Сантехник.
Продолжение, начало в выпусках 471, 472.

Окно

Через три недели, осторожно припадая на все еще побаливающую ногу, поднялся я на третий этаж казармы. Улыбающийся дневальный:
- Здравствуйте, товарищ сержант!
Зло ему в ответ:
- Пуговицу застегни, солдат! Кто в наряде?
- Дежурный - старший сержант Романов, я и Худайбердыев.
Я пошатнулся. Дневальный подхватил под руку:
- Что с вами, товарищ сержант?
- Ничего, - приклеил я на лицо улыбку, - Уже ничего.
Оторвав его руку от локтя, пошкандыбал к кубрику своего взвода. Сел на кровать, протянул руку к дверце тумбочки, чтобы достать оттуда последние письма и замер.
Положив голову на подоконник, неудобно лежа на согнутых руках, водя во сне худыми плечами, причмокивая и сопя, слюнявя во сне красную повязку с надписью "Дневальный", спал Худайбердыев!
Худайбердыев! - заорал я.
Спит. Он спит. Он не просыпается. Он... В глазах потемнело и, нащупав табуретку, я кинул ее в эту ненавистную голову с оттопыренным ушами. В остановившемся времени я видел траекторию ее полета. Мелькнуло с тоской:
- А ведь на спутник похожа в полете, но не попадет!
Не попала. Я, конечно, промахнулся.
От звонкого грохота разбитого стекла Худайбердыев вскочил и, стоя в потоке стеклянных осколков, ошарашено стал застегивать воротничок.
Я упал на кровать и, зажмурясь, лежал до крика обалдевшего дневального:
- Рота! Смирно!
На пороге казармы стоял командир части, держа в руках злополучную табуретку. Выслушав стандартный доклад от дежурного по роте:
- За время вашего отсутствия происшествий не случилось. Рота находится на обеде!
В ответ услышал рев:
- Происшествий нет? Кто кинул табуретку и разбил окно?
Я глубоко выдохнул, сделал шаг вперед и тихо сказал:
- Я!
Полковник осекся и тихо спросил:
- Сержант, а зачем Вы это сделали? - акцентируя вопрос на словах "Вы" и "сделали".
В ответ я невнятно промычал:
- Муху увидел.
Скосив голову на бок, он сказал все так же тихо:
- Десять суток ареста, - и взревел, - Немедленно.
Все десять суток на губе я смеялся. Мне таскали жареную картошку и горячий чай. Ко мне приходили поболтать. Но при слове "Худайбердыев" - я начинал тосковать, впадал в прострацию, потом громко и страшно смеялся, глядя невидящими глазами в покрашенный ядовито-зеленой масляной краской потолок. Пришел начальник медицинской службы и осмотрел.
Его слова :
- Здоров, только с нервами что-то, - я встретил новым приступом гомерического хохота. Правда, к последнему дню утих, и лицо снова приняло спокойное и волевое выражение, без проблесков сумасшествия последних дней.

Стрельбы
Зачет. Ночные стрельбы у сержантов. Я вздрагиваю и начинаю дергать щекой, когда мне на подсветку назначают Худайбердыева.
Заметив мою дергающуюся щеку и судорожно прижатый к груди автомат, командир роты примирительно говорит:
- Ладно, ладно, меня будет подсвечивать. Ты Ерофеева возьми.
Бегу в темноте. Из-за спины раздается шипение и ракета, описав дугу, освещает мой сектор, выхватывая полигонные кочки, бугорки с кустами и четко проявившиеся из темноты поясные и грудные фанерные цели.
Увлекаюсь процессом, пускаю по ним трассера и не сразу замечаю, что огонь веду один. За моей спиной все бегут куда-то к краю поляны, где прыгает, размахивая руками, человеческая фигура в ореоле ярко горящей за спиной ракеты. Фигуру сбивают, накрывают шинелями, из-под которых доносится дикий, страшный вой обожженного человека. Бегу со всех ног, чувствуя сердцем недоброе. Меня догоняет командир взвода и, зло поводя ноздрями, бросает мне:
- Худайбердыев ракетой комроты в спину засадил. Сейчас огребем с тобой.
Стоим как два нашкодивших мальчишки перед комбатом. Ругательные слова он заколачивает в наши головы как гвозди. Происходящее меня мало интересует. Я отрешен и спокоен, но комвзвода это вновинку, и он все время порывается вставить слово. Комбат не слушает его и завершает великолепнейшую триаду двумя строгачами и лишением меня звания старшего сержанта за плохое обучение личного состава.

