Были «паркетного» крейсера-43 или «РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ»

Перспективный офицер, «мастер ракетного удара», командир БЧ-2 (ракетно-артиллерийская боевая часть - прим. Авт.) в 26 лет, солидный семейный человек, надёжный товарищ и остроумный собеседник капитан-лейтенант Андрей Т. был при всём при том отчаянным ловеласом. Не то, чтобы он не любил Марины, своей супруги, но временами в борьбе с зовом полигамной генной памяти супружеская верность терпела сокрушительное поражение. Вот и сегодня, выкроив себе при очередной перетасовке «ответственных смен» на крейсере неучтенный выходной, Андрюха нацелился втайне от жены навестить известный городской рассадник разврата с романтичным чеховским названием. Правда, как показывал опыт многих поколений флотских офицеров, одиночное посещение подобных заведений не только могло пагубно сказаться на здоровье и внешнем виде посетителя, но и оказаться бесцельным, поскольку слабый пол, наивно стремясь соблюсти хоть какие-нибудь приличия, появлялся там исключительно парами. Обольщение же девицы с «подружкой» требовало дополнительных усилий, внимания да и, не будем скрывать, расходов, без чего прекрасно можно было обойтись при наличии «друга». Однако, оббежав и обзвонив всех своих приятелей, ракетчик с удивлением обнаружил, что никто из офицеров не готов изменять своих планов на вечер, и попутчиком ему не разжиться. Использовав этот дополнительный аргумент, голос совести сумел перекричать рычащие животные инстинкты каплея, и он, чуть пригорюнившись, побрел-таки домой.
Искренняя радость жены по поводу его неожиданного прихода, горячий ужин и выставленная в честь такого праздника супругой на стол запотевшая бутылочка водки вполне примирили офицера с небольшой, честно говоря - даже в его собственных глазах, потерей. Но не успел Андрей наполнить рюмки, как семейную идиллию грубо нарушил резкий звонок в дверь. На лестничной площадке переминался с ноги на ногу матрос с противогазом через плечо.
Стоило «второму» (командир БЧ-2 - прим. Авт.) сойти с корабля, как старпом, переругавшись из-за графика нарядов со старшим в БЧ-2, не придумал ничего лучшего, как вызвать на борт штатного начальника, чтобы окончательно утрясти вопрос с ним. Вот и маялся теперь за дверью Андрея оповеститель.
Переливчатая трель повторилась. Марина решительно прошла в коридор и щелкнула замком.
- Каптанлтнанту Т. срочно прибыть на корабль! - лихо отбарабанил вызубренную фразу матрос.
- А нет его, не приходил ещё. Передать что, когда появится? - стандартный ответ мудрой офицерской жены, дорожащей любой лишней минуткой семейного счастья, был заучен ничуть не хуже.
Морячок замялся:
- Да я не знаю... Комдив вроде ругался, что старпом хотел всю вахту у трапа на БЧ повесить. А и так народу в наряды не хватает. Наверное, из-за этого.
- Как придёт - передам, - уверила его Марина, и оповеститель отправился в обратный путь.
В скором времени в распахнутую дверь каюты старпома просунулась стриженая голова матроса:
- Тащторанга, пшу шения («Товарищ капитан второго ранга, прошу разрешения» - в переводе с матросского на русский, прим. Авт.)! Командира БЧ-2 дома нету! Жена его сказала - передаст, что на корабль вызывают.
- Ясно, - недовольно протянул старпом, - ну, иди. Стоять! Что должен сказать?
- Есть! - матрос с грохотом ссыпался по трапу и исчез в недрах корабля.
Развалившийся на диване в каюте старпома начхим (начальник химической службы - прим. Авт.) недоуменно хмыкнул:
- Николаич, что ж ты Т. так жестоко вложил?
- Что вложил? Куда вложил? - не понял задумавшийся над графиком нарядов старпом.
- Т. ты вложил! Жене его.
- Как?
- Да он с обеда толпу собирал, в «Морскую птицу» двигать хотел. Вся кают-компания в курсе - один ты, как всегда, ничего не знаешь.
- Ну да, не знаю... - старпом поморщился, - Как-то получилось... как специально. Ничего, сейчас, - и повернул тангетку ГГС-ки (Внутрикорабельная громкоговорящая связь - прим. Авт.) - Рубка - каюте старпома! Оповестителя К-2 в мою каюту... Да знаю, что только что пришел! Он... не всё ещё сделал.
Супружеская чета Т., покончив с ужином, уже нежно ворковала в гостиной, когда их покой вновь был нарушен требовательным звонком в дверь. И опять встречать незваного гостя вышла Марина.
- Старпом просил передать, - всё тот же матрос-оповеститель старательно заглянул в заготовленную шпаргалку и торжественно объявил, - Марина Владимировна! Не беспокойтесь! Андрей Александрович уже на крейсере! И задержится там до завтра!
А на диване в гостиной притих сам Андрей, раздумывая, объяснять ли жене своё одновременное присутствие дома и на корабле секретными экспериментами с мгновенной телепортацией либо всё же сослаться на подпольные опыты начмеда по клонированию.

