КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК.

В 1969 году Китай предпринял вооруженную провокацию на нашей восточной границе. В центре тех события оказался остров Даманский на реке Амур. Вооруженное вторжение было отбито, агрессор понес большие потери, а правительство СССР приняло решение о создании Семипалатинского военного округа. Бывший друг и сосед стал рассматриваться как вероятный противник, а его вооруженные силы стали объектом повышенного внимания разведывательных служб Советского Союза.
Вот на таком историческом фоне произошла эта история.
Наш факультет готовил специалистов радиоразведки. В тесных кругах его шепотом называли 'факультет радиосвязи ОСНАЗ' и возглавлял его Алексей Гаврилович Дронин, капитан 1 ранга, профессиональный разведчик, участник Великой Отечественной, кавалер трех боевых орденов. Для нас это был непререкаемый авторитет. Если "Дрон" говорил, что знание языка вероятного противника - это оружие разведчика, то сидели и долбили, как проклятые. Сам он владел несколькими.
И вот на тебе - Китай! Китайскому учили в университетах, а у нас - только английскому и немецкому. А как же тогда против китайцев воевать? 'Надо учить китайский', - решил наш Симеонов из третьего взвода, по кличке Писчик. Решил для себя - так сиди и долби тихой сапой, на кой же хрен в классе на самоподготовке объявлять об этом во всеуслышание. Мужики от такой объявы в нерастворимый осадок выпали.
- Да ты сначала хотя бы английский одолел.
- Сами учите, - заявил Писчик, - вас тут 'англичан', как у кобеля блох. А с китайским я буду в единственном экземпляре. Усекаете мысль?
- Усекаем, - рыдал класс, - расти по службе будешь быстро, как бамбук. А как ты его учишь, Писчик? Поделись! Тут-то для английского требуется светлый ум и свинцовая задница. А китайский - это же муть непроглядная.
- А у меня в Питере есть полиглот знакомый. Он со мной занимается. - Писчик уже закусил удила и лил не переставая.
- Да хватит заливать, - ревела толпа, - полиглот: занимается:
- Да мы уже, если хотите знать, переписываемся по-китайски!
Это был явный перебор. Писчик потом об этом сильно пожалел, но остановиться уже не мог.
- Да ну? А ну, покажи! - не унимались в классе.
- Вот придет письмо - покажу!
Этой последней фразой Писчик подписал себе приговор. Вечером уже вся рота знала про его заскок. Кто-то верил, кто-то нет, и дело дошло до тотализатора. Только 'китайцу' было не до смеха. Надо было срочно что-то придумать, иначе все - жизни не будет. Ротные остроумы такой случай не проворонят ни за что на свете. Писчик это хорошо знал.
И он придумал. Решил самому себе написать письмо китайскими иероглифами, а конверт отправить из Питера. Придет письмо, мужики убедятся и постепенно все забудется. Придумано - сделано. Срисовал иероглифы с китайского термоса и бросил письмо на Балтийском вокзале.
Ротным почтальоном был у нас Вовчик Болотский, подпольная кличка 'Йога', страстно увлекавшийся всякой там психологией, аутотренингом, самовнушений и, конечно же, системой йогов. Когда он медитировал, а может, просто вид делал, достучаться до него было ну просто невозможно. Ребята сначала потешались, глумились, доставали, но Вовчик был невозмутим, ему было все по барабану. Натянет на морду выражение полного идиота и ходит по роте, как блаженный.
- Ну, все, - махали на него рукой, - опять Йога в свой каркас залез. Поэтому его еще 'Каркасом' называли. 'Каркас' он и есть каркас. Рожу отрешенную скорчит, глазки закатит и косит под полудурка. А может оно и правильно - так выжить легче. Сумасшедший - что возьмешь?!
Сходил однажды Йога на почту, получил письма. Одно письмо было адресовано Писчику и показалось ему очень подозрительным. Он его вскрыл, а там : китайская грамота. И тут Каркас вылез из своего 'каркаса' и стал довольно быстро соображать. Откуда у него оказался стандартный бланк повестки вызова в КГБ, история умалчивает. Возможно из отцовского рабочего стола 'позаимствовал'. Йога ее аккуратненько заполнил, вложил в конверт и вечером на самоподготовке со своим невозмутимым идиотским видом вручил его адресату. А Писчик, в свою очередь, с важным видом победителя, открыл при всех конверт и всему классу продемонстрировал содержимое. Но всем стало не до письма, когда из конверта вывалилась повестка.