Продолжение следует.

БЫЛИ "ПАРКЕТНОГО" КРЕЙСЕРА-16 или «о спорте не спорьте»

Долгая полярная ночь, как известно, угнетающее действует на человеческий организм. Чтобы окончательно не впасть в спячку, человеку, даже военному, периодически требуется какая-нибудь встряска. За отсутствием учений, инспекций и проверок в качестве очередного развлечения экипажу “паркетного” крейсера предстояло поучаствовать в соревнованиях по боксу. (Кто первым высказал такое бредовое предложение и каким чудом оно было утверждено командиром выяснить так и не удалось.)
Первоначальный список желающих поразмяться на ринге оказался довольно куцым. Что было и неудивительно, поскольку в БЧ-2 служил несомненный фаворит старшина 2 статьи Маратов - чемпион Краснодарского края среди юниоров, КМС по боксу. Но после того как мудрый зам вывел Маратова в профессионалы и назначил рефери, энтузиазм в массах начал просыпаться. Для дополнительного накала страстей пары для боя не определялись жребием, а назначались тем же замом с максимальным учетом существующей на корабле конкуренции между боевыми частями и службами. А когда трое лейтенантов, еще не потерявших юношеского задора, также вошли в число участников соревнований, запись пришлось ограничить, потому что померяться с ними силами возжелал практически весь личный состав их боевых частей, прослуживший больше года.
Наступила долгожданная суббота. Столовая, в центре которой боцманята соорудили нечто, принимаемое ими за ринг, была набита до отказа. Тяжело вздыхающий доктор принес все запасы йода, зеленки и пластыря. На почетном месте уселся командир. Прозвучал гонг, и начался первый бой. Крики и свист болельщиков начисто заглушали команды рефери. Не блещущие техникой, но стойкие бойцы бились не щадя ни себя, ни противника. Три минуты пролетели как одно мгновенье. Опять прозвучал гонг. Боксеры не успели разойтись по своим углам, как вдруг...
Это было настолько же неожиданно, насколько потрясающе. На ринг, держа над головой плакат с цифрой 2, выпорхнула изящная блондинка в бикини. Лифчик буквально разрывался под напором двух шаров, размер которых заставил бы Памелу Андерсон впасть в истерику. Косметика от Диора уныло поблекла бы при виде того, какой здоровый румянец придает щекам свекла, какими пухлыми становятся губы под слоем гуаши и какими чувственными делает глаза обыкновенный мягкий карандаш. С плеч нимфы спадала шикарная грива серебристых волос, в которой при более пристальном внимании можно было определить расплетенный канат.
Зал рыдал. Рефери вместе с боксерами оказались в куда более выигрышном положении, поскольку могли в приступах смеха кататься по рингу. А нимфа, в миру известная как командир отделения акустиков старший матрос Ветров, продолжала дефилировать по столовой.
Бой продолжился только через 20 минут. И несмотря на накал спортивных страстей, то в одном, то в другом углу периодически раздавались взрывы хохота. Это моряки вспоминали выступление “группы поддержки”.

P.S. И никто ни разу не посмел назвать Ветрова «голубым». Нравы были не те.

