танк "Меркава" выгодно отличается от автомобиля Рено Меган гусеницами и весом. А дорогу строили в расчёте скорее на автомобиль Рено Меган, чем на танк Меркава. Ну и, понятно, после Меркавы место, где когда-то был асфальт, напоминает постель возлюбленных по окончанию многодневной разлуки. Всё скомкано, перевёрнуто, пятна какие-то подозрительные - сплошное безобразие, а не дорога.

Йоси, когда увидел, что сталось с его дорогой, вышел из автомобиля Рено Меган и так завыл, зарыдал, захлопал руками по-петушиному, что казалось, это его дочь, кровинушку, на той постели уестествили. Позвонил своему вышестоящему начальству и прожужжал ему весь мозг.

- Вы чего это, нехорошие люди, разрушаете нашу армейскую инфраструктуру? - вежливо поинтересовались у командира танковой базы из штаба округа. - Или вас не тревожит наша обороноспособность?
- А где нам отрабатывать бодрое выпрыгивание? Мы деньги на полигон просили? Просили. Вы нам их выделили? Не выделили. А бодрое выпрыгивание - это важнейший тактический элемент в условиях современного боя. Вот и пожалуйста, тренируемся где можем, вертимся как умеем.
- Хм. - сказали в штабе. - Выпрыгивание, говорите. Ну тогда ладно.

И позвонили соседям танкистов, нашим славным сапёрам.
- Да не вопрос! - сказали сапёры. - Нам как раз надо потренировать личный состав в управлении Большим Бульдозером. Ну, мы запрягаем?

В штабе подумали и сказали "Ну давайте".

Большой Бульдозер, как это знает всякий параноик, предназначен для сноса сектора Газа в Средиземное, а Западного берега - в Мёртвое море. Но это ужасная военная тайна. Пока "того самого приказа" ещё не отдали, его используют для сноса небольших, ростом до четырёх этажей, домов и построек.
А традиционный инструктор по вождению на этом самом бульдозере - это девушка, худенькая и стройная, ростом чуть меньше М-16 (укороченного варианта).

Для такого ответственного дела, как ремонт особо важной дороги, выделили, про запас, двоих инструкторов по вождению.

Две худенькие и стройные девушки, ростом меньше М-16 (укороченный вариант), взяли в свои нежные руки рычаги и умело организовали вместо изрытой дороги огромную яму.

Йоси, майор ста двадцати килограмм, когда эту яму увидел, взвился в небеса еврейским космонавтом и снова отзвонился начальству.

- Что это у вас там такое вместо дороги вышло? - спросили из штаба у главного сапёра.
- Противотанковый ров! - не растерялся главный сапёр. - Вы же сказали, что танкисты дорогу портят. Вот.
- Что вот? - не поняли в штабе.
- Теперь не будут портить. Теперь имеется специальное заграждение. Танки не пройдут!
- А. А грузовики до базы в конце дороги как будут добираться? - поинтересовались в штабе.
- А зачем это?
- Ну, еду возить. Опять-таки, делегация должна вот-вот на экскурсию, вернее, на неожиданную инспекцию, поехать.
- Предупреждать же надо! - сказал главный сапёр. Потом минуту подумал и добавил: - У нас мост есть, раскладной. Произведен нашей оборонной промышленностью. Нам как раз надо потренироваться его устанавливать. Значит, мы через яму перекинем мост, и грузовики по нему проедут.
- Ага. - сказали в штабе. - Вот это уже лучше. А выдержит?
- Конечно выдержит! - скрестил пальцы главный сапёр. - По расчётам по нему даже танк сможет проехать!
- А вот этого больше не надо, - сказали в штабе. - Ставьте мост.

Бульдозер уехал, и вместо него привезли мост. Ржавый и покорежённый раскладной мост.
Мост перекинули через яму, доложили в штаб о выполнении и по-быстрому смотались.
Увидеть, что случится, если по мосту проедет даже велосипед, не хотелось даже самому любознательному сапёру. Впрочем, любознательные в сапёрах по техническим причинам не задерживаются...

А потом приехала комиссия. На автобусе, с кондиционером, в сопровождении двух джипов охраны, спереди и сзади.

И когда первый джип уже проехал по мосту, этот продукт нашего инженерного творчества, или даже творческой инженерии, громко захрипел и сложился пополам. Что-то недовинтили сапёры, когда его ставили. Недовертели что-то. Или инженеры недосчитали. Или досчитали, но имели в виду макет танка один к стапятидесяти, а не настоящую "Меркаву". И всё это на глазах у изумлённой североамериканской публики.

И знаете, кто их выручил? Их выручила пехота, она же царица полей! С пехотной базы подогнали бронетранспортёры, пересадили туда потрясённых американцев и шустро ускакали по кочкам и буеракам. Пехота - она ведь всегда крайняя, если что.

Кстати, Йоси после этого инцидента ушёл на гражданку, похудел килограмм на тридцать и стал подрядчиком по ремонту дорог. Теперь при виде изрытого и ископанного асфальта он тихо радуется, подсчитывая потенциальную прибыль.

А дорогу так и не переделали... Мост подкрутили только, чтобы по нему грузовик мог проехать, да так и оставили. Нет более постоянного, чем временное, м-да...

http://www.livejournal.com/~ilyad

Героической 72-метровой саге о подводниках и лично тов. Покровскому
посвящается:)

Проститутка делает минет боцману. Старается изо всех сил. И после
разнообразных и продолжительных усилий вскрикивает:
- Блядь!!! Да у тебя же хуй не стоит!!!!!
На что боцман многозначительно отвечает:
- А мне не надо, чтобы он стоял! Мне надо, чтобы он блестел!!!