Почти что нашаманил.

Сергей сидел у себя в кабинете. Понедельник прошел свой экватор, и противу всех ожиданий пока получался не тяжелым... Тяжелыми были четверг, пятница, суббота... С долгими, почти ночными бдениями. Да и воскресенье пришлось провести в радиусе 3-х метров от телефона. «Господи! Лучше б про него не вспоминал!» - подумалось сквозь пронзительное тренькание аппарата местной связи. Представился. «Сереж, срочно, бегом зайди ко мне», - пробормотала скороговоркой трубка голосом зама Шефа. Есть. Бегу. Ручка на месте. Рабочий блокнот с собой. Вот, блин, сглазил! Зам нервно курил в своей приемной. Рядом за компьютером секретарши сидел один из лучших аналитиков Феликс, прозываемый Полужелезным (1. в некотором соответствии с именем; 2. по некоторому созвучию фамилии; 3. по факту ношения очков в металлической оправе). Компьютер сиротливо требовал ввести в серенькое поле пароль...Й-е-е, Маринку, секретаршу, ведь отпустили в отгул! «А где Марина, Александр Петрович?» - обратился Сергей к заму Шефа. «Не можем найти. Звоним домой - никого нет. Бабушка говорит, уехала с мужем за город. Шеф через полчаса едет к Большому Шефу. Потом, видимо, Большой Шеф на заседание... короче... еще дальше и выше. В общем, Шеф приказал в сегодняшнюю справку добавить 3-й и 5-ый абзац из субботней и распечатать ему для доклада Большому Шефу. Субботняя справка только у этой козы на машине. У тебя есть 20 минут, чтобы вытащить справку. Работай!» Ни себе фига!... А что, по памяти восстановить нельзя? «Нельзя! Субботняя уже в аппарате Большого Шефа, надо слово в слово. А там абзацы по странице...» Блин! Говорил же, сохраняйте на сервере!... Так что ж делать? Вскрывать корпус и снимать «батарейку»?... Мало времени и приемная - не самое подходящее для этого место... Сергей сидел, тупо уставившись в экран монитора. Зам бегал, растряхивая пепел по приемной. У него была стойкая, причем взаимная, нелюбовь к компьютерной технике. Техника отвечала ему тем, что своеобразно реагировала на его присутствие в радиусе 2-х метров от себя. Все что могло зависнуть - зависало, бумага во всех внешних устройствах зажевывалась, базы начинали самопроизвольно рушится и/или переиндексироваться... Зам явно мешал. «Петрович, уйди к себе в кабинет! Не маячь!» - Сергей гаркнул, не выдержав!... Конечно, это было не совсем правильно, при Феликсе называть зама Шефа Петровичем, он позволял себе это лишь в те моменты, когда они были одни, без посторонних. Это раньше, года два с лишним назад, нынешний зам Шефа был просто Сашей или просто Петровичем... Сейчас он, получив два звания досрочно (причем оба при непосредственных Серегиных и его подчиненных заслугах), и в быстром темпе проскочив несколько ступенек служебной лестницы, готовился стать генералом...Да, Петровичу чертовски хочется поносить лампасы! Ну, да ладно... Какой же Маринка могла поставить пароль на вход? Думай, думай... Как ты их учил на занятиях по информационной безопасности, по плану спецподготовки, юзеров противных (в основном прекрасных девушек)... Так, пароли сетевые и пароли на доступ к базе... Никаких «барсиков», «мурзиков» и «жучек», никаких номеров домашних и служебных телефонов, никаких записей на обороте «клавы» (увижу первый раз - отобью руки по самые плечи, второй - пишу рапорт руководству)... 7 - 8 символов... буквы + цифры лучше... никаких инициалов и годов рождения... не можешь запомнить - запиши и положи в сейф... пароль на вход в крайнем случае... что же она могла придумать?... ну как напрячься и прочитать, что там заложено в этой привлекательной головке 26-летней старшего лейтенанта, 44-летнему полковнику... а почему только головка?...