Нашел этот текст в Интернете. Кто автор - не знаю. Но сказано сильно.

===================================

Скоро день Победы (с большой буквы).

Победы в самом сакральном, самом святом смысле этого слова. Многие наши дедушки и бабушки знали и чувствовали ее вкус. У их ног лежала поверженная Германия - они были хозяевами своей судьбы и половины Европы. Они познали роскошь перехода от безграничного отчаяния к фантастической эйфории победителей. Никто не спрашивал о правильности и праведности этой Победы, ибо она была выстрадана и оплачена тысячами жизней людей, подчас неграмотных, подчас суеверных и неизбалованных судьбой, но всегда честных и обладающих иррациональной любовью к своей земле и верящих в избранность своего Пути.
Пути Воина. Именно так, без кавычек...

Помилуйте, какое Дао, какое Бусидо, какой, на фиг, модный ныне "путь воина", врывающийся к нам с экрана в виде недоделанной штатовской блондинки-тарантинки с самурайским мечом или модных интеллигентских повизгиваний над грибными кастанедовскими латино-трипами?!!. ...попса это все, право.

У бабушки своей спросите, что такое "путь воина", что такое "вкус Победы". Она расскажет. Она была молода и красива, когда ее затянули в гимнастерку и посадили за турель пулемета ночного "бомбера" ПО-2. И будучи всего слегка за 18, она превратилась из простой выпускницы средней школы в "ночную ведьму". Обрела славу мифического персонажа, крушителя вражеских аэродромов, посылающую неотвратимый и карающий меч на головы сонных оккупантов. Она была богиней смерти, архангелом с красной звездой во лбу...
А может она была инструктором медсанбата?Перевязывала раненых, давала надежду умирающим и в этот момент она тоже забывала о себе... и верила в победу. Жаждала победы. Приближала ее.

Они, эти сморщенные, трясущиеся от болезней, одиночества, старички и старушки знали смысл фразы: "Наше дело правое! мы победим"

Спроси у старичка, сидящего в метро и узловатыми пальцами сжимающего рукоятку самодельной палочки... Он одет в выцветший пиджачок. Плечи пиджачка топорщатся, потому что под ним шерстяной пуловер на два размера больше и подошвы ботинок наспех приклеены "супермоментом". Ты думаешь он несчастен? Да это ты рядом с ним несчастен! (несчастна) ...потому что не испытал и сотой доли тех чувств и переживаний, которые судьба "протащила" через этого седобородого призрака. ...а вдруг и его роспись более чем полувековой давности есть на мраморе цокольного этажа немецкого парламента?

И дело не в том, чтобы обязательно с кем-то воевать. Святое чувство Победы можно испытать ни разу не взяв в руки оружие. Просто идя своим путем. Не "путем Воина", "путем Мескалито" и прочими импортными выходами в недоастрал.... своим путем. Это самое трудное. Потому что этот путь надо знать. И если идешь по нему, то обязательно (я уверен) окажешься в Значимый для тебя исторический момент в Значимом для тебя месте. Не важно что это: чаша Грааля, руины Рейхстага, врата Царьграда или просто Твое Место (Твой Дом, Твое Дерево, Твоя Правда)
9 Мая 1945 года - результат того, что он был, Свой Путь (хороший, или плохой, праведный или ложный - значения не имеет)

P.S.: как родившийся в этот день, я просто не могу по другому относиться к этому слову - Победа

