хоть и чужое, но заслуживает внимания
http://www.anekdot.ru/an/an0406/o040616.html


Как покончить с пьянством на отдельно взятом производстве ...

Давненько это было, еще тогда, когда по всей стране ЛТП существовали,
которые безуспешно боролись с пьяницами и алкоголиками. В общем, конец
семидесятых.
В нашем леспромхозе, в отделе снабжения работал один экспедитор.
Фамилия у него была то ли Мельников, то ли Мельниченко, но это не суть
важно, а важно то, что прозвище у него было "Февраль". И получил он его
не потому, что любил вьюги, а потому, что у него по пьяни в голове
частенько возникала "пурга", которая в общем-то на работе сказывалась
мало. Вот у этого Февраля был сын; те, кто сейчас подумал, что прозвище
у него было "Март", глубоко заблуждаются, т.к. у сына в голове не то
что пуржило, а постоянно бушевал ураган, и звали его Коля. В остальном
Коля был не только здоровым, а даже как-то чересчур. Ни дать, ни взять -
сегодняшний Шварценеггер. Любимое Колино развлечение в свои двадцать
лет было колоть дрова. Для этого отец выезжал на лесоучастки, где за
водку договаривался с мужиками насчет напиления особо сучкастых березовых чурок. Чем больше было сучков и узловатостей, тем больше водки получали мужики, их заготавливающие. Но Колю такое отцовское коварство не смущало. Как только машина с чурками подъезжала к дому, Коля брался за свой фирменный колун, сделанный по спецзаказу, который имел не менее пятнадцати килограмм веса, и приступал к делу. С криком: "Огонь, батарея, пли!", он с первого удара разносил напополам самые кряжистые. Потом измельчал их до дровяного состояния и улаживал ровненькими поленницами по периметру забора, огораживающего усадьбу. Когда периметр протяженностью метров сто двадцать был окружен тремя рядами в человеческий рост, отец понял, что Коле надо искать другое занятие. Ничего лучшего, как устроить его на работу, Февраль во время очередной "пурги" не придумал. Поговорив с руководством и предъявив им справку, что Коля в общем-то не буйный, он этот вопрос утряс, определив его в механические мастерские автогаража.
Несмотря на то, что Коля вид имел довольно грозный, и его маленькие,
но довольно наглые глаза из-под нависших надбровных дуг вкупе с отвисающей нижней губой и постоянно стекающей с нее длинной слюной симпатий не добавляли, мужики в нем не чаяли души. Работал Коля как вол.
На вытянутых руках таскал на подзарядку стасемидесятиамперные аккумуляторы, МАЗовские баллоны он не катал как остальные, а взваливал себе на спину, и таким образом транспортировал их на вулканизацию. За день стирал на нет две березовых метлы, тщательно выметая автомобильные боксы и прилегающую территорию. Да и вообще выполнял всю ту работу, которая была ему по квалификации. Этот рай длился дней десять, пока не настал день получки.
В этот день члены коллектива в количестве 101% затарились водкой, ну,
такая традиция была! И надо же такому случиться, что три мужичка-лесовичка решили пригласить и Колю. Мол, "пойдем Колек, обмоем твое вступление в наш дружный коллектив". Коля не отказался. Местом для обмыва они выбрали притащенную на ремонт из леса "вахтовку", такой вагончик, без окон и с одной дверью. Зайдя вовнутрь, они тщательно заперлись изнутри на засов и начали по полной отмечать и зарплату и Колино "вливание". Коле наливали "с бугорком". Коля пил, что-то жевал, но в дискуссии не вступал. Да мужики и не настаивали, перейдя к обсуждению мировых