Мадьяро-японский десант

...так как описываемые в сказке события не могли происходить нигде и никогда.

Кроме, конечно, заброшенных в настоящее время островов в океане, которые хочет не скажу какая нация (так и говорят: "Хасю асрава"). Во времена тех сказочных событий на этих стремных земельках стойкие (оловянные) советские человеки пытались наладить быт и от нечего делать производили консервы для крестьян Нечерноземья, а чтобы начинку для этих консервов, которая в изобилии плавала вокруг, не тырили близкоживущие люди не скажу какой национальности, советские человеки держали на одном из островов что?
Верно. Кучку вечно настороженных корабликов из состава Мучимого Частыми Пьянками Войска, МЧПВ.
Собственно, сие славное (кроме шуток) соединение проживает там и по сей день. Вот только резко поумневшие рыбари-консерваторы, кто остался, уже совсем перестали быть советскими, а половина из них заодно и человеками, поэтому служить там сейчас тяжело и не до смеха.
А вот раньше...
- Короче, - изрек Витька, эффектно затянувшись, - знаете старую байку про мадьяро-японский десант?
- Чей-японский?
- Понятно. Тогда поехали. В общем, дело было так:
Мадьяры - это венгры. Венгрия. Горошек там зеленый, помидоры... Восточная Европа. Так что если хоть один мадьяр когда-либо и бывал на тех островах, то это был либо больной на голову, либо беглый каторжник, который сдуру поучаствовал в русской жизни. То есть даже в глубоком коллективном бреду руководство страны Венгрии, вне зависимости от политического строя, не могли счесть те острова зоной своих интересов. Ха-ха.
А вот, например, строгое выполнение требование руководящих документов по базированию кораблей МЧПВ при обычной боевой готовности в любом уголке Вселенной призваны обеспечить два несчастных лица дежурно-вахтенной службы - дежурный по соединению и его помощник по живучести. Известно, что в тот зимний день и в той бригаде эти несчастные заступили на службу установленным порядком и без энтузиазма, так как большая часть службы должна была пройти в воскресенье. Причем сам дежурный заметной роли в истории не сыграл, а вот помощник...
Помощник по живучести - это обычно корабельный механик, командир БЧ-5. В Потёртых Войсках корабли маленькие (их прямо распирает от гордости за свое название, на флоте ведь точно такие же лайбы называются катерами, чем в сущности и являются), механики на них - капитан-лейтенанты без серьезных перспектив роста.
О механиках известно, что их ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра, так как попавший на свободу механик сразу теряет все житейские навыки на фоне резкого усиления спонтанного глотательного рефлекса. В отношении всех без исключения спиртосодержащих жидкостей.
О капитан-лейтенантах же известно, что это единственная категория морских военных (в пехоте так же повезло некоторым высшим офицерам), не нарушающая моральных заповедей в отношении одиночного распития, так как капитан в любом случае пьет с лейтенантом.
Наш помощник по живучести был механиком. И капитан-лейтенантом. Без перспектив. Готовы? Понеслась.
Дежурили молча. Скучно. Дежурный к обеду свалил по своим командирским делам, сказав на прощание: "Я щас". И исчез. Стало совсем скучно. Механик ОСТАЛСЯ ОДИН... Ну, конечно! Начал работать рефлекс. "Да ну его...,- сказал он сам себе, - может, не так муторно будет". Взял-то с вечера. Плеснул, подождал немного... и повторил... Короче, получалось где-то раз в полчаса. В общем, когда стало смеркаться, стало уже совсем хорошо! Но скучно, Боже мой, как скучно...
- Даа-ста-ли фсе-е! - заорал механик на весь пирс, выйдя из рубки и сняв шапку, - и ка-раб-ли эти скот-ски-е-е, и сл-у-жба, и а-а-стра-ва-а!!
Летаргические вахтенные у трапов снулых корабликов встрепенулись, переглянулись, пожали плечами, и снова захрюкали. Воскресенье... Мало ли что человеку приснилось. Там, в рубке дежурного, тепло...
Видя такое явное отсутствие интереса к своим эмоциям, механик немедленно усугубился еще глубже. До дна (там оставалось грамм триста). И сразу получился совсем другой человек, потому что оборвалось все. Моментально.
- Ну-у, - бормотал он, скатываясь по трапику на бетон пирса, - я щас ат-дах-ну-у!! Мы дуреем на этой войне, Д`ар-тань-ян-н-н! - пропел он с интонацией Владимира Семеновича, совмещая несовместимых классиков - Мы ус-с-с-пеем доесть этих кур-р-р!
И, как был, без шапки и в снаряжении, с оружием, рванул из части чрез забор. На волю!
Созвучный этому выражению глагол как-то сразу приходит на ум - гулять! Естественно. В кабак! И неважно, что скрывается за этим словом, неважно, кто и как на тебя смотрит, ведь идет, летит, несется! Свободное самовыражение! Ду-ша! На-рас-паш-ку! Кстати, говорят, потом он не мог ничего вспомнить. Ну, неудивительно...
Танцы на столе... Звон стекла... Ветер в лицо...Неважно, куда, главное - через зиму и снег, ветер и метель, холмы и кусты! Кусты!! Кусты... Кусты? Сбился с курса... Забл... Ага.., ну, щас...Тяжело дыша, безумный взгляд по сторонам... И вдруг, где-то там, в темноте, мелькнул огонек! Из глубин потопленного разума продувала балласт опасная ассоциация с Прометеем...
"И-й-а!Дам!О-гонь!Лю-дям!", - и указав себе направление рукой, греческий герой рванул вперед. Через тернии!
В единственной в здешних краях гражданской медсанчасти со стационаром на двадцать койко-мест все спали. Все шестеро обожравшихся тухлой икрой докеров и одна пожилая уже медсестра. В комнатке приемного покоя традиционно горел свет.
