хоть история и не из жизни ВВС, а из суровых будней ГВФ, но, вроде, забавно:ХВОСТАТЫЙ ШТУРМАН

Произошла эта история то ли в Красноярске, то ли в Краснодаре, в общем, в чем-то из "Красно" - не суть важно. Жил там один штурман - то есть штурманов там жило немало, да и к летному составу относилось изрядное количество, но в этой истории фигурировать будет только один представитель сего славного племени. У штурмана были жена, квартира и кот (или кошка; разница, конечно, существенная, но в данном случае не принципиальная).
И были в квартире постоянные распри по причине кота (пусть все-таки зверюга будет числиться как кот, а не кошка - так писать на две буквы короче). Не во всех был замешан кот, далеко не во всех - но процентах в девяноста мяукающая тварь фигурировала. Обожала жена хвостатого, в отличие от главы семейства, так что диспуты на тему гуманного обращения с животными проходили постоянно.
Желая жизни мирной, спокойной, и с супругой, штурман решил от котика избавиться. А человек он по натуре был в меру миролюбивый, добродушный и здравомыслящий. Как в меру добродушный не хотел хвостатого убивать - прямо рука не поднималась на богомерзкую скотину; как в меру здравомыслящий понимал, что и простая депортация кота за дверь не даст должного эффекта: от квартиры кот не уйдет, пытаясь прорваться в привычное логово, а в свободное от попыток прорыва время истошно вопить (к вящей радости соседей) и царапать обитую дерматином дверь (к вящей радости самого штурмана). Да и не трудно предсказать, как отреагирует жена, найдя своего драгоценного усатого - полосатого - волосатого по ту сторону двери, и поверит ли она словам что кот выскользнул за дверь совершенно добровольно, демонстрируя чудеса ловкости и хитрости - «весну почуяв».
Как всякий человек, периодически читающий прессу, штурман знал, что у мурлык есть интересное свойство находить дорогу домой; однако, будучи немножко скептиком он полагал сие свойство несколько преувеличенным средствами массовой информации.
В первый раз штурман просто - напросто прихватил с собой хвостатого на аэродром, где в сторонке и отпустил на все четыре стороны. Весь день кот на глаза не попадался и штурман вздохнул свободнее; придя вечером домой он понял, что обрадовался слишком рано - тварюга довольно урчала у своей миски, уже накормленная сердобольной женой.
На следующий день кот был оставлен прямо на перроне - в тайной надежде, что не привычный к шуму усатый - полосатый будет задавлен первым же ТЗ.
К удивлению и разочарованию штурмана, хоть кот к улице был вообще не привычен, вернувшись вечером домой он увидел все ту же картину. Судя по тому, как кошак косился на штурмана, тому сильно повезло что животные не умеют говорить.
Стало ясно, что так примитивно от мурлыки не избавиться.
Новый план антикошачьих действий был абсолютно надежен и сулил долгожданную победу. Самолет летел аж в Ташкент, что само по себе давало отличные шансы на избавление - и в тот же день возвращался обратно.
Полет кот перенес спокойно, шляясь по кабине и периодически обнюхивая заинтересовавшие его приборы и полетную карту; в предвкушении скорой разлуки штурман ему не препятствовал.
И вот столица суверенного Узбекистана, разгрузка - погрузка - дозаправка. Кот остается на перроне, машина уходит обратно в небо; штурман, убедившись предварительно, что супостат не проник на борт незамеченным, счастлив до неприличия.
Спустя пару часов в Ташкенте приземляется другой борт того же авиаотряда. Разгрузка - погрузка - дозаправка... И тут экипаж замечает на перроне пофигистично сидящего кота, всем видом изображающего скучающего в ожидании своего рейса пассажира. Причем кот крайне похож на зверюгу знакомого штурмана!
Подманили, осмотрели - он. И как в Ташкенте очутился тоже понятно: два дня к ряду штурман его зачем-то на аэродром брал, сегодня его борт летал на Ташкент - ясное дело, прошмыгнул хвостатый тихонько в самолет, а здесь отстал, потерялся. Штурман тот ведь никого не посвящал во все перипетии их с котом взаимоотношений, и даже наоборот, рекламировал глубину и теплоту чувств. И загружают они вместе с прочим полезным грузом кота, везут обратно, предвкушая, как обрадуется коллега нашедшейся пропаже, и сколько вкусной водки он им за такой сюрприз нальет.
Прилетели - зарулили - выключились, открыли дверь - и кот длинными прыжками умчался в ночь, одним махом уничтожив все надежды летчиков на
булькающую благодарность.
Утром, собираюсь на работу, штурман открыл дверь квартиры и остолбенел, увидев там того, кого он увидеть в этой жизни никак не ожидал. Шевеля усами и нахально глядя в глаза на половичке сидел кот. Штурман ощутил легкое помутнение в рассудке: меньше чем за сутки из незнакомого города... о том, что с какой крейсерской скоростью пришлось бы бежать коту он и не подумал. Как навигатора его шокировал сам факт выхода кота точно на цель. "То-то он вертелся в кабине: то востекление кабины глянет, то в карту, то на приборы... он умеет читать полетные карты! Все ясно" - осенило штурмана и он взглянул на хвостатого по-новому, с профессиональным интересом и профессиональным же уважением.
С тех пор живет штурман со своим усатым - полосатым (и, конечно, с женой), как говорится, душа в душу.