политических проблем. После третьего стакана Коля их начал бить! Нет, ни предварительных угроз, ни каких либо поводов, не было. Просто молча начал. Я так думаю, что в этот момент его заураганенное сознание, потревоженное алкоголем, выпихнуло наружу картинку из жизни предков, а те были если не гладиаторами, то уж кулачными бойцами - наверняка! Бил Коля сильно, так сильно, что мужички, тоже, кстати, не хлипкого сложения, в одночасье превратившись в Карлсонов, летали по вагону и приземлиться никак не могли. Колин кулак работал как гидромолот, по сравнению с ним даже удар ногой в живот выглядел просто подарком судьбы. Бежать было некуда, потому как вахтовка, как ни крути, а все же замкнутое пространство. Сколько он бил их по времени, мужики сказать не могли, потому как отсчет сломался на первых же секундах, но все
утверждали, что очень долго. Ну, а больше всего их возмутило, что Коля
даже не запыхался. Как уж одному из них на бреющем полете удалось
отодвинуть засов, тоже парадоксально, но, видимо, бог все же есть.
С криком "Полундра!" они выкатились наружу и, забыв про недопитую водку,
разбежались, кто куда.
На следующее утро один из трех, который все же смог прикандыбать на
работу, увидел лазающего по территории Колю. Который, кстати, увидев
своего бывшего собутыльника, очень обрадовался и бросился к нему
навстречу. Приняв позу самообороны в виде закрытой руками головы, и
свернувшись так, что с любой точки обозрения выглядел как мосластый зад,
мужик ждал новых экзекуций. Но Коля был добродушен, как никогда, с криком,
а мол, "Давай-ка мы с тобой еще выпьем", он тормошил коллегу, теряющего
от страха сознание. Поняв, что бить его сразу не будут, мужик, вытаращив
заплывший бланшем глаз, старался объяснить Коле, что он не пьет.
В смысле, вообще не пьет! Так как алкоголь очень вреден для здоровья!
При этом он потирал болевшие ребра и шепелявил распухшими губами. А Коля
хотел выпить! Видимо, что-то в сознании оставило положительный след, а
вот помнил он или нет о вчерашнем погроме, история умалчивает.
Как бы там ни было, но скоро весь гараж знал о "черном" дне зарплаты.
Если мужики до этого пили, как говорится, в полный рост, то тут они
бутылки попрятали с глаз долой. И правильно. Потому что Коля искал. Забыв
про работу, он бродил по гаражу, предлагая каждому выпить, видимо
надеясь, что ему сразу нальют. Гараж перешел на осадное положение! Нет,
некоторые конечно пили, но как-то очень законспирированно.
Я сам был свидетелем, как приехавший в гараж главный инженер, увидев,
что на второй день после получки весь коллектив практически трезв, чуть
не потерял от страха сознание, и еще долго оглядывался по сторонам в
поисках паранормальных явлений. Но самое главное было впереди.
Коля ведь "шакалить" не прекращал, и один раз удача ему чуть не
улыбнулась, когда в одном из боксов он надыбал немного пьяного слесаря.
Что уж там было, я не видел, но слесарь утверждал, что Коля, требуя
водки, его чуть не задушил, помог только валяющийся на полу кардан,
снятый с ЗиЛа.
Трезвый образ жизни в гараже стал нормой! По крайней мере, на те пять
дней, которые Коля еще работал. Ну, а закончилось все банально. Не найдя
себе собутыльников, Коля стал требовать водку дома. Когда он в
расстроенных чувствах выбил все окна, отец понял, что работа на сына
влияет дурно. В лес срочно были занаряжены две машины, и на следующий
день с утра по поселку разносилось: "Огонь, батарея, пли!"