она и сама вся очень и очень даже ничего... фигурка - класс!!!... ножки точеные... эх, стал бы... да еще как стал бы!... со всей пролетарской беспощадностью... да кто ж тебе даст... болван старый, точнее, стареющий... не об этом надо думать... не об этом... 10 минут осталось... а может, ну его на хрен? ... пенсия есть, третью «шайбу» получил, ну не получит Петрович лампасы к текущей красной дате... получит к следующей!... а ну и что, что пенсия есть?... эх, а коллектив? а подчиненные? жалко... ведь могут разогнать... или сами разбегутся вслед за тобой... да, и довести бы дело до конца... ведь с нуля начинал... с одного АРМ, а теперь... вона скока всего..., а сколько еще можно сделать?!... Напрягайся, блин!!!... что ж она могла такое придумать, чтоб не записывать, ведь точно не записывала, не такая она девчонка!... и помнить чтобы, без записи... так..., телефоны на столике... четыре штуки... «сигнальный» из приемной Шефа, прямой (с переключением на Петровича), еще один через коммутатор, 4-е последних как внутренний номер и местный, четырехзначный, мини-АТС... точно телефон! Гадом буду! Телефонные номера, точнее их комбинация, 8 символов, как и учил... Так внутренний 56-78, местный - 12-34. По внутреннему ей почти не звонят, только домашние (как по городскому). Все разговоры в основном по местному. Значит вначале внутренний, как малоиспользуемый коллегами, потом местный. Есть последовательность цифр! Сергей вздохнул, глянул на «клаву» и пробежался пальцами 56781234... Пошла загрузка! «Ну, ты даешь, Сергей Иванович! - восхищенно вздохнул Феликс, - «Прямо хакер! Как вскрыл? Как сообразил?» Почуяв удачу верхним чутьем старого опера, из кабинета выскочил Петрович. Давай Феликс, давай, пиши, дорогой, время уходит!
Ну вот и «пошаманил»..., опять слухи пойдут, что Иваныч все пароли влегкую вскрывает..., ОСБ-шники очередную проверку учинят..., эх, да не в первой...Маринка появится, надо бы сказать, чтоб пароль поменяла... Да, Бог с ними со всеми... Если тебе сисадмин имя, крепи его делами своими!

Про лихих десантов.

Тихая летняя Рязанская ночь. Стою дежурным по роте. Один дневальный спит, второй "загорает" на тумбочке. Везде чистота и порядок. Иду в "умывальник", открываю окно, закуриваю. Легкий ветерок, прохлада, мысли о ДМБ. Спокойно и хорошо на душе.
Вдруг в тиши эхом долетает звук, похожий на выстрел... пауза... Может, показалалось... Еще один... "Да ну на х.. , что за бл..во!"- выкидываю сигарету, еще выстрел, бегом к телефону. Серия одиночных. Пытаюсь связатся с дежурным по части.. гудки. Две очереди. Пытаюсь по селектору (что-то среднее между телефоном и радиостанцией). Ничего не получается. Посылаю солдатера с тумбочки поднять товарыща по наряду. В голове пролетают мысли, одна хлеще другой. Жду любой команды по внутренней связи, мысленно прогоняю свои действия по команде "Боевая тревога". Еще пара выстрелов... Оба дневальных после услышанных звуков готовы отс..ать, если я прикажу. Нервное ожидание на протяжении пары минут. Наконец затрещал селектор: "Говорит дежурный по части... все спокойно, работаем по плану". По какому плану? Что за стрельба? Какое в ж..пу спокойствие? Иду курить. Стою у окна. На душе скребутся кошки. Тихая летняя Рязанская ночь.
Медленно подкралось утро. 5.00. Иду в дежурку на доклад. Озираясь по сторонам, ожидая в любой момент нападения. Дошел; все вроде тихо. Постепенно собирается весь полковой наряд на доклад. И тут, наконец, узнаю про ночное проишествие.
Молодой солдатик заступает на пост... ночью. Ему страшно до жути. Его хорошо проинструктировал замполит, командир роты, взводник, а также сержантский кулак. Он слышал много всяких историй про убийства на посту часовых. Он шарахается от каждого звука. Но в руках АКС-74 и 60 боевых патронов - это придает уверенности. Не спеша обходит периметр поста... и видит невдалеке перед собой нечеткий силуэт. Боец залег. Кричит: "Стой! Стрелять буду!!!"