Выполняю данное в обсуждении ДР С.М. Буденного торжественное обещание. Небольшая зарисовка о встрече в последние годы жизни легендарного маршала. Рассказана одним из череды моих бывших непосредственных начальников. Эта история произошла в конце 60-х годов, когда мой начальник, назовем его Яковлевич, был еще зеленым лейтенантом и проходил службу в славном г. Риге. Представьте, непривычно жаркий для Прибалтики июль, ходить на службу и то жарко, не то что нести эту самую службу, будучи в наряде. И вот срочная телефонограмма из гарнизонной комендатуры. Немедленно выделить n число наиболее подготовленных офицеров с nх2 числом наиболее образцовых солдат, обеспечить их транспортом для несения патрульной службы. Комендантам подразделений произвести тщательный инструктаж, осмотр внешнего вида и проверить знание Уставов ВС СССР. Выделенным силам прибыть свои ходом в 6-15 ХХ.ХХ.ХХ (завтра) в комендатуру, для дальнейшего инструктажа и прохождения службы до 23-00. А случилось вот что. На отдых в Юрмалу прибыл Генеральный инспектор кавалерии ВС СССР, Маршал Советского Союза, прочая, прочая... С.М. Буденный. Отдыхать маршала поместили на спецдачу на взморье, где позднее был санаторий МО СССР «Лиелупе» (может кто бывал, служивые?). Ну и основательно перебздевший комендант Рижского гарнизона, получив информацию из штаба округа, решил прогнуться и приказал обложить спецдачу военными патрулями, так чтобы ни одна, понимаешь птица, тем паче в военной форме не помешала заслуженному отдыху заслуженного человека. Короче Яковлевичу с ПМ, 16-ю патронами, 2-мя бойцами со штык-ножами, досталось патрулировать асфальтовую дорожку между боковым заборчиком (небольшим таким) дачки и мерно катящей воды свои в лоно Рижского залива Балтийского моря речке Лиелупе (в пер. с лат. - Большая река, вода). 500 м вперед по асфальту, 500 м назад, под палящими, ну прям не по-прибалтийски, лучами солнца, мимо манящей водной глади и прохлады кустиков у забора, перекур последние 10 мин. каждого часа у угловых (поворот забора) кустов, откуда время от времени показывалось лицо помощника коменданта, руководящего процессом и проверяющего несение оного. А форма тогда была, кто помнит или знает, т.н. старая с глухим п/ш кителем со стоячим воротничком, опять таки портупея, сапоги... Наступала тяжкая пора послеобеденного зноя. Насквозь пропотевшие, изнемогающие от зноя, с пересохшими от жажды и ежечасного курения глотками, Яковлевич со своими патрульными были уже примерно на середине маршрута, как вдруг неслышно скрипнула почти незаметная калитка и в нательной рубахе, заправленной в бриджи с лампасами, в тапочках на босу ногу, появился одряхлевший, но тем не менее узнаваемый усатый маршал... «Смиииирно!!! Рааааавнение нааааалево!!!», - проорал Яковлевич и они начали рубить мягкий асфальт сапогами. Далее диалог.
Б. - Да тиши, ты сынок, подойди...
Я. - Товарищ маршал Советского Союза, лейте...
Б. - Да не кричи, сынок, вольно...Как звать?
Яковлевич назвал свое имя.
Б. - Откуда будешь?
Я. - станица Н-ская, Н-ского района, Ростовской области!
Б. - Казак?
Я. Так точно!
Наш, взгляд маршала по-отечески потеплел. Далее он осведомился, откуда будут родом бойцы, слегка огорчился, что они не из казаков. Расспросил о родителях, братьях-сестрах...
Б. - А не жарковато ли вам братцы?
Я. - Никак нет, товарищ маршал!
Б. - Молодец, наш ростовский. Казак! Так, вот что, я сейчас пойду вздремну тут после обеда на свежем воздухе, а вы - марш купаться! Скажете мой приказ! Плавать то умеете?
Я. и бойцы (хором) - Так точно, товарищ маршал...
Есть в армии приказы, которые хочется выполнять. Быстренько раздевшись и аккуратно сложив форму на бережку Яковлевич с бойцами окунулись в спасительную прохладу речки... Когда пом. коменданта, ковыряясь спичкой в зубах после сытного обеда на маршальской кухне, выпрошенного им у одного из порученцев, выглянул в очередной раз из кустов, то от изумления чуть не проглотил спичку. Патруль нагло, в полном составе, плескался в речке?...Перегрелись, блин...? «Вы что тут совсем ох..., мать вашу... трам-тарарам, лейтенант... я... тебя....», - заорал подбежавший к месту купания пом. коменданта. «Никак нет, товарищ майор», - выскочивший из воды Яковлевич, вытянув руки вдоль семейных трусов, - «Выполняем приказание Маршала Буденного! И вообще, Вы потише, он сейчас отдыхать лег после обеда...Хотя можете у него уточнить. Вон там калитка». Пом. коменданта вынужден был бесславно ретироваться. Остаток патрульной службы прошел неплохо. А на следующее утро старший порученец маршала позвонил командующему ПрибВО, комендант гарнизона получил свой фитиль и дурацкие патрули были отменены.