- Ну, все, Писчик, влип ты по самые уши со своим китайским, - заключил класс, - хрен теперь отмоешься. - И все дружно его перекрестили, перед тем как он помчался к кэпу.
- Ты что натворил, гаденыш? - застонал командир.
- Ничего,- хлопает глазами Писчик.
- Как это 'ничего'? А повестка? Ведь не куда ни будь - в КГБ!
- Понятия не имею, товарищ командир.
- Может ты с иностранцами где ни будь пересекся?
- Да вы что: какие там иностранцы?!
Ничего толком не добившись, командир пошел докладывать начфаку. Писчика, как государственного преступника, приволокли к Дрону, собрали замов и начальников кафедр - все разведчики со стажем - и учинили допрос с пристрастием. Пытали его долго, все подержали в руках эту несчастную повестку, но Писчик стоял насмерть. И тут кого-то осенило: 'А давайте нашего начальника особого отдела спросим! Может он что-то знает? Пусть прояснит!'. Пришел особист, покрутил в руках повестку, пожал плечами и 'прояснил':
- Не знаю! Обычно в таких случаях меня ставят в известность. Но раз не поставили:, значит, не сочли нужным. Отправляйте! Пусть едет, а там видно будет.
В назначенный день, Писчик с утра гладил в бытовке форму. Йога стоял дневальным по роте. Сообразив, что дело принимает нешуточный оборот, он подошел к Писчику с большим желанием как-то замять это дело. Очко-то не железное.
- Писчик, ты куда это наглаживаешься?
- Куда, куда, а то ты не знаешь куда!- чуть не плачет Писчик - В КГБ на Литейный - вот куда! А еще говорят, что наши письма не читают. Читают, Йога, еще как читают! Послал сам себе с дуру китайскую грамоту, а там повестка.
- Ты вот что, послушай меня! Ты в КГБ не ходи:
- Как это не ходи?
- А так, не ходи и все! Погуляй по городу, в кино сходи, но в КГБ не суйся.
- Да ты что, Каркас?! Совсем ошалел от своей йоги? Крыша съехала? А если спросят?
- А если спросят, так и скажешь: не велено, мол, говорить и все-е-е! Подписку, скажи, дал: Никто перепроверять-то не будет.
- Это почему?
- Да потому, дурень:- это я тебе повестку в письмо подсунул. Так что не лезь на рожон.
Писчик по стенке сполз на пол с утюгом в руках. Йога подхватил утюг, чтобы не обжег свои прелести и плеснул на Писчика из кружки. Тот вскочил и заорал:
- Йога, сволочь! Каркасина ржавая! Кореш называется:, - и прямо в трусах помчался к командиру.
Бедный кэп! Ему стало еще хуже, чем Писчику в бытовке, когда он въехал из-за чего весь сыр-бор. Теперь надо идти к Дрону докладывать, а это хуже, чем застрелиться.
Начфак слушал командира с большим желанием оторвать ему все, что положено в таких случаях.
- Где эти шутники?
И вот Йога с Писчиком стоят на вытяжку перед Дроном. Тот смотрит исподлобья и цедит сквозь зубы:
- Значит, твоя работа, Болотский?
- Так точно!
- Пошутил?
- Так точно:пошутил!
- А может это не шутка, может, все же, вызывают?
- Ни как нет, товарищ капитан 1 ранга, я пошутил!
- Слушай, Болотский, ну с повесткой понятно - бланк, предположим, ты где-то спиз:спионерил. А печать? Печать, где ты поставил?
- Да Вы внимательно посмотрите. Я взял пятак, сточил надфилем буквы 'СССР', а остальное дело техники.
Дрон не поверил, полез в карман за пятаком.
- Да-а! Во кадры подрастают,- пропел начфак, проведя сравнение,- не соскучишься. А что же ты так жестоко шутишь над своим же товарищем?
Вот тут-то Дрон и узнал про китайский язык, про полиглота, про письмо и иероглифы с китайского термоса, которые все вместе должны были сорвать происки великой культурной революцию. Начфак онемел. Такого поворота сюжета он никак не ожидал. С ним случился приступ истерического смеха, до слез:, до икоты:, до почечной колики. Еще минуту назад, готовый разорвать этих клоунов на лоскутки, он принял решение такое же неожиданное:
- Ладно, голуби: Ты, Симеонов - марш в класс!.. А тебе, Болотский, объявляю десять суток:отпуска: дополнительно: к зимнему отпуску. Тридцать лет прослужил в разведке, но ни разу на "дезу" так дешево не покупался.
С юмором был мужик.

*** В свое время с эпиграфом "кадету Биглеру посвящается" эта история была опубликована на анекдот.ру. Присутствует ненормативная лексика, так что если цензура не пропуст - ну, значит, так надо.***

ГСВГ. Я, зеленый летеха, сижу в канцелярии. Сквозь неплотно закрытую дверь слышу, как боец второго года службы ("дед"), узбек по национальности, орет в спальном помещении:
- Кто моя тапочка спиздил, я тому хуй сосал! (пауза) Ой, нет, буду сосать!! (пауза) Нет, билять, по-русски плохо говорю!..

Через нашу проходную пронесу и мать родную! (сериал)

Лето 1979 года. Судостроительный завод "Залив", город Керчь. (Надеюсь, все знают, что это в Крыму.)
Между тем, как я поработал в колхозе трактористом и призывом в армию я полгода работал на судостроительном заводе "Залив" трактористом. Когда пришел на этот завод, то жалел потом лишь об одном, зачем я сразу после тракторного ПТУ этого не сделал, какого черта в этот колхоз меня понесло? Восьмичасовой рабочий день, два выходных, выдают спецодежду, есть душ - помыться после работы, зарплата больше, а работы - не в пример меньше. Вот такие шкурные мысли меня посещали.
Но это, как говорят корифеи жанра - преамбула. История началась, когда начальник транспортного цеха взмахнул шашкой и распорядился - всем водителям (понятно, и трактористам) выдать новые ведра. Чтобы было чем воду в радиатор заливать. Только про ТОСОЛ мне не говорите - это был еще 1979 год, ТОСОЛ тогда только в "Жигули" заливали, да и то не всегда.
Нюанс был в том, что я работал на тракторе Т-25 "Владимирец" с воздушным охлаждением и воду в него заливать не нужно, а для долива масла и кружки хватало, движок был маленький, двухцилиндровый, всего 25 лош. сил. Возникла здоровая мысль - упереть это ведро домой, приватизировать, как сказали бы сейчас. Новое оцинкованное ведро - вещь в деревенском хозяйстве нужная, а в гараже его все равно сопрут, кабины в моем Т-25 не было, открытый кубинский вариант, с навесом от солнца.
Просто вынести через проходную нельзя - строгий режим. Если б я был шофером и выезжал за проходную, тогда другое дело. И я воспользовался знанием местной обстановки. На заводе существовал строжайший приказ - воду с его территории выносить нельзя, ни под каким видом.
Все дело в том, что у причальной стенки стояло неприметное с виду судно, которое на самом деле было плавучим заводом по производству тяжелой воды. Что это такое, и какое она имеет значение для атомпрома (минсредмаша) - сами знаете. Прости, Украина, что разглашаю твои секреты, но ты теперь - заграница. Да и было это 23 года назад, то судно уже порезали давно, а завод уже загнулся, как и почти вся промышленность в Крыму.
Так вот, набрал я полное ведро воды и пошел прямиком к проходной.
- Стой! Что несешь? - грозно спросил меня ВОХР.
- Воду, в радиатор залить. Вон мой ГАЗончик стоит, - я кивнул на автостоянку перед проходной, где всегда стояли сотни машин, грузовых и легковых.
- Воду выносить нельзя! Ты что приказ не знаешь?
- Ну ведь нет же нигде воды за проходной, сами знаете! (В Крыму с водой вообще плохо.)
Вахтер вызвал начальника караула и они вдвоем стали доказывать мне, что с водой они меня не выпустят. Страшно выругавшись, я вылил воду прямо у проходной и вышел за проходную, пообещав охране, что буду на них жаловаться. Вышел с ведром.
PS: На заметку шпионам: а что помешало бы мне, если бы я работал на тракторе или машине с водяным охлаждением, залить эту тяжелую воду в радиатор и выехать через проходную, вывозя тяжелую воду в системе охлаждения?
(администрация сайта поздравляет автора истории с днем рождения и желает ему творческих успехов и Музу с формами Изабель Аджани (Муза обнажена, но в портупее и каске-КБ)

Считалочка.
- Ясининский!
- А?
- Хотел ответить в рифму, да хрен с тобой! Открывай оружейку!
- Нафига, товарищ старший прапорщик!
- Нафига, нафига! Проверять будем!