Перед этим. Месяц июнь. В школах выпускные. Один, получивший аттестат зрелости лупень, упился в сиську, бедолага. Не выдержал его зрелый мозг такого количества алкоголя и отключился. Но ноги героя держали. И для понта, а может, для чего другого, полезла сия личность на пост за автоматом (тоже слышал много историй), а может, так просто, погулять. Стойко выдержал ранения при преодолении колючей проволоки и пошел себе довольный, что он так крут, вдоль по периметру поста, Бэтмэн, блин. Вдруг: Сто-ой! Стреля-ать бу-уду-у! Бэтмэн, мягко сказать, оторопел. И его понесло. Попер с распальцовкой на голос: "Да ты кто такой! Ты-ы ........ и т.д.!!!!!"
Часовой понимает, что на него прет бычара, опустив рога вниз, и надо что-то сделать, надо что-то предпринять, а иначе хана: Гитлер югент капут. Выстрел!!!
Выпускник, как локомотив, летит на голос и уже видит какого-то лежащего придурка с чем-то в руках, но с чем, понять не может. Вдруг его сознание улавливает свет, звук... И до него доходит - этта-а не спроста. Сделав крутой вираж, бизон пытается уйти на полном ходу в спасительный сумрак ночи.
Солдатик не врубается: то ли автомат сам выстрелил, то ли он сам случайно снял с предохранителя, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Но оцепенение проходит, когда он видит жертву, уходящую в ночь. Он вспомнил, как полгода назад лихо рубился на кампутере в кваку и халфу. И решает (выстрел сделан - все равно придется отвечать) завалить урода. Но не учел, что из настоящего ствола стрелять-то не особо обучен. Сафари началось. Боец принимает стойку с колена и начинает вести прицельный одиночный огонь. Но толку мало. Силуэт петляет и все хуже виден. Доблестный защитник Родины начинает преследование, ведя бой с отступающим противником, гоняя того по посту. Серьезный Сэм рядом не валялся. Видя, что нарушитель приближается к "колючке", огонь переходит в автоматический.
Бывший Бэтмэн, а ныне жертва с мокрыми штанами, видит ограждение (чуть ниже 2 м) которое он преодолевает, услышав за собой очередь, с прыжка и уходит вглубь части.
Охотник, не получив удовлетворения, заряжает второй рожок и делает 4 выстрела вдогонку, уходящему животному.
Но нарушитель не ушел! Его перехватил доблестный дембельский патруль и задержал, стойко и мужественно. Во как!
Последствия:
Патрулю благодарность, нарушителя в больничку, а часового вздрючили: "Ты - 3.14зда с ушами и т.д!!! Выпустил 34 патрона, а попал только в лодыжку и кисть! Тебя кто стрелять учил, выжившая жертва аборта и т.п.!"...

Я не поехала на кладбище... Это было впервые с момента гибели Миши. Впервые я не поехала в день его смерти. Конечно, мне хотелось встретиться с ним. Но... наедине. А наедине в этот день никогда не получается. А получается большая встреча родственников, фронтовых друзей, совсем не друзей и прочих, к ним примкнувших. Самое болезненное, что я знаю, кто эти недрузья. Я не просто знаю, я их чувствую. Они самые дисциплинированные ходоки и плакальщики, а также самые пламенные ораторы. Я давно уже избавилась от удушающей, подступающей к самому горлу ненависти, от которой сжимаются кулаки, кровь приливает к лицу, а пульс, как бешеный, стучит в голову. Да, я избавилась от этой ненависти. Но тошнотворная липкая брезгливость осталась.
Наш с Мишкой друг Димка философски говаривал, что, дескать, терпимее надо быть к человеческим порокам. Сам он терпимее, разумеется, не был и никогда не будет. Да, они, эти недрузья, не бросили Мишу раненого умирать. Да, они не прятались за его спину и, уж тем более, не стреляли в нее... Но... я бы к ним спиной не повернулась... Мишка верил в друзей, как в Бога. Поэтому меня начинает тошнить при виде этих недрузей. «Ты очень ожесточилась, - Димка печально качает головой. - Так нельзя» Димка единственный, с кем я могу плакать по Мишке. Но я не плачу. Я просто не верю, что его нет.
...Его черты начинают стираться в памяти... Я все реже говорю с его фотографией. Потому что понимаю, что у меня теперь иная жизнь, где его место занимает другой человек... Но я лгу...