ОККУПАНТ

В начале девяностых годов прошлого века Прибалтика несколько неожиданно для себя и окружающих стала ломиться на волю. Нет, настроения на темы «незаависсимоссти» в тех краях давненько бродили как тот призрак по Европе, но Большой Брат был начеку. Самые «незавииссимые» получали бесплатную путевку в Азиатскую часть нашей огромной страны; далеко не каждый хотел бы побывать там даже туристом и на несколько дней - поэтому население предпочитало глупые и неуместные мысли, если они и возникали, держать исключительно при себе. И все было хорошо.
Но однажды Большой Брат то ли отвернулся ненадолго, то ли вздремнуть прилег - и понеслась. Грозного окрика все не было и не было, народ шалел от внезапно наступившей вседозволенности и спешил использовать нежданную дрему Большого Брата. Национальный язык, национальная символика, скоропостижный референдум - раз, и вот на карте появились три новых государства со своими валютами, границами, правительствами, армиями и другими традиционно необходимыми глупостями. Советская армия, только начинавшая долгий и таинственный процесс мутирования в армию российскую, но уже закончившая не менее таинственный процесс превращения в армию «оккупационную» с неодобрительным удивлением наблюдала за происходящим. Так окружающие глазеют на какой-нибудь опасный химический или физический опыт: с одной стороны интересно, а с другой хочется чтобы поскорее кто-нибудь вмешался и со словами «ты че ж это творишь, а?» прекратил эксперимент. Возможно, заодно прекратив и самого экспериментатора.
Опровергая данные социалистической статистики эстонцами, латышами, литовцами оказались едва ли не все поголовно - и те, кто еще вчера называл себя русским, гневно отпираясь если его называли эстонцем, латышом или литовцем, и те, кто эстонцем, латышом и т.д. никогда и не был. Внезапно все вспомнили родной язык - или то, что, как им казалось, было эстонским, латышским... С крайне серьезными лицами, не смеясь даже тогда, когда два таких латыша не могут понять один другого, хотя оба уверены, что говорят на чистейшем латышском языке (сразу хочу отметить, что мат остался русским; народные слова, причудливо смешиваясь с прибалтийскими не могли не вызывать улыбки). Те, кто языка не знал совершенно и даже не мог издавать похожие звуки начали разговаривать с ужасающим акцентом. Говорить по-русски сразу стало нежелательно, в ответ можно было услышать много всего от сакраментального «чемодан - вокзал - Россия» до «вот оккупаанты уйдут, ми вас всех русских повессим, та». Особенно сильно высказалась одна старушка, о которой точно знали, что она белоруска и еще несколько лет назад охотно вспоминала как в молодые годы партизанила по лесам исторической родины. С неумелым акцентом, плюясь от избытка ненависти к поработителям свободной Латвии она объявила «оккупанти уйдут, мы все, где они биили снесем. Бульдозэрамии. Взорвем, чтоби и следа от оккупантов не осталоссь! И креппость снесем...» - наверное, не давала покоя проникшейся национальной идеей старушке бурная молодость. Или просто в маразм впала.
А крепость была. В Даугавпилсе. Не очень старая, XVIII - начала XIX веков, достроили в аккурат к нашествию Наполеона - что бравого корсиканца, честно говоря, не остановило. Фортификационные ее качества с тех пор вызывали у командования обоснованные сомнения, и по прямому назначению крепость решили больше не использовать. А еще позднее на территории размещалось Даугавпилсское Высшее Военное Авиационное Инженерное Училище имени Яна Фабрициуса. Старые стены легко вместили и учебные корпуса с не менее учебным аэродромом, и казармы, и военный городок, и прочие хозяйственно-складские постройки.
Располагалась крепость несколько на отшибе, в стороне от наиболее цивилизованной части города; тонкой пуповиной, связывавшей этот район с Даугавпилсом, были рельсы по которым весело дребезжа бегал трамвай третьего маршрута; естесственно, подавляющее большинство пассажиров составляли офицеры и их семьи. Была, правда, еще тропа по которой неторопливо ползали автобусы, проходившая мимо учебного аэродрома и “Северного”, но она пользовалась гораздо меньшей популярностью. Можно было, в принципе, добраться и пешком - при условии достаточного запаса времени и общей склонности к дальним туристическим походам, но добровольцев для подобных променадов обычно не находилось.
Новые власти к советским войскам испытывали примерно те же чувства какие гусь испытывает к горячей сковородке и не упускали случая исподтишка напакостить по мере сил. Сокращение числа рейсов в народе восприняли стоически, хоть и морщась - в конце концов о тяготах и лишениях предупреждали заранее, а подобные случаи в масштабах вселенной и вовсе в расчет можно не принимать. Следующим шагом стала отмена бесплатного проезда для военнослужащих. Мол, есть своя армия, она пусть бесплатно ездит, а армия чужая пусть за проезд платит или пешком ходит. А чтобы не увиливали наводнили третий маршрут контролерами, набрав их из латышей. Офицеры поморщились еще сильнее - компенсации за оплату проезда родное министерство обороны выплачивать не спешило, предпочитая никак не комментировать происходящее. Конечно, нетрудно угадать кто бы победил случись какие-нибудь разногласия, плавно переходящие в рукопашную - но ведь ославят так, что потом не отмоешься. И в газетах напишут с броским заголовком, и по телевидению покажут сюжетик - свои же отцы-командиры после этого живьем съедят. Да вроде и не к лицу советскому офицеру несчастные копейки жалеть, «зайцем» ездить, дешевыми скандалами погоны позорить. Вот и платили, хотя все-таки с сожалением, а некоторые - даже с душевной мукой. До одного случая.
Утром офицеры ехали на службу, в училище. Контролер просто не мог не появиться - и он появился. Неспешно двигаясь по чреву трамвая, старательно проверяя билеты он вскоре дошел до одного из офицеров, ничем внешне не примечательного - средний возраст, средний чин...
- Фаш билеет, пожалуйстаа...
Служивый задумчиво посмотрел на нежданного собеседника и довольно ответил:
- Нету!
- Тогдаа платитте штрааф, - предложил контролер, - песплатный проезд для оккупантов отмениилии...
Теперь офицер смотрел суровее и еще задумчивее.
- Вот вы говорите что мы оккупанты. Так?
- Я-а-а, я-а-а, - закивал, соглашаясь контролер и радостно заулыбался, - таа, таа!
- Значит, я офицер оккупационной армии. Так?
- Та, - контролер согласился и с этим утверждением.
- Тогда такой вопрос, - голос офицера мгновенно изменился, став злым и резким, а сам он внезапно сильно увеличился в размерах. - кто-нибудь когда-нибудь слышал чтобы офицеры оккупационной армии в оккупированной ими стране платили за проезд?!.. вот и пшел отсюда!
И контролер пошел...
Больше контролеры на этом маршруте не появлялись.

ВЗЯТО С ФОРУМА www.avia.ru
В качестве назидания,как незя.
К нам пришел в полк на командира выпускник Акамедии (Монино),ввелся в строй и потом бегом-бегом ЛТУ полка.Ведет полк по маршруту,колбаса длинная получилась-нанесение удара составом всего полка.По времени явно с опережением графика.Как ни ППМ (поворотный пункт маршрута - прим. Авиатора),так команда с КП полка -"идете на 40сек раньше".
Следующий ППМ- и опять "...на мин. раньше..."
Следующий ППМ-еще больше.У командира голова кругом(расчет по скорости в обртную сторону не научился считать,точнее,не успел),а спросить -стыдно.Ну так и прутся с опережением графика всем полком.
Оценка по выходу на цель-сами понимаете...
После 4-ГО ИЛИ 5-ГО ППМа командир, после очередного напоминания про опережение по выходу на цель,не выдержал такого напряжения и нажимая на кнопку радио командует:"...Я ,201-й ! Полк! Стой!!!"...........