Старший прапорщик Гореславец вступал во владение старшинским хозяйством. Нет не навсегда, просто наш Дед умотал в отпуск. Ст.прапорщик Гореславец, он же Коля Гореславец, двустороннего акта по всему хозяйству не подписывал, а точнее хозяйство по факту не принимал, а подмахнул и все. Прямо скажем, не старшина он был, вернее уже не старшина, три года Афгана сделали свое дело, Коля стал боевиком. Вот этот-то боевик в нем с утра и проснулся. Плевать он хотел на матрацы и шинели, но оружие, оружие это святое. И Гореславец вытащив журналы, звякнув дежурному по ОКПП, снял оружейку с охраны и начал проверку. Автоматы и пулеметы оказались на месте, магазины тоже, носимый запас присутствовал. Решил проверить принадлежности, как не странно все пеналы и прочая лабуда оказалась в комплекте. Дежурный по отделу, Колька Ясинский изнывал от нудности всей этой процедуры, но из чувства глубокого уважения к прапору, терпеливо озвучивал номера, выковыривал из подсумков пеналы, открывал их, гремел принадлежностями.
- Опа! Не бьется! - сказал Гореславец.
- Чой-то не бьется?
- Пенальчика не хватает!
- Одного?
- Одного, одного!
- Не-е. Так не бывает. Вы в прикладе у 'Учебного' смотрели?
- Точно, на месте! Ну, Ясинский!
- Дык, ёпти!
Процедура пошла дальше своим чередом. Дальше были противогазы, ОЗК. Оружейка попросту 'шмоналась под нуль'. Последним номером этой программы были штык-ножи.
- Открывай ящик! Сколько их всего?
Каждый дежурный знал, что ножей всего двадцать девять, еще бы это и было наше основное оружие, каждый божий день по пять раз достань запиши, прими, спиши.
- Двадцать девять!
- Таа-ак-с! Раз, два, три…пятнадцать! Сколько на службе?
- Четырнадцать, сколько же еще!
- А почему в журнале одиннадцать!
- Как одиннадцать?!
- Так одиннадцать! Что за фигня?
Колька, слегка ошалев от неожиданности, лезет в журнал. Точно одиннадцать!
- Так это ж только наряды!
- Ну?
- Ну, а остальные три тут! Вот один у меня!
- Ну?
- Ну, один у дневального.
- Хорошо, два. Еще где один?
Колька чешет в затылке и вдруг его лицо озаряет улыбка.
- А СВД?
- Открывай пирамиду!
Пирамида открыта, штык-нож на месте. Можно бы и закончить, но опытный взгляд Гореславца выхватывает из чрева пирамиды ЕЩЕ ОДИН штык-нож, от учебного автомата.
- Не понял? Лишний, что ли?
У Кольки ступор, что бы у нас да еще, что-то лишнее?!!
- Бля! Давай пересчитывать!
Колька ошарашено начал: Нефтегавань: 5 причал -2 штыка, 3 причал - три, один на внешней, НП - один, дозор - два, то есть один, старшим прапор; район: дозор - один штык, старшим прапор, 22 причал два, один на внешней; отдел, служба - два, один у меня и дневальный, плюс СВД, плюс учебный. Со стороны это больше напоминало бред сумасшедшего, но это был серьезный мыслительный процесс. Гореславец заворожено смотрел на Кольку.
- Ну?
- Погодите, товарищ прапорщик! Бля, ну вот сбился!
Процесс начал повторяться.
- Нефтегавань, пятый, двое, двое и внешний, кто у них держит внешний, нет внешний за третьим причалом, так, двое и третий трое с внешним, НП, дозор двое, район…
- Ты что считаешь? Наряды или ножи? Ножи считай!
- Блин, опять сбили, ну, товрщ прапрщик!
- Все, бля, садись и пиши!
- Нефтегавань: пятый - два! Записал?
- Угу!
- Дальше!
Так они прошли все наряды и принялись за отдел. И тут… В дверях появился дневальный, который жрал в столовке,он был БЕЗ ножа. Пауза. Да не все схдится, слава Богу! Все сходится, нет лишнего, двадцать девять как с куста! Но Гореславец решил для очистки совести проверить по номерам. Это его и подвело. Одного ножа не хватало, а 'учебный' был лишним. Проверили еще раз, без изменений.
- Ты кого менял?
- Аугулиса!
- Где он?
- Спит.
- Буди! Как вы оружие сдавали-принимали?! Как?!