Не спорю, анекдот бородатый, времен, когда пехота называлась пехотой, но, согласитесь, духом военным пропитан под завязку.
Уволился капитан со службы, пришел наниматься на работу в колхоз.
Принял его лично председатель и говорит:
- Ну что, товарищ капитан, вы можете делать?
- Могу устранять недостатки.
- А ещё что?
- Могу их не устранять.
- Замечательно, назначаю Вас руководителем бригады.
- Что вы, товарищ председатель, я не потяну. Я ротой командовал 12 лет, а бригада для меня слишком высокая должность.
- Ну, могу тогда назначить вас руководителем звена.
- Так я же вам говорю, я пехотной ротой командовал, а звено - это же авиация, не потяну.
- И чего же вы сами хотели бы?
- Я бы хотел командовать кадрированным ульем.
- Это как?!
- А так, чтобы мёд был, а пчел не было.

Прочитал на sporu net.
Если ужи читали, прошу прощения.
Историческая байка, если можно. Однажды канцлера Бисмарка разбудили среди ночи перепуганные придворные и сообщили, что началась война с Францией. На что тот недовольно буркнул, что план разгрома Франции в левом ящике стола, берите и выполняйте. После чего демонстративно повернулся на другой бок и захрапел.
Война против Франции была выиграна в течении двух недель.

О МЫШАХ, ВОЛКАХ И СОЛДАТАХ
или
Волков бояться- в армии не служить.
Ф. Моуэт

На севере Канады лемминги представлены разновидностью, отличающейся
цикличностью размножения, причем наиболее "урожайным" оказывается каждый
четвертый год, за которым следует падение численности зверьков почти до
полного их исчезновения. На 1946 год пришлась самая низкая точка цикла. К
тому же по случайному совпадению, и без того резко изменило вековым путям
миграции, и основная масса оленей обошла стороной юг и центральную часть
района. Наступило время бедствий для эскимосов, песцов и волков. В тундру
пришел страшный голод. Латентный вирус бешенства дал вспышку среди
голодающих песцов, заболевание перекинулось и на волков.
Нужно сказать, что взбесившиеся животные не "сходят с ума" в
буквальном смысле слова. Поражается нервная система, поступки становятся
сумасбродными, возникает постоянное стремление куда-то бежать, исчезает
спасательное чувство страха. Бешеные волки слепо натыкаются на мчащиеся
поезда и автомобили; они могут случайно затесаться в гущу ездовых собак, и
в результате их разрывают на куски; нередко бешеный волк забегает на улицу
поселка
Как-то волк, больной и умирающий (дело происходило во время эпизоотии
1946 года), забежал в Черчилл. Первым на него наткнулся капрал канадской
армии, возвращавшийся из пивного бара в казарму. Согласно рапорту храброго
вояки, на него набросился гигантский волк, и ему едва удалось спастись
бегством. Пробежав добрых два километра, он скрылся под кровом караульного
помещения. Правда, капрал не мог продемонстрировать физических
доказательств выдержанного испытания, но психическая травма была,
несомненно, глубокой. Поднятая тревога вызвала в лагере панику, близкую к
истерике. На борьбу с волком были двинуты американские и канадские
воинские подразделения. Отряды людей, вооруженных винтовками и
электрическими фонариками, с выражением непреклонности на лицах
прочесывали окрестности; они были готовы отразить угрозу, которая за
несколько часов успела разрастись до нескольких стай голодных волков.
Во время переполоха было убито и ранено одиннадцать ездовых собак;
пострадали также американский капрал и индеец из племени чиппевеев,
которые поздно возвращались домой. Все они понесли урон не от волка, а от
самих стражей порядка.
Двое суток дети и женщины не выходили из дому. Военный лагерь как бы
вымер; ординарцы - которых посылали с поручениями, отправлялись хорошо
вооруженные, на джипах или вовсе отказывались выходить из помещения.
Волка удалось обнаружить с небольшого военного самолета, приданного
частям, которые проводили облаву. В указанное место был послан эскадрон
конной полиции.
Но волк оказался... кокер-спаниелем, принадлежащим управляющему
отделением Компании Гудзонова залива.
Паника прекратилась только на третий день. Уже под вечер водитель
шеститонного армейского грузовика, возвращающийся в лагерь из аэропорта,
заметил впереди на дороге что-то мохнатое. Он нажал на тормоза, но слишком
поздно: волк, который совсем ослабел и не мог даже ползти, был раздавлен.
Интересны последствия. И поныне можно встретить жителей Черчилла (а
также изрядное количество солдат, разбросанных по всему континенту),
которые охотно, со всеми подробностями опишут вам нашествие волков на их
город в 1946 году.
Они поведают об ужасах, которые им пришлось лично пережить, об
искусанных женщинах и детях, о собачьих упряжках, изорванных в клочья, и о
целом городке, выдержавшем ужасную осаду.