Памятник теще

Пролог

Если мне не изменяет память, то этой байкой могут похвалиться все виды и рода войск. Волею случая я услышал ее в пограничных войсках. Где-то подправил, где-то приврал немного, где-то приукрасил. Прошу не судить строго...
Итак...
Ситуевина такая.
Мы объезжаем границу. Мы большие начальники...

***
- Дворецкий, я проверю у вас рубеж основных инженерных сооружений на шестом и седьмом участках, потом спущусь к Амбе, там мы заночуем у Чушкиной головы. Мне нужен ФАС*, автомат и две удочки. Задача понятна?
- Так точно, товарищ полковник!
Начальник заставы быстренько сообразил, что вновь назначенный начальник штаба округа уже побывал когда-то на участке первой заставы отряда.
- Тащ полковник, может СВД? - это он проверяет НШ.
- Товарищ капитан, я ведь не на вышке буду сидеть. Автомат и магазин. Все. Выдвигаемся через час. Со мной капитан первого ранга Кудинов и вы, удочки не забудь, Андрюша (господи...ведь были люди в наше время)...
- Есть...

***
Ах, моя «Мраморная»...
Моя первая в жизни застава...
Удивительное место...
Речки... сопки... Обвитый лимонником краснотал...
Черные Горы, огороженные с тыла колючим забором...
Водопады и ямы с играющими в них ленками и мальмой...
Старая застава, от которой остались одни развалины, и полусгнившая огородка манежа....
Амба нежно журчит между сопками и горками, и только под вечер Чушкина голова скрывает солнце.
Амба становится иссиня-темной, и затихает в ней жизнь... Успокаивается до завтрашнего утра...

***
Двигались.
До ворот на уазике, дальше пешком.
Часовой границы замел метелочкой следы, програбил контрольно-следовую полосу и иронически поглядев на моряцкую шапку-фуражку капитана первого ранга, закрыл ворота.

***
-... я ведь еще лейтенантом на нее попал, мы тогда за систему** переезжали, когда директиву выдали, чтобы заставы в тылу были... Андрей, давай мы так сделаем: сначала к каменоломне поднимемся, потом спустимся к генеральской яме, там отдохнем, рыбку половим, а вечерком посветим*** по ручью Мраморному. Авось изюбра или кабанчика завалим.

- Капитан, а до каменоломни далеко? - хныкающим шепотом спросил моряк.
- Да нет, товарищ капитан первого ранга, вот на эту сопочку поднимемся и все.

«Сопочка» метров 400 была. И крутенька. Славилась она обилием косуль и фазанов. А еще она славилась мрамором. Белоснежным, искрящимся на солнце вкрапинами кварца.
Когда-то, еще в тридцатые годы, мрамор разрабатывали и вывозили, но со временем каменоломню закрыли, а потом она вообще осталась за железным занавесом, системой, значит...
Навещали ее теперь только разведывательно-поисковые группы и вот такие ностальгирующие, типа начальника штаба...

***
- Блядь... Сколько наломали... Сколько наломали-то? Это ведь добро государственное... И кинули все... Нет, Андрей, Анатолий Антонович, посмотрите, ведь этот мрамор на памятники как сгодился бы? А? Вот бы теще моей, да из этого камушка...
- Валерий Серафимыч, а что с тещей? Давно умерла?
- Хе-хе... - удивленно посмотрев на заместителя начальника связи округа, которого за ненадобностью выкинули из ВМФ и который пригрелся в штабе ПВ, штабной подмигнул начальнику заставы.
НЗ деликатно прыснул себе в кулачок.

Байка была старой.
В конце 30-х годов начальник пограничной стражи всея Руси, командарм первого ранга Фриновский, посетил заставу и, удивившись красоте дальневосточного мрамора, дал указание перевезти глыбу, тонн в тридцать весом, для памятника своей умершей теще.
Тягловых средств для такой массы мрамора не было, а тут еще и расстреляли Фриновского неожиданно...
Глыба так и осталась лежать около каменоломни, удивленно взирая на проходящие РПГ и «охотников».

Тихонько посмеявшись над моряком, сошли к речке.
Половили рыбки... Потом кабанчика завалили...
...И нахрен нам оперативные шестой и седьмой участки...

***
Две недели спустя.

- Дворецкий, Дворецкий?! Ты слышишь меня?
- Слышу, плохо! Вы кто?
- Андрей, это Кудинов! Алё?
- Анатолий Антоныч? Хорошо слышу! Здравия желаю!
- Андрей, инженерА завтра вам привезут новые опоры, обратно порожняком пойдут, ты расстарайся дружок, ту глыбу, в камаз загрузи! Ты понял меня?
- Какую глыбу? Анатолий Антонович? Слышно плохо!.. А-а-а... ладно. Есть!
- Удачи тебе Андрей!
- Желаю здравствовать, Анатолий Антоныч!

Тут следует сказать, что заставская связь обычно всегда тянет на два балла.
Иногда она тянет на три, а иногда и на четыре.
Правда, дело это чисто эмпирическое и эвристическое. Поэтому она (связь), в основном, привязывается к настроению начальника заставы и к степени обученности дежурного связиста.
На пять баллов заставская связь тянет только тогда, когда начальнику заставы объявляют очередное воинское звание или приказ об очередном увольнении в запас любимого личного состава.

***
«Глыбу Фриновского» оставили на месте.
В КАМАЗ со страшными усилиями закинули обезображенный полумраморный валун, валявшийся около заставы. Нормальный камушек был. Тяжелый. Тонны в три весом. Коих сил закинуть этот камушек в КАМАЗ стоило НЗ, оставим на совести Андрюхи Дворецкого...

***
Пять лет спустя.
(из пьяной исповеди вечного капитана Дворецкого)

...- прапорщик - идиот. Первого ранга тоже идиот. Связисты - они все идиоты. Малахольные они. Я ведь думал, что моряку этому, заму начальника связи, для своих целей мрамор нужен, а тут вона как повернулось...
Кудинов в байку поверил, и решил доброе дело сделать штабному. Тому майора дали только-только... Или этот дебил поздравить его хотел таким способом, или еще чего... Короче, инструктирует он прапора, типа, как приедешь с этим долбанным мрамором, сразу позвонишь мне, а я тебе скажу, что делать дальше с каменюкой той. Прапору кратко обрисовывает обстановку, что это теще штабновской на памятник, ну и все такое. А случилось так, что Кудинова куда-то шеф отправил. Нет его на рабочем месте. Прапор-дурак звонил ему, звонил... Не отвечает телефон, и все тут. Этот идиот не придумал ничего лучше, как узнать в комендатуре нашей, по спискам оповещения, адрес НШ. Приехал он, значит, по указанному адресу. Тут началось самое страшное. В адресе значилось Новоивановская 20 квартира 56. Придурок звонит в квартиру 65. Перепутал, значит. Да и немудрено, целый день по жаре проездить, по духоте, мозги у него поплыли, наверное... Открывает ему бабенка, в летах, но молодящаяся, спрашивает «Вам кого?». А из квартиры доносятся пьяненькие женские голоса и какие-то бабские тосты. Прапор говорит: «я тут... эта... мрамор привез, куда прикажете сгрузить? Или, может, сразу в похоронное бюро везти? Вы только скажите в какое, а то я уже два часа как дома должен быть, вечер на дворе». Бабенка его явно не понимает, и спрашивает, к кому он приехал? Помощник офицеров честь по чести докладывает, что приехал он на квартиру генерал-майора Кириллова, привез мрамор для памятника его, в бозе почившей, теще. Тут баба как заорет: «Ольга Андреевна! Это к вам приехали! Говорят вы умерли у нас!» Пьяненькая, что с нее возмешь... А из квартиры уже залихватские взвизги доносятся, там вроде танцевать собрались и траурной обстановки не наблюдается совсем. «Как умерла? Когда это я умерла?" - нарисовывается ишо одна баба, тоже в летах, и глаза как у китайца, это она наверное подтяжку от морщин делала (прапор наблюдательным был). Повторяет он как патефон, заучено, опять свою сказку, что приехал-де на квартиру генерал-майора Кириллова, привез мрамор для памятника его, в бозе почившей теще. Вторая баба смотрит на прапорщика с испугом, а первая уже схватилась за телефон и тарахтит в него: «Виталик, это твои шуточки?... Какие, какие... Салдафонские, вот какие! Тут твой прапорщик надгробье для Ольги Андреевны привез!... Это совсем не смешно, козел ты старый!...» Потом трубку прапору передает и с ехидцей ему: «Вас...»
А там получилось-то как. Прапор номера квартир перепутал и попал в апартаменты самого начальника войск, генерал-полковника Седых Виталия Викторовича. Командующий и НШ жили в одном доме... Блядь... У этих теток девичник был...Приуроченный, есессно, к присвоению высокого генеральского звания начальнику штаба... Собрались тещи, жены, дочки, короче элита бабско-пограничная, а тут этот полудурок со своим надгробьем...
Серафимыч, хорошим мужиком был. Не кичился никогда своим генеральством, не в пример командующему нашему... А «ком» ....ком и есть ком... Я уже пять лет на подполковничей должности комендантом, и все капитаном... За мной шлейф тянется... мраморный. Единственное, что смог сделать для меня Серафимыч - перевести во Владивосток... Ты знаешь...Я не парюсь, как говорит моя дочка. Не парюсь и все. Дочка учится, сын растет... Квартира у меня есть... Чего мне еще надо? Прапорщик тоже устроен хорошо - на запасном командном пункте старшиной сейчас... Хотя...Яйца бы обрезать этому недоноску... И Кудинову тоже...

Эпилог

Амба струится... Журчит... Как и прежде... А я давно не был за забором. Лет десять наверное уже.
Самое страшное то, что я уже никогда не побываю там... Не увижу никогда ручей Мраморный, не увижу никогда синеву ям, не увижу старую, разрушенную временем заставу, не увижу разрушенный временем мраморный карьер...



* ФАС - фонарь аккумуляторный специальный.
** Система - электросигнализационный комплекс (С-100,С-175 и т.д.) именно то, что у нас ассоциируется с железным занавесом. Нагло сперто у эМВэДэшников и с незначительными доработками применяется для охраны государственной границы.
*** Светить - применять браконьерские методы охоты с помощью ФАСа и стрелкового оружия.

Colonell (1995) Из совсем ранних записок.

Он вернулся
Лучик солнца тихо скользнул за занавеску, тихо прокрался по комнате и задержавшись у изголовья кровати, и нежно коснувшись щеки, остановился. Было ранее утро, за окном бойко щебетали птицы. Что-то заставило открыть глаза, и прислушаться, сквозь утренние звуки почти не различимо, послышался звук поворота ключа в замке и еле слышный скрип открывающейся двери.
Он вернулся!
Она вскочила с постели, и так, прямо босиком побежала в прихожую. Да, это был действительно он. Он стоял в прихожей, виновато улыбаясь, с большим букетом каких-то цветов. На нем был одет местами выцветший камуфляж, штаны заправлены в армейские ботинки, лицо и руки покрыты темным загаром южного солнца, на плече была спортивная сумка. Она, чуть замешкавшись, словно не веря собственным глазам, бросилась к нему на шею.
Он вернулся, наконец-то он вернулся! Живой!
Они еще очень долго стояли посреди прихожей, ее руки обвивали его шею, а по щекам текли слезы. Она вдыхала его запах и старалась среди множества запахов уловить, тот, почти забытый, знакомый запах любимого мужчины. Она прижалась к его щеке и, чуть касаясь, ощущала легкое покалывание щетины на своем лице. Его руки держали ее за талию, крепко прижимали к себе и чувствовали легкую дрожь ее тела, тепло и нежность. Ее аромат пьянил! После такой долгой разлуки, всего произошедшего за последние несколько месяцев, запахов раскаленной брони, сгоревшего пороха, дыма, пота, крови, смерти, запаха госпиталя, лекарств, бинтов - это был самый желанный аромат.
Он вернулся!
Эта мысль заставляла сердце биться все чаще и чаще. Она чуть отстранилась от него, она хотела его рассмотреть, она еще до сих пор не верила своему счастью.
Он вернулся!
Позади долгие месяцы одиночества, позади бессонные ночи, позади чуткое прослушивание новостей из горячих точек. Он никогда ничего не говорил и не рассказывал. Она знала, она чувствовала, что он там. Дни тянулись, превращаясь в мучительное ожидание.
Он вернулся!
Он будет рядом, днем и ночью, больше не надо ждать, не надо прислушиваться к шагам на лестнице, к подъезжающим и останавливающимся машинам. Больше не надо часами сидеть у окна, и до боли всматриваться в людей выходящих из транспорта на остановке.
Он вернулся!
Она чуть ослабила свои объятья, и он нежно и медленно от них освободился. Ботинки и камуфляж заняли свое место прихожей. На кухне просвистел чайник, заявляя о своей готовности, цветы стояли в небольшой вазе на кухонном столе.
Он сидел за столом и медленно, маленькими глотками пил кофе. Как же приятно смотреть на него.
Он вернулся!
Милый, дорогой, любимый как же мне тебя не хватало, как же я по тебе соскучилась, как долго тянулось время, как долго тебя не было. Она сидела на кухне и прислушивалась к шуму воды в ванной. Наконец он появился обернутый в полотенце, гладко выбритый, с довольной улыбкой, подошел к ней, поцеловал, взял на руки, и отнес на кровать.
Она тихо лежала рядом, положив голову ему на грудь, боясь пошевелиться, прислушивалась к его мерному и спокойному дыханию. Он спал, он был рядом, он вернулся!

Перечитывая "случайные истории", вспоминаю время студенческой "службы" - месяц сборов. Как говорят, сколько на флоте служишь, столько об этой службе и рассказываешь. Так что моих рассказов всего на месяц. Инженерские заботы не в счет.
Был у нас в ЛЭТИ парень (не упоминаю фамилию - все компьютерщики, все читать умеют) с небольшой странностью - очень любил Форму. Именно с большой буквы. Постоянно ходил в институте то в польском френче, то еще в какой-нибудь военной хламиде. Ну, нравилась ему форма. Романтик формы. Все сокурсникии слегонька посмеивались, но без озлобления и без прямых издевательств. Нравится человеку - его дело.
Прибыли на сборы. Севастополь. Экипаж. Идем получать Форму. Как студентам, выдать нам должны б/у робы (с парадкой для присяги обещано выяснить позднее). Процесс незамысловатый. Называешь размер - получаешь пакет. Что в нем, разбираешься позднее. Надо заметить, что герой истории обладал небольшим таким животиком, для студента нетипичным. И получил в каптерке, естествено, обрезанный по охвату головы ремень и форму размера на самого тощего матроса. Все остальные студенты быстренько оделись-поменялись и приобрели более-менее сносный облик. Наш герой не смог найти обменщика на свои габариты, провозился с одеванием, а когда речь дошла до ремня, то вообще серьезно затормозил - не застегнуть. Стоит неровный строй студентов, стоит уже минут пять. Появляется наш герой. Бледный и очень растерянный. Как оказалось, будущего ОФИЦЕРА ВМФ СССР обозвал НАСТОЯЩИЙ ОФИЦЕР ВМФ СССР КАПИТАН ТРЕТЬЕГО РАНГА "ебаным крокодилом" и "беременной каракатицей". Романтику сдуло в тот же день. Наш герой оказался совершенно нормальным парнем. Формой больше не увлекался. В рассуждениях и действиях - реалист. Даже несколько циничный.

Орри Укри Илари Ерлинг говорил, что в незнакомом городе он не спрашивает "а где тут ближайший паб?" а просто идет от гостиницы по раскручивающейся спирали. В центре города можно идти куда угодно -- все равно не далее чем через 500 метров будет паб, но спираль обеспечивает кратчайший путь из паба в гостиницу.

Санкт-Петербург, лето 1993 года

Лето. Тепло, светло, и на душе приятно. Хорошо! По городу летит белая метель тополиного пуха. Мы с приятелем Витей стоим на Малой Конюшенной улице, это в самом центре города. Не на проезжей части, конечно, а в тополиной аллее между встречными полосами движения. Едим мороженное, наслаждаемся хорошей погодой.
В нескольких шагах от нас припарковалась иномарка, неновая уже, но шикарная. Боковые стекла машины по-летнему опущены, за рулём сидит молодой совсем парень, лет восемнадцати-девятнадцати, в очень хорошем костюме, при галстуке, на вид - приличный и воспитанный молодой человек.
Он вежливо обращался к гуляющим по аллее молодым симпатичным девушкам, предлагал прокатиться, хорошо провести время. Видно было, что профессионалки-шлюхи ему не нужны, он просто очень хотел познакомиться с хорошей приличной девушкой. Заметно было, что он сильно смущается при этом.
М-д-а... Извечная проблема юношей. Достиг половой зрелости, гормоны подпирают и давят на психику. Но как познакомиться с девушкой? А вдруг откажет? Боже, это же такой стыд, сразу лицо в краску вгоняет. Одни легко перешагивают этот этап взросления, другие - не очень. Некоторые всю жизнь не могут преодолеть робость в общении с барышнями.
И вот что характерно: ни блат, ни знакомства, ни влиятельные родители, ни деньги тут не помогут. Родители могут помочь получить хорошее образование, обеспечить материально, купить хорошую машину и приличный костюм. На то и родители, чтобы сделать для своих детей всё, что можно. Это я понимаю, у самого дети. Но в общении с девушкой - тут всё сам, только ты сам, и неоткуда ждать поддержки. Это как с парашютом прыгать.
Получалось у парня не очень. Девушки с улыбкой, вежливо, но отклоняли его предложения и шли себе дальше, белый пух разлетался под каблучками их туфелек. Честно говоря, жаль было парня, по-мужски сочувствовал ему. Но в душе у каждого есть не только хорошие стороны. Взыграла во мне, и вылезла наружу классовая ненависть. И обыкновенная плебейская, мещанская зависть бедного неудачника к обеспеченным мальчикам из приличных семей.
Доев мороженое, я, проходя мимо той машины, сказал парню:
- Что, братан, на панель вышел?
PS: Тогда мне эта шутка смешной показалась. Но лучше бы промолчал.