Когда я в Файзабаде работал, на территории дизельной электростанции мы устроили маленький огородик. На огороде пытались вырастить арбузы и
дыни.
Знакомый местный агроном сказал, что под Поли-Хумри выращивают арбузы такого размера, что верблюд в состоянии поднять только два арбуза. У нас же стоило арбузу стать размером с детский мячик, его тут же крали солдаты нашего ограниченного контингента. Если учесть, что воду приходилась таскать ведрами, да и другого труда в этот огород вложено немало, а урожай собирают другие - было обидно. Огород был огорожен колючей проволокой с сигнализацией на калитке. Дежуришь на дизельной, слышишь "Дзинь", выскакиваешь на огород и видишь, что сперли очередной арбуз. Думаю, раз сигнализация на калитке не спасает, надо ставить сигнализацию на сами арбузы. Что умного может придумать человек, который очень сильно ограничен в электронике, но совсем не ограничен боеприпасами? Решил поставить на созревающие арбузы взрыватели от гранат. Грохота от его срабатывания достаточно, чтобы услышать даже находясь внутри электростанции. Арбузы на огороде лежали не на земле, а на специальной решетке из деревянных реек (на земле они бы гнили). Под арбузами, в рейке просверлил дырки, со взрывателей снял кольца, разогнул усики. Сами взрыватели поставил под деревянными настилами, и через дырочки в настилах проволочкой соединил с арбузными хвостиками. Стоило потянуть за арбуз, вытаскивалась чека и через 3-4 сек. взрыв. Думаю,
успею выскочить и набить морд у, кто бы там не был. Я когда злой, то и на десантника нападу.
Пока это все городил, кто-то из ребят сказал: "смотри, это может закончится тем, что они тебе на калитку настоящую мину поставят. Будем
потом твои кишки по всему огороду собирать...". Заминированные арбузы простояли дня три.
Потом зовут меня ребята на огород. Смотрю: взрыватели - на месте, хвостики с проволочками - на месте, а арбузов нет. Профессионалы, блин!
Способ минирования я изменил: чеку вытащил сразу и арбуз поставил прямо на скобу.
Чуть сдвинь арбуз, пружина отбросит скобу и взрыватель сработает.
Через несколько дней подорвался свой.
Был у нас праздник (в этом суровом краю, когда было, что выпить - праздник). Сидим на дизельной, с приглашенными афицианками. Выпили, закусили. Пришло время десерта. Вовка говорит:
- Пойду, арбузик сорву.
- Не трогай те, рядом с которыми стоят таблички "Не срывать!".
- Тогда я дыню сорву.
И ушел. Мне говорят:
- Иди проконтролируй, а то что-нибудь не то сорвет.
Выхожу с дизельной и вижу: на огороде стоит Вовка, согнутый буквой "зю", прикрывая голову руками. Только успел подумать:"Что это он так стоит?"
Как сзади Вовки, чутли ни у него под задницей, раздается взрыв (было похоже на новогоднюю хлопушку с конфити, только гораздо сильнее). И весь Вовка в этой трухе от дыни. Я когда минировал, то думал, что если есть полоски, то это арбуз. Я ошибся. Вовка поднял дыню, услышал, как хлопнул капсуль, быстро поставил дыню на место, а сам повернулся к ней задом.
Остались без десерта :((