ПУХ

Капитан 3 ранга Бубнов топал на службу.
Жара была вокруг, и еще лето.
Чего-то доцветало.
А капитан 3 ранга Бубнов был большой и бородатый. Нормальный такой командир корабля третьего ранга, отдельной роты - в переводе на русский устный.
Два метра по широте и полтора - по долготе.
Он еще курить бросил. Совсем.
И дышал теперь во всю мощь легких - а воздух был, разумеется, свежий, утренний такой.
Вы вообще понимаете, что это в принципе идиллия? Уверенный в себе бородатый офицер идет на службу - это идиллия. Примерно такая же, как, например, ворчливо уступивший антибиотикам триппер или настроение, вливающиеся в открывающиеся глаза военнослужащего утром 23-го февраля. Лес, море, горный водопад в Перу. Девушка, которая по городу шагает босиком. Пикирующий дельтаплан, если видишь его из окна. Разбитый вдрызг "бумер" начальника. Ну и всякое такое прочее - идиллия. То есть - когда хорошо.
Это все равно, что первое утро нового мира. Мечты легки и радужны - улыбка натуральной блондинки с собственного плеча, например, или досрочное звание. Домашние проблемы уже умерли позади, служебные еще дрыхнут где-то там, в туманной перспективе. И когда меня спрашивают, а что же такое счастье, я всегда отвечаю - это когда офицер в рассвете сил с аккуратно подстриженной бородой идет летним утром на службу.
И природа вокруг это, в общем, хорошо понимала. Солнце, пробиваясь длинными лучами через ветви деревьев, сверкало на золотых "дубах" козырька и на больших звездочках погон, ветер приятно холодил лицо и выдувал из головы ненужные мысли, то есть, в принципе, все, имеемые в наличии. Пели птицы. Где-то слева, в лесу, стучал дятел. Пахло хвоей и летом. Со стороны порта летел тополиный пух...
Капитан 3 ранга Бубнов на здоровье не жаловался никогда. Не было у него стенокардии, плеврита, язвы желудка, варикозного расширения вен, простатита и раннего выпадения волос. Ни геморроя не было, ни аллергии. И даже морщин на лбу не было. И курить он бросил не потому, что кашель доконал, а чтобы чувствовать мир полной грудью.
И вот он шел и чувствовал.
Я почему так подробно рассказываю - идиллии обычно так радуют потому, что смотрятся очень контрастно на фоне остальной жизни.
Остальную жизнь тем утром в той точке пространства представлял бригадный начфин.
Начфин был стар. Начфин был немощен. Начфин был болен всей медицинской энциклопедией. Начфин практически добил печень водкой, а легкие - "беломором". Форма на начфине сидела мешком, а шаркающая походка обозначала его издалека.
Лицо начфина отражало все тысячелетние муки интендантской совести - если бы его фотографию прикладывали к заявкам на гуманитарную помощь, можно было бы безвозмездно получить все содержимое Форт-Нокса.
Естественно, никакой бороды у начфина не было.
И главное - с первыми полетевшими тополиными пушинками из всех лицевых отверстий начфина начинался водопад.
Аллергия.
Поэтому данным летним утром начфин, никогда не претендовавший на внешнюю неотразимость, был закутан по мешки под глазами в белое кашне. И тащился он на службу, едва переставляя ноги, заходясь кашлем, и было его окружающей природе откровенно жалко.
Так и шли они - Бубнов, счастливо вдыхая пространство широкой грудной клеткой, впереди, практически уже у КПП, и начфин, загибаемый этим пространством в позу мудрой черепахи Тортиллы, несколько отстав.
У человека есть такая особенность: когда он счастлив и наполнен, то растопыриваются не только органы чувств, но и как минимум - пасть. Это можно считать улыбкой, можно - театральной маской, можно саморекламой, но в любом случае, это - разинутый от наслаждения рот.
В который, на очередном счастливом вдохе, и влетел плотненький ворох тополиных пушинок.
Бубнов по инерции, не закрывая рот, сделал "кхм". Однако пух, испуганно раскрепившись в горле, не обратил на этот "кхм" никакого внимания, зато полностью перекрыл счастливому капитану 3 ранга весь кислород, азот и все остальное, что еще есть в воздухе, вместе с запахом еловых веток.
Бубнов остановился и с неприязнью к окружающей среде заметил, что глаза зачем-то полезли из орбит - вдох не получался, равно как и выдох. Стало страшно, потом руки вцепились в горло, а затем подогнулись колени, и буквально пару секунд назад блистательный офицер и довольный собой джентльмен, хрипя, распростерся на асфальте, дрыгая ногами.
Начфин последний раз бегал... наверное, этого не было никогда. Не говоря уж о тяжестях, которых он тоже никогда не носил. Голос у него был негромкий, но на редкость противный. И склонившись над Бубновым, рвущим пуговицы на кремовой рубашке и скребущим свою грудь, начфин автоматически спросил:
- Николай... что с тобой?
- Аххххх... хррррррр!!!
- Где... болит?
- Оххххххх... ыыыыыыы!!!!
Начфин огляделся - больше никого не было.
Делать искусственное дыхание? Рот в рот? Звать на помощь?
Думать было поздно, да и потом - разве можно требовать продуктивности этого процесса у старого, больного начфина?
Крякая и собирая в кучу разъезжающиеся в разные стороны руки и ноги хрипящего Бубнова, начфин попытался неумело взгромоздить его себе на спину, с третьей попытки это удалось, перед глазами плыли круги, шелковое кашне мягко спланировало в пыль.
Неимоверно напрягаясь под бубновской тушей, начфин разогнул ноги и сделал шаг по направлению к КПП.
И тут его схватило сердце. Несильно, но ощутимо. И уже автоматически обмякая, он грохнулся вместе с Бубновым на придорожную траву.
Земная поверхность приняла Бубнова грудью и практически плашмя, а сверху на него рухнул начфин - и от удара пропитанный слюной комок пуха вылетел со своего штатного места в глотке и, сопровождаемый громким "хххряк!", канул в лету.
Из дверей КПП вышел начальник штаба.
На траве у КПП, тяжело дыша и синхронно держась за грудь, сидели в пыли два офицера - капитан 3 ранга Бубнов, с окладистой бородой и глазами размером с блюдца, и старый сморщенный начфин, звание и фамилия которого никакого значения не имеют, так как они все равно не в состоянии исправить недостатки его внешности.
И, в каком-то смысле, его судьбы.

Несколько историй об обучении «братьев меньших» по соцлагерю (продолжение).

2. Алжирские авиатехники.

Рассказана преподавателем кафедры эксплуатации АО. В демократическом Алжире существовал единый учебный центр ВВС, где готовились летчики, инженеры и техники, все вместе. У инженеров и техников был выпускной экзамен, построенный на системе тестов, соответственно, разных объемов. Понравился ответ будущего авиатехника по АО на вопрос: «Назовите три основный типа бортовых аккумуляторных батарей» (свинцово-кислотные, серебряно-цинковые и никель-кадмиевые). Ответ сына пустынь: «1. французские (уважает б. колонизаторов) 2. советские (уважает своих учителей) 3. американские (наверное, в других странах АБ не производят).

3. Иракские инженеры.

Рассказана однокашником отца по академии, в течение года обучавшим инженеров в учебном центре иракских ВВС. Занятия происходили с переводчиком (местным), и по форме их можно отнести к своеобразным практическим занятиям с достаточно большой вводной теоретической частью. Обычно процесс строился так: первый академический час - теория, второй - закрепление на практике. Перед занятием как минимум получасовая встреча с переводчиком. Ему объяснялась тема, план занятия, его ключевые моменты. Далее от первого лица. Проговорили тему с переводчиком. Тема бортовые системы электроснабжения. Начинаю лекцию, чувствую непонимание. Спрашиваю, поняли? Нет. Начинаю объяснять подробнее. Переводчик переводит, долго и подробно. Поняли? Нет. Еще подробнее, понимаю, что весь план занятия летит к чертям собачьим. Переводчик переводит тоже долго. Поняли? Нет. Ухожу в основы электротехники. Переводчик переводит. Поняли? Нет. Все, приехали! Начинаю с основ физики и объясняю долго и долго, вновь и вновь. Переводчик переводит одной фразой. Поняли? С удивлением вижу, как все дружно кивают головой. Перехожу к практической части и успеваю выполнить план занятия. После окончания занятия спрашиваю переводчика: «Что ты им сказал, когда они наконец все поняли?». Я сказал им: «Так угодно аллаху!» - отвечает переводчик...