Поднять подняли, разбудить забыли. Приперся старый дежурный.
- Здорово! Вы чо!
- Чо, по-китайски жопа! Сколько ножей по смене сдал?
- Двадцать девять!
- Ну и?…
- Что?
- Что, что? Где? Где ножи?
- Вы чо? Обалдели! В тумбочке!
Колька при этой светской беседе не участвовал, он стоял и, шевеля губами загибал пальцы. Гореславец тыкнул в журнал, а потом в тумбочку: 'Считай!'
- Ну, пятнадцать!
- Сколько должно быть?
- Товарищ прапорщик, ну остальные на службе значит! Можно я спать пойду!
- Хер тебе! Считай!
После не сложных подсчетов по журналу ножей стало двадцать восемь. Гореславец аж взвыл.
- Вы, что издеваетесь?
- Не-а! Ну, давайте вместе посчитаем! Два дозора, старшими прапора, значит штыка два, пятый трое...
Тут влез Колька: 'Не трое, двое, внешний за третьим причалом!'
- Ладно, двое, уже четыре. НП не считаем…
- Как это?
- Коль, ты чо? Когда вышкарь штык брал? Бинокль и матюгальник! Ну?
Колька затих, но взорвался Гореславец, который до этого молча наблюдал за всем этим бредом.
- Ох..еть можно! Вы чо? Вы как считаете, уроды? Ну-ка давайте поштучно, по номерам, с журналом, с книгой службы! Урою!!!
Цирк продолжился, финальным аккордом явилось отсутствие уже двух штык-ножей. Возмущенный разум прапора выдал 'на гора' такое, что не то что детям и беременным это было слушать категорически запрещено, но и наши закаленными ветрами уши свернулись в трубочку. Судорожно пересчитали еще раз. Результат минус один.
- А СВД? СВД! - заоорал Колька, - С СВД все бьется!
- Я те дам, бьется! - орал Гореславец, - учебный по номерам не проходит, НП вообще без ножа на службе, двух нету!
- Давай по матюгальнику НП вызовем и узнаем.
Связались с НП, худшие опасения подтвердились, тут еще этот дневальный влез, все вернулось к началу. Хуже того, действительно получалось, что не хватало уже двух ножей. Повторный пересчет результатов не дал. Время шло, нужно было готовить новую смену нарядов на службу. Отправили жрать, вооружили под чутким руководством Гореславца и отправили на приказ. Через десять минут они уехали. В оружейке сиротливо осталось лежать пять ножей и 'учебный', будь он неладен. Пересчитали еще раз, количество ножей не изменилось. Вернулись наряды, докладываются. Мы втроем смотрели на них как удавы на кроликов. Распустили наряды и они, весело побросав оружие на стол, ломанулись в столовку. Момент был упущен, наша троица заговорщиков не хотела привлекать внимание дежурного офицера. Ножей оказалось ОДИННАДЦАТЬ!!! Итого двадцать девять! Но 'учебный' не бился по номеру, а одного по номеру не хватало. Мы взмокли от напряжения мысли. Все! Жопа! Переглянувшись мы ушли в сортир и закурили.
Первым не выдержал Колька, еще бы, он же принял дежурство, значит 'гимор' его.
- Товарищ прапорщик, что делать-то?
- Что делать, что делать? Искать!
- Так все ж перерыли!
- Хер с вами, у меня с Афгана один сборный остался, ну ножны за одним номером, а нож за другим, дужка за третьим. А там Дед вернется, разберемся! С вас по бутылке после дембеля!
Знаете, чем закончилась эта считалочка? Одиннадцатый нож в наряд взял стажер-салага, в журнале он спросонья не расписался, а недостающего ножа не было, Дед сам сломал его, новый положил и записал, а старый списать забыл. По количеству билось, а по номерам одного не хватало. Даже нет, один был лишний, а одного не хватало. Хотя нет, по факту было 29 штук, а по записям должно было быть тридцать. Ну правильно, нефтегавань: пятый причал двое и внешний, нет внешний был за третьим причалом, дозор - один, там старшим прапорщик, СВД, плюс район…

Говорят, однако, что в военном деле прежде всего потребен ум. Да, для вождей, и к тому же - ум военный, а вовсе не философский. А вообще-то война, столь всеми прославляемая, ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, нерасплатившимимся должниками и тому подобными подонками общества, но отнюдь не просвещенными философами

Эразм Роттердамский