from: anekdot.bigmir.net

Армейская история из жизни «Дикой дивизии».
Служил я в начале 80-х на Урале, в РВСН, на узле связи. Дивизия наша в родственных кругах носила совершенно нехарактерное для данных родов войск название «Дикая дивизия». И вовсе не потому, что большинство верхнего командного состава носили звериные фамилии - Волков, Зверев, Зайцев, Козин, Козловский, и т.д. А потому, что фамилия комдива была - правильно, Дикий. И нрав его фамилии соответствовал. А уж подчиненные тянулись за командиром.
Часть наша, как и положено, располагалась в глухой нетронутой тайге и носила бытовое название «пятая площадка». Обычный ракетный полк со всеми атрибутами - БД, КДС, паттерны, сетка П-100, кроны, монолиты, замполит - придурок, начсвязи - незнайка в стране чудес и т.д. Автор в период описываемых событий нес боевое дежурство на узле связи в должности радиомеханика. А на коммутатор заступил Юра Звягин. Какая задача у коммутаторщика? - соединять абонентов по их желанию. Кроме того он может (и должен периодически) разговоры прослушивать, а при желании и вывести на динамик, что б курящим рядом и сдыхающим от безделья приятелям было лучше слышно. И вот как-то ночью раздается вызов: зам по тылу дивизии генерал-майор Козловский срочно требует соединить его с зам по тылу части подполковником Козиным. Звонки генералов по открытой связи в часть - явление не частое, поэтому у всей нашей честной компании уши растут в сторону динамика, а Юру бьют по рукам, чтоб не дай бог не отключил прослушивание.
В ходе беседы двух командиров выясняется, что на днях по частям дивизии поедет комиссия из штаба армии с проверкой состояния именно тылов. После ряда ЦУ, вопросов о состоянии бани и офицерской столовой и доброжелательных просьб о наведении должного порядка (...если, бля, у тебя, еб т м, хоть одна муха, в Бога душу, на комиссию сядет, я тебя, в рот, и маму, и папу...), генерал задает роковой вопрос о состоянии подсобного хозяйства.
Надо сказать, что наш доблестный полк, как и всякая уважающая себя часть, имел подсобное хозяйство при хозвзводе. Основным достоинством, головной болью и предметом издевательств хозвзвода были так называемые «скаковые свиньи Козина». Грязные, поджарые, как гончие собаки, вечно голодные, они, частенько, сбежав от пьяных свинарей, носились по части и окрестной тайге с диким визгом и на запредельных скоростях. В поисках жратвы они делали немыслимые марш-броски за 25 км до соседней площадки, где их ловили тамошние бойцы и подкормив из жалости возвращали в родные пенаты за два огнетушителя браги. По закону подлости накануне описываемых событий весь этот безумный эскадрон свиней летучих чем-то обожрался в тайге и издох большинством поголовья.
Именно эту грустную историю о павших свиньях и одной оставшейся в живых свиноматке и выдал Козин генералу на его вопрос о состоянии подсобного хозяйства. На что последовала не очень длинная пауза и генерал вызверил следующую реплику:
- Козин, сука, ты мне хоть всем хозвзводом свиноматку еби, но что б к утру поросята были!!! Понял, майор?!
- Так точно!!! - испуганно ответил пока еще подполковник и работа закипела. В том смысле, что начались звонки на другие площадки с просьбой о взаимопомощи и разработка совместных планов отражения вражеской атаки комиссии. Это одна из причин непобедимости русской армии - несмотря на всеобщее распиздяйство в самый последний и критический момент мобилизоваться и найти безумное и единственно верное решение.
Результатом этого ночного «совета в Филях» стал бортовой ЗИЛ, загруженный отборной скотиной, собранной со всех площадок. ЗИЛ следовал километрах в пяти за машиной комиссии, и пока в очередной части проверяющих ублажали баней, обедом и т.д., скот сгружался на хоздворе.
В результате чего двор приобретал вид лучших образцово-показательных хозяйств советской эпохи. Обратил ли кто из комиссии отполированным халявным коньячком взглядом внимание на тот факт, что скотинка на всех площадках подобралась как под копирку - тайна. Может сработала привычная замыленность армейского взгляда принципом всеобщего единообразия. А если кто и обратил - не отрыгивать же дармовое и не по армейски богатое меню?
Вообщем, все прошло благополучно. Каждый получил положенную ему по должности порцию благодарностей и пиздюлей. А при посещении нашей части генерал Козловский, ласково глядя на снующих в неимоверном количестве (и, между нами, затраханных бесконечными переездами) свинок, похлопав Козина по пока еще двум звездочкам на погоне, изрек риторическую фразу, истинный смысл которой был понятен им двоим, да еще нам, тем, кто сидел ночью на коммутаторе:
- Вот видишь, Козин! Могешь, ежли захочешь! Молодца!!! Гигант просто!!!