Наверно, я ничем не лучше этих недрузей. Разница лишь в том, что я не возпользовалась Мишкиной смертью, а превозмогла ее. Я тоже нашла свой способ жить, и живу, даже радуюсь, строю планы, развлекаюсь и с удовольствием занимаюсь любовью. Но я все равно лгу... А ложь - то единственное на пару с предательством, что я не приемлю и не прощаю. Зачем тогда я лгу?
Итак, я не поехала на кладбище. Я поеду потом, одна... Я хочу поплакать на твоем плече, Миша! Ты всегда говорил, что маленькие эльфы не должны плакать. Но я хочу плакать и буду. Должна же я хоть иногда по-женски повыть. Ты всегда называл меня эльфом, Мишка. Ты верил в мою волшебную силу, но ее оказалось недостаточно, чтобы защитить тебя от пули. Мне кажется, ее недостаточно и для того, чтобы защитить себя... от себя самой. Я перестала быть эльфом, Миша, и, кажется, уже превращаюсь в злобного орка... Просто я до сих пор не могу смириться с тем, что тебя больше нет. Иногда мне кажется, что той автоматной очередью убили не только тебя, но и часть меня.. Лучшую, Миша, часть... И я, в приступе своего эгоизма, оплакиваю не столько тебя, сколько себя... Я думаю, что совсем иной была бы моя жизнь, если бы... Так, все, жалеть себя - последнее дело. Звонит телефон. Это Димка. «Я не могла... я так решила... у меня куча дел..» Я злюсь, Димка тоже, потому что звучит это все, мягко говоря, не убедительно. Димка с досады бросает трубку. Становится совсем лихо. Открываю виски... Так, наверно, спиваются. Мысль не прибавляет оптимизма. Но я все равно вливаю в себя обжигающий напиток и наконец-то прихожу в себя. Со мной не часто бывают такие приступы отчаянья и депрессухи. Я не позволяю слабости зажать себя в железные безнадежные тиски, из которых так трудно вырваться. Но когда эти приступы все же случаются, мне становится страшно. В эти минуты я понимаю, что вся моя собранная по частям и заботливо оберегаемая жизнь всего навсего блеф. Ширма, за которой нет ничего, кроме тревожно свернувшейся на самом дне сердца боли... И вот эта боль вырывается наружу, как дикий зверь из силков, круша все на своем пути, взрывается безудержной стихий, нарастает,заполняя собой все пространство. Она сливается с кровью и стремительным потоком бежит по венам, сметая всю мою игрушечную конструкцию благополучия, она бьется сумашедшим пульсом, стучит в висках автоматной очередью, которой был убит Миша, и отбрасывает назад. Туда, где Миша живой. И как же мне хочется остаться в этом иллюзорном мире, где я счастлива, где все понятно и естественно, где не надо лгать...
Опять звонит телефон. Это уже не Димка. Я знаю, кто это. Но я не хочу сейчас лгать... Потом, милый, чуть позже я сама тебе позвоню, все будет нормально. Только потом, не сейчас. Потом, когда я съезжу на кладбище и побуду с ним. Еще немного побуду собой и опять начну лгать. Потом. Я хочу закричать, и не могу. Хочу протянуть руку и оборвать этот назойливый звонок, и не могу. Почему я не поехала сегодня? К чему эти амбиции и позы? Он ведь ждал меня! Какое мне дело до недрузей? Я сильнее, я нужна ему...Нужна, как воздух, как вера на кресте. Именно я и именно теперь, чтобы знать, что я не предала его, что я по-прежнему его маленький эльф. Почему я не поехала сегодня....

УЧЕБНАЯ ДИВИЗИЯ
Товарищи курсанты! Все мы с вами прекрасно знаем, как непросто и трудно заманить трезвую незнакомую девку в мокрые кусты днем бесплатно. Поэтому я буду говорить не об этом, а о том, как нам достигнуть того уровня боевой подготовки, без которого нам в военное время может наступить так же неуютно и плохо, как правой ноге в левой варежке. Иными словами, товарищи курсанты, я желаю быть понятым вами таким образом, чтобы не далее как сутки через трое между нами выросла крепкая стена взаимопонимания. Вот, я смотрю, курсант Летаргиев пытается глядеть на меня сквозь веки. А ведь вам, товарищ курсант, еще во чреве мачехи должны были объяснить, что любая беседа со старшим по званию ведется: а) молча, б) стоя, в) зрачки — на ширину плеч. Все то, что я докладываю сейчас орально, на войне вам придется постигать ценой недержания собственной жизни. И тот, чье отверстие в данный момент невнимательно меня слушает, будет погибнут таким же дурацким нелепым образом, как вот если бы я, к примеру, носил юбку поверх фуражки. А не наоборот. Теперь касательно ваших контрольных работ... Курсант Голобабый! Я, я ... Кушай не жуя! Если делаете вид, что слушаете, то будьте добры, сделайте вид, что стоите! А то шатается, как маятник на ветру... Если вы женщина со смещенным центром тяжести, то идите в роддом! А если военнослужащий, то стойте прямо и не мешайте ветру дуть вдоль шеренги. Так вот, ваши контрольные работы... С точки зрения чистописания выполнены неплохо. Однако заостряю внимание на общей для всех ошибке. Парашют, товарищи курсанты — это не одежда, как многие из вас, в том числе я, думают, а боевое средство, предназначенное для покидания самолета методом прыжка ног. Запасной парашют отличается от основного тем, что оба они совершенно одинаковы. Парашюты всегда обязаны находиться на борту самолета, вертолета и любого другого пилотируёмоёго летального аппарата. Курсант Виннипюк! Я, я... Шуба из репья! Судя по тому, как вы написали контрольную, ваше место не в учебной дивизии, а на верхней полке в магазине мягкой игрушки. А та ересь, которую вы несли на экзамене по стрельбе, может испугать даже больную мертвую лошадь. Ну неужели так трудно запомнить основные моменты? Тем, кто страдает засерением ушных проходов, повторяю повторно. Траектория полета, товарищи зольдаты, — это абсолютно кривая линия движения снаряда по прямой из пушки по противнику и обратно. Она пролегает от конца длины ствола пушки до того места, куда попало. Дальность выстрела зависит от калибра орудия, которым вас снабдила природа в лице начальника артполка. Таким образом, если мы хотим попасть точно в цель, то нужно четко и быстро выстрелить, а уже непосредственно перед этим тщательно и метко прицелиться. Для этого на орудии имеется прицельное приспособление, состоящее из двух частей и расстояния между ними. Завтра, товарищи курсанты, снова опрошу всех устно и письменно, а кто не ответит — поставлю кол в энное место. Курсант Междуногов! Я, я... Кукла из тряпья! Что у вас с организмом? Чем это вас так раздуло? Стоите тут, пугаете мой зрительный нерв. У вас что, взрыв метана в прямой кишке? Тогда не закусывайте кефир селедкой. А то выпучил рот, как осетрина из проруби. Как певица на ипподроме. Как эта... Лайка в вакууме. Отставить. Лайкра в каракуле. Отставить. Короче, женщина, которую поют. Кх-кх! Отставить. Кху-кху! Теперь о вашей физподготовке. Курсант Подтиралов! Что? Неправильно назвал? А как? Вытиралов? Не вижу задницы. Тьфу! Не вижу разницы! Так вот, товарищ курсант... Я давно наблюдаю за вашими попытками преодолеть полосу препятствий и хочу вас предупредить, что если вы каждый раз будете пробивать отверстие в заборе лицом, то у вас разовьется хроническое недомыслие головы. Ибо физическая культура, товарищи дорогие друзья, подразумевает из себя постоянную нежную заботу о том, чем является собой наше с вами личное тело. Я имею в виду того, что только писатели, артисты, художники и другие люди с искусственным интеллектом могут позволить себе наплевать на свое здоровье. А для нас с вами спортивная форма — это половой национальный вопрос ребром. Шутка. Кто засмеялся, тому два наряда на голый торс. Шутка. Кто не понял, срочно обратиться к врачу. Все. На этом пока закончим. А напоследок попрошу вас запомнить, что мы здесь с вами находимся не для того, чтобы портить воздух своим присутствием, а потому, что Родина отдается нам один раз. И любить ее нужно так, чтобы ей бы не было больно, а вам — стыдно. А пока — вольно! Напра-, нале-, — разойдись!.


Честно взято с dropzone.ru