ЕЛКИ-ПАЛКИ
Рождественская история.
Последний мой наряд в уходящем 1979-м году... Наряд очень несложный - старший дежурной машины. Чего куда подвезти-отвезти, ночью смену часовых возить на свой полковой учебный полигончик, днем, при отсутствии боевых задач, по возможности не раздражать храпом дежурного по части или его помощника. Наш 175 танковый полк на окраине немецкого города Пренцлау уже начал предновогоднюю расслабуху. Двадцать пятое декабря. Католики, а может и протестанты, а особенно лютеране, сейчас, наверное, празднуют... Трескают какую-нибудь индейку, или что там у них положено... А я лежу себе, сняв сапоги, в крошечной комнатке за спиной дежурного, в которой уместились только видавший виды топчан, да куча блоков аппаратуры «Шнур». Блоки мирно гудят, светя зелеными лампочками и заодно неплохо обогревая это «помещение для оператора системы». Никакого оператора сюда уже давно не ставят - работает система, и не надо ей мешать. А топчан зато используется на полную мощность - не пустует никогда.
Мысли витают где-то высоко, в желудке булькает плотный обед с неслабым куском вареного вместе с толстой шкуркой сала, которое почему-то называется свининой... По телу бродит приятное тепло...
- Слышь, Саш, - не повышая голоса говорю через фанерную перегородку помощнику - а ты не знаешь, лютеране, это кто? Кто у них главный, Мартин Лютер Кинг?
Старший лейтенант Саша Бабсков, такой же холостяк, как и я, на секунду задумывается:
- Не, ты че, шутишь? Это древнее... Я думаю, 17-й век, там какие-то дела...
- Шучу... проверка ...
Грохнула железная дверь - вернулся дежурный по части - упитанный майор Кругляк со службы ГСМ.
- Ну что, орлы, пора к смене готовиться... Саша, ты книги позаполнял? Так, скоро Новый год, все готовы? Елки поставили?
- А на зачем они нам нужны? - синхронно отвечаем мы с Сашей... - Будут когда-то жены, дети, вот тогда...
- А вот мне, например, нужна. И товарищам многим из штаба... Вы-то себе с полигонов, небось, навозили, а про нас, тружеников тыла, кто позаботится?
- Ага, самые несчастные в полку - тыловики - подаю голос из-за стенки
- Ладно, ты там не бурчи, вылазь из будки, запрягай свой 66-й, и дуй, наверное, на танкодром за елками, пока есть время до смены...
- Ой, да там их уже и не осталось, одни пеньки да коряги...- пытаюсь отмазаться.
- Ничего, привезешь, какие есть, тут поделим по справедливости...
- А если немцы-лесники? - последний шанс отвертеться...
- Какие лесники, у них сегодня Рождество, или как там оно называется...
Приказ есть приказ... На улице ноль градусов, в воздухе просто висят капли то ли дождя, то ли тумана... Немецкая новогодняя погода... Растолкал водилу, дремавшего в еще теплой кабине...
- Заводи, поехали...
- Куда еще, на ночь глядя? Смена скоро...
- Коля, не бубни... За КПП поворачивай направо, поедем на танкодром за елками...
- Оба-на, да там же и дороги нормальной нету...
- Ничего, мы по танковой, потихоньку...
... Полковой внештатный танкодром был километрах в семи от полка и занимал северный склон здоровенной песчаной горы, поросшей редкими чахлыми сосенками. К южной стороне немцы проложили каменную дорогу и устроили красивый карьер с экскаватором. Добрую половину горы они уже вывезли, и южный склон представлял собой вертикальный обрыв высотой метров сто...
Долго ли коротко ли, ползли мы на двух мостах по мокрой раздолбанной танковой дороге, но все-таки доползли, с большим трудом выехали из колеи на ровное место, стали.
- У тебя, Коля, топор-то хоть есть?
- Да был где-то...
Добрых полчаса в темноте мы рубили все подряд, что имело иголки. Набив полкузова свежей зеленью, тронулись обратно. Проезжая мимо кромки обрыва, я заметил, что обрыв начинается совсем не там, где он был раньше. Плюс к этому свежие следы советского трактора С-100. Пошел смотреть. Ага! Немцы не дожидаясь, когда гора песка грохнется им на головы, с помощью бульдозера свалила часть вершины горы вниз к экскаватору... А там же нормальная дорога...
- Колян, поворачивай на карьер, счас за две секунды спустимся, а там шикарная дорога - за пять минут будем в полку...
Едем вниз по мокрому песку... Уклон градусов 40... Внизу призывно светят огни карьера... Проехали метров пятьдесят... Желтый песок блестит в свете фар... Внезапно впереди повисает зловещая чернота...
- Тормози, Колян!!!
Выскакиваю, подбегаю к краю... а там еще добрых метров тридцать уже вертикального обрыва... ПОПАЛИ... Теперь хотя бы не съехать вниз вместе с этим ненадежным песчаным козырьком... Так... Ноги проваливаются во влажный рыