Месть.
Ночью дежурный по части Капитан Иванов (фамилия изменена) сидел, пил в полном одиночестве водку и думал о своей неудавшейся жизни
Служба у товарища капитана Иванова явно пошла на перекосяк. А все началось с перевода из Ленинградского Военного Округа в этот проклятый отдельный развед. бат. Услышав о намечающемся переводе, он страшно обрадовался. Все знали, что размещается он в буржуйской Венгрии и Иванов уже начал в уме подсчитывать навар, полученый на честно заработаных чеках. Кто же знал, что еще одно, такое же, подразделение стоит в тайге в КДВО. Получив приказ, капитан сначала подумал, что это шутка, а потом сгоря запил.
По прибытию на место он сразу заработал репутацию залетчика. Сначала, на первом же разводе, он был публично вздрочен командиром части за очки-хамелеоны. Очки были сделаны по большому блату. Их линзы меняли цвет в зависимости от освещения. Дальневосточное солнце в то утро светило ярко и стекла приняли абсолютно черный цвет, защищая глаза своего счастливого владельца. Отец-командир, увидев такое, сначала ехидно поинтересовался не перепутал ли Иванов армию, в которой служит. По сведениям товарища полковника, черные очки на развод можно надевать только в американской армии. Попытка расказать об особенностях очков привела только к увеличению дозы дюлей.
Следующим эпизодом было утеря по пьяни повседневой шинели. С военторгами в тайге не густо, да еще любимая супружница, не удволетворенная новым местом службы, пообещала оторвать яйца и денег из семейного бюджета не выделила. Пришлось постоянно ходить в парадной, за что комадниры регулярно Иванова имели а сослуживцы регулярно подшучивали.
Рота, командовать которой доверили товарищу капитану, тоже была не блеск. Т.к. часть находилась на постоянном боевом дежурстве, то все солдат роты были 'спецами', многие с неазаконченым высшим образованием, и потому борзоте военослужащих не было предела. Увидев это, товарищ капитан, решил, что он им сейчас покажет что такое служба и устроил 'ночные уечния'. Уйдя под утро спать с чуством выполненого перед Родиной долга и в полной уверености, что дисциплина теперь будет на высоте, Иванов был страшно удивлен внеурочной побудкой и срочным вызовом к командиру. Командир на Иванова наорал матом и обьяснил ему, что поскольку его солдаты после ночной 'проверки боеготовности' засыпают на точках, то капитану будет предоставлена возможность отоспаться на губе. После приведения приговора в исполнение роту свою он возненавидел и дрочил всех и вся при первой возможности. Личный состав отвечал ему пламеной любовью.
За постоянные залеты его дважды прокатили с повышением и товарищи по службе начали называть 'пятнадцатилетним капитаном', намекая на несбыточность получения майорских погон.
В затуманеной водкой голове Иванова появилась мысль, что надо бы пойти вздрючить помошника дежурного по части сержанта Леонтьева. Леонтьев был особо борзый дед. Капитан устроил ему дембель в последнюю партию, что будет послезавтра в 12 дня. А сегодня он его специально поставил помошником, сообщив тому, что делает это, что б Леонтьев 'крепче службу на гражданке помнил'. Но лень победила и Иванов привалился на диванчик в строевой части.
Пробуждение было страшным. Сержант Леонтьев не включая света (т.к. окно строевки видно с КПП) тряс Иванова и орал: 'Товариш капитан! Быстрее вставайте! Машина командира части уже у КПП'. Пообещав Леонтьеву, что он его за оставшиеся до дембеля полтора суток сгноит, поскольку тот его не разбудил вовремя, Иванов, находу надевая китель рванулся к КПП.
'Козел' как раз проехал ворота, остановился и из него вылез командир. Как и положено, капитан Иванов остановился в трех шагах от начальства, поднял руку к фуражке и бодро отрапортовал: 'Товарищ полковник! За время Вашего отсутствия в части ничего не произошло. Дежурный по части капитан Иванов.' И тут у Иванова зародилось подозрение, что что-то не так. Горячо любимый товарищ полковник смотрел на него весьма странным взглядом. После короткой паузы, побагровевший командир заорал: 'Ты! Ты, блядь! Да ты же, блядь, полный кавалер! Марш на губу, ебаный герой! На трое, нет, на пять суток! Кругом!!!!'
Только тут Иванов заметил, что ночью на его китель, сержант Леонтьев наклеил правительственные награды, очень акуратно вырезав их с первых страниц газет.

Мой одноклассник и дружок-не-разлей вода В. срочную служил на Северном Флоте. И служил неплохо, судя по тому, что дважды поощрялся отпуском на родину. А город наш родной был - сухопутней некуда, хотя всяких военных и было полно, но моряк на улице - событие. Ну и у В. любимым занятием во время отпуска было прикалываться над сухопутными патрулями, или "сапогами".
Расскажу один из случаев. Идем мы с В. по городу, тот (В. ат не город) весь сияет якорями, клешами тротуар подметает, ленточки на беске не по уставному до ж.., ну "в общем, вам по пояс будет".
Навстречу патруль - капитан и два курсанта-общевойсковика. В. на них ноль внимания и расходится с ними "встречным курсом". Сзади команда:"Ефрейтор, ко мне!" В., понимает, что зовут его, но не спеша продолжает чапать. Сзади:"Курсанты- догнать!" Нас догоняют два курсанта и волокут В. под белы рученьки к начальнику патруля. Капитан уже завелся - "Т-щ ефрейтор, почему не выполнили команду старшего по званию?!" В., глядя на капитана протстодушно-искренним взглядом Швейка - "Виноват, тщ капитан-лейтенант, я не понял, что это Вы ко мне обращаетесь, я не ефрейтор." Капитан, с одной стороны польщенный тем, что его назвали таким экзотическим морским званием, а с другой обескураженный тем, что что-то идет не так, но не желая "терять лицо" в присутствии подчиненных, продолжает:"А кто же вы, если не ефрейтор?" - "Старший матрос!" - гордо рапортует В. Капитан сникает, но окончательно гонор еще не потерян - "Почему не отдаете честь старшему по званию!?" - не на шутку грозен он. "Так тщщ капитан-лейтенант, уже 17.10!"- не моргнув глазом ответствует В. "Ну и что?" - уже совсем сбит с толку капитан. "В 17.00 на корабле спуск флага и гюйса, после чего отдание чести военными моряками не производится!" -нагло врет В. Совсем сбитый с толку, да еще и напуганный незнакомым словом "гюйс" и явно не желая дальше увязать в этой морской терминологии, капитан отдает военный билет и отпускное предписание, но напоследок наставительно бурчит "Учитывайте разницу во времени между Мурманском и нашим городом, товарищ матрос". "Сапоги" удаляются посрамленные, В. сияет и даже отсутствие ясных перспектив выпивки не портит его солнечного настроения.

В штабе работа не кончается. Ее просто бросают.

Замечательному городу Димитровграду и его Отделу ФСБ посвящается

Ну что, товарищ, откинься поудобней на спинку кресла и прослушай один из рассказов про мои похождения с миссионерами Церкви "Живой поток". Ребятки эти были многонациональные, преобладали америкосы и тайваньцы, были еще и англичане. Религия у них - пойдет, без всяких экстремальных загонов. Но дело не в этом - я там из-за денег работал, а платили они очччень хорошо. Я тогда был на втором-третьем курсе инфака, и денюжка лишней не была. Шел замечательный 1997-й.

Миссионеры мои (не путать с миллионерами!) очень часто и много колесили по России, даже в Казахстан ездили. А ездили к братьям и сестрам во Христе, поддержать морально и всякой макулатурой.

И вот, однажды зимой мы сели в поезд и поехали в славный город Димитровград Ульяновской области. Чем этот город славный - чуть позже скажу. Ехало нас четверо - американец Джон, с которым я постоянно работал (я так думаю, он наверное до сих пор ничего по-русски кроме 'Спасибо' сказать не может - тупой жирный лентяй), тайванец Эзра (метр роста в прыжке и тоже ни бум-бум по-русски), англичанка Мэри (отличный русский, даже без акцента) и я. Приехали солнечным морозным утром. Мне нужно было отбежать за уголок, поэтому я сказал "Стойте в здании вокзала, я щас". А нас должны были встречать местные из деревни с очаровательным названием Мулловка (под Димитровградом).

Ну, мои кексы зашли в здание вокзала (простой провинциальный вокзал), а в нем, как и на всех таких вокзалах была стандартная планировка - налево зал с кассами, направо зал ожидания и большой зал посередине. Эзра и Джон встали в центральном зале ждать меня, а Мэри что-то устала и сразу пошла в зал ожидания посидеть. Одного мы не заметили сразу - в одной из стен этого большого зала было большое такое окно, а за этим окном - естественно участок милиции. В общем, пока я ходил по своим делам, пока вернулся обратно - около моих двух орлов уже стоят наши доблестные стражи порядка и что-то у них выспрашивают. Про русский Джона и Эзры смотри выше. Я подхожу, говорю в чем дело, они говорят пройдемте проверим документики.

Думаю не надо объяснять, что такое российская виза. Просто на всякий случай: российская виза иностранцам в загранпаспорт не ставится, а просто выдается вкладыш с фотографией, ФИО, именем организации, направившей иностранца и т.д. и т.п. И еще там написаны российские города, которые этот самый иноземец имеет право посещать. Как ты уже догадался, Димитровграда у моих соколов в визе не значилось. А теперь поясню, что же такого интересного в этом небольшом городишке. А в этом небольшом городишке располагается НИИ атомных реакторов и три-четыре зоны. В общем, полузакрытый городишко оказался.

И так, нас втроем тащат в этот участок за стеклом (про Мэри мы молчим), проверяют паспорта у моих рабовладельцев, и с радостью видят отсутствие Димитровграда в визе. Как положено, оформляют протокол за нарушение паспортно-визового режима. На них - я то россиянин, где хочу там и шарахаюсь по Родине. В протоколе, как ты знаешь, есть на обратной странице графа для пояснений задержанного. Естественно, Джон пишет объясниловку по аглицки, а Эзра - иероглифами. Менты балдеют - экзотика!!!!!! Платим штраф, жалобно так говорим "Дяденьки хорошие, отпустите нас пожлста!" Милиция к нам начинает относиться хорошо, даже душевно. И отвечает "Мы бы вас с удовольствием отпустили, но мы уже кое-куда доложили, сейчас за вами приедут". И точно - к вокзалу подруливает черная-черная Волга, из нее выходит мужчина.... Ты знаешь, таких стальных глаз я ни до, ни (надеюсь!) после никогда не видел и не увижу (тьфу-тьфу!). Сажает нас троих в Волгу (про Мэри молчим) и везет к себе в Контору. Заводит в кабинет и первым делом начинает прессовать меня, типа чуть ли не изменник Родине, с буржуями снюхался за банку варенья и корзину печенья.... Я ему - Вы что, гражданин начальник, я всего лишь голодный студиозус, практикую аглицкий и денюжку зарабатываю, а Родину свою очень люблю и никому не продам.

Ладно, от меня отстал - переключился на моих подопечных. Кто такие? Откудова? Из Уфы? Понятно. Тааак, любезные, цель вашего визита в наш красивый город? Ну, мой Джон ему на полном серьезе отвечает (а я перевожу) 'Раздавать воскрешенного Триединого Бога в его возрожденное Тело Христово'. Чекист фигеет. 'Таааак, понятно. А к кому ехали?' Джон ему: 'В деревню Мулловка к такой-то семье'. Чекист дёрг к телефону, так и так, ну туда бригада и рванула проверять, кто это иноземных шпионов к себе приглашает. (Про Мэри молчим)

Дальше чекист говорит 'В общем, ребята, сегодня же первым поездом за пределы Ульяновской области'. Мы ему: 'А у нас билеты на послезавтра в Уфу'. А он нам: 'Не проблема. Обменяем. Давайте сюда ваши билетики.'

И тут мы совершили страшную ошибку - даём ему билеты, он их считает, потом считает нас, потом опять считает билеты. И мееееееедленно так говорит: 'Не понял. А кто четвертый?'. Ну, пришлось ему поведать про Мэри. Он чуть со стула не грохнулся. 'И где же ваша Мэри?' - 'На вокзале, сидит в зале ожидания.' Чек опять к телефону.

А Мэри тоже не дура. Как увидела, что нас милиционеры замели, тихонько так, бочком, из вокзала вышла и пошла на автовокзал, чтобы в Мулловку уехать. Благо автовокзал рядом и язык она знает. Но по пути к ней привязались цыганки и почти полностью раскошелили. Тем не менее, села она в автобус и видимо заснула, потому что проехала свою деревню и пришлось ей возвращаться обратно пешком до Мулловки. Там ее, естественно, уже ждал 'уазик' милицейский. Мэри туда усадили и привезли на ж/д вокзал, где мы уже тусовались в ожидании поезда на Уфу, на который нам чекисты любезно поменяли наши билеты.

Вот так весело мы съездили в Димитровград!!!