Далее в хронологическом порядке:
1. Проснувшаяся от резкого удара в дверь медсестра обнаружила сползающего по косяку капитан-лейтенанта морских частей Пограничных Войск, в шинели, без головного убора, с окровавленным лицом и ладонями (кусты) и при оружии;
2. На вопрос медсестры "Что с тобой, милок?", растекшийся по порогу офицер неожиданно резко и громко заявил, что, пока они здесь спят, пограничники доблестно отражают удар третьей уже волны воздушно-кавалерийско-морского десанта. Причем из соображений скрытности враг использует исключительно лука, стрелы, копья и деревянные тараны. Офицер очень хотел сказать, что десант - манчжуро-японский, так как слышал где-то, что Манчжурия и Япония как-то связаны, что-то было у них в истории общего, и потому еще, что не могли они так охаметь по-отдельности во время его дежурства. Только попробуйте выговорить слово "Манчжурия" после хотя бы пол-пузыря. А механик-то в это воскресенье оставил такую дозу настолько позади, что даже смешно. Ха-ха. Так что медсестра поняла, что десант - м-ма-дьяро-японский. Что тут такого? Офицер-то весь в крови...Ранен, значит, в бою. Врагов, по традиции, не считают, где уж там выяснять национальность. Тем более, медсестре:
3. В санчасти упомянутым офицером был произведен экстренный подъем больных, одевание, построение, проверка формы одежды, после чего состоялось доведение обстановки и постановка задач, а именно: рытье окопов по периметру санчасти с оборудованием огневых позиций на танкоопасных направлениях. Рытье осуществлялось лопатой, ломом, багром, ведром и топором с пожарного щита. При этом один больной, по фамилии Полумедведев, которому было предложено, на выбор, рыть окопы огнетушителем или ящиком с песком, учинил попытку позорно дезертировать вглубь острова, но был отловлен остальными трудящимися больными и после восстановления патриотических чувств стал рыть окопы самим пожарным щитом;
4. Офицер же некоторое время управлял работой личного состава непосредственно из ординаторской, получив предварительно от медсестры, оказавшей ему первую помощь, трехлитровую бутыль спирта "для сопутствующих нужд";
5. И только убедившись в наличии трудового энтузиазма и понимании поставленных задач среди работающих докеров, офицер оставил расположение санчасти, пообещав проверить ход работ к утру, при этом отсутствовавший форменный головной убор на нем был заменен белым докторским колпаком. Остатки сопутствующего спирта убыли вместе с офицером.
Сквозь ночную тьму шел снег и... Во дворе санчасти, подбадривая друг друга гулкими криками, рыли окопы больные докеры. Медсестра позвонила в охрану порта - как там десант?
- Какой десант, дура? - сказали ей, - Четыре часа утра!!
- Э-э.. мадьяро-японский!
- Че-го??
- Мадь-я-ро-я-пон-ский! Погранцы давно в одиночку воюют!
- Ни хрена себе! - сказали ей и на всякий случай объявили пожарную тревогу. Мало ли.
И еще позвонили на самую верхушку острова - точку ПВО - не видно ли, как там десант?
Граждане! Ну сколько можно повторять! Никогда не шутите с ПВО! Они же при заступлении сдают чувства юмора на ответственное хранение. В специальные сейфы. Не знали? То-то! Работа такая.
Короче, не прошло и пяти минут, как бодренький дежурный генерал в ГШ ПВО воткнул узловатый палец в текст шифровки и схватил телефонную трубку:
- Какой десант?! Какой, мать-мать-мать, десант??!! По буквам давай!! Марфа! Анфиса! Двора! Знак?? Какой знак?? Я те щас такой знак на жопе нарисую!! По новой давай!! Быстра-а-а!!(На том конце сообразили) Варфоломей! Еремей! Никодим! Гарик! Ефстафий! Ромуальд, е.. Что?! Венгерский?! Ты дурак, да??!! Венгры??!! В океане?! И еще японцы??! Быть на связи!
Хвать другую трубку:
- ОД Главного штаба погранвойск! ("Это ж комитет", - ныло в голове, - "Ну почему, почему на моем дежурстве!!") Алло! Что у вас происходит на Среднем Крокодильском? Ничего?! Постоянная готовность?! А мне доложили - бригада пограничных кораблей отражает высадку морского десанта! Чей десант? Хм... не имею четкой информации! Моим очень плохо видно. Но воздушной поддержки десант не имеет! Докладываю на "Бриллиант"!
В первую трубку:
- Усилить наблюдение! Оставаться на связи! Об изменениях в обстановке докладывать немедленно!
И глубоко вдохнув, зенитный генерал трепетно взялся за трубку прямой связи с Генштабом...
Спасла ситуацию, как частенько бывает, сама природа. На многострадальный островок, который во все глаза разглядывали сотни своих, а вследствие хорошего качества радиоперехвата, и противных глаз, величественно накатил рассвет. Смотрят вояки всея земли - а береговая линия чистая... Пялятся во все глазки на бригаду - огоньки зажглись, бойцы с кораблей на зарядку потянулись... Спокойненько так. С ленцой.
Ну, а вернув боеголовки в исходное и выдрав подчиненных, стали генералы истерично хихикать, затем смеяться, а потом и заржали в голос.
Точка ПВО сходила в гости к диспетчерам порта - в санчасти прибавилось постояльцев.
А медсестра - что с нее взять?
Окопы? Вырыли. Аккурат к утру. В полный профиль. Потом прямо в них и бухнули теплотрассу.
А каплей-то... что каплей? Утром нашли спящим на штатном месте - в рубке дежурного. Спиртом пах сильно, но ведь механик... кто на такие мелочи внимание обращает? Говорю, не помнит ничего. Хотя больничные его опознали. Хотели судить - да не за что. Пистолет в сохранности, на соединении все в порядке, даже удивительно. Уволили орла. Комиссовали. Как прямую угрозу миру. Что и говорить, не место красит человека...

Песня о сиротке и о красном воине Гершензоне

Вечер был, сияли звезды,
На дворе мороз крепчал,
Шел по улице сиротка,
Посинел и весь дрожал.

Нет пальто, пиджак короткий,
Воет вьюга, клонит в сон.
Вдруг встречается сиротке
Красный воин Гершензон.

Он подходит к оборванцу:
Как зовут, который год?
- Митрофан Полупортянцев,
Еле слышно шепчет тот.

Гершензон шинель снимает,
Укрывает паренька,
И тот тотчас же отправляет
В детколонию ЧК.

Вечер был, луна садилась,
Птицы стыли на лету.
Эта сцена приключилась
В восемнадцатом году.

Вечер был, сияли звезды,
Шел уже тридцатый год,
Шел по улице морозной
На дискуссию народ.

Митрофан Полупортянцев
Без конца и без начал
При поддержке двух засранцев
Гершензона обличал.

Мол, по разным по вопросам
Ошибался Гершензон,
И вобще, не вышел носом,
И вобще, курчавый он.

За поджоги он в ответе,
В саботажах виноват.
И вобще, по всей анкете -
Меньшевиствующий гад.

Ветер дул, из зоны в зону
Сквозь контрольные посты
Гнали стадо гершензонов
Где-то возде Воркуты.

Вдруг во тьме сирены взвыли,
Стаду крикнули "Ложись!"
По дороге в тучах пыли
Две машины пронеслись.

В гордой позе самозванца,
На подушках водружен,
Митрофан Полупортянцев
По делам поехал он.

Вечер был промозглый, серый
Листья прелые греблись,
Два седых пенсионера
У подъезда обнялись.

Где-то в клубе были танцы,
Где-то в моде был чарльстон,
Да, - сказал Полупортянцев,
Да, - ответил Гершензон.

Помнишь, брат, как мы сражались,
Обнимала нас гроза,
Как во тьме нам улыбались
Нашей девушки глаза.

Как в атаку шли с тобою,
Как одна нас ела вошь...

Разве ж видела такое эта сволочь молодежь!!!

(Авторство мне неизвестно)

ЭЛЕГИЯ О СОВКЕ, КОТОРЫЙ МЫ ПОТЕРЯЛИ

Росток ребяческой мечты,
Венец несбывшихся амбиций -
Поныне памятен мне ты,
Не зря оплачен был тогда сторицей.

Незабываемы черты,
Увековечены в металле -
Хоть красным был снаружи ты,
Внутри все ж был ты выкован из стали.

Мне не нужны были понты -
Пусть неуклюж, но несгибаем,
Я был знаком с тобой на "ты"
Все ближе, лучше с каждым первомаем.

Сквозь гул привычной суеты,
Под грохот праздничной колонны -
Пред моим взором снова ты,
Надежный, нерушимый, непокорный.

И в пору жуткой темноты
Осталось то, что было свято -
Светил мне ярким светом ты
(А впереди светила мне лопата).

Прошли года, сожгли мосты,
Пропало то, что мы любили.
Но помню я, как - веришь ты? -
Тебя в тот день в песочнице забыли.

--------------------------------------------------
Посвящается совку детскому, красному, металлическому, оставленному мною в возрасте 6 лет в детском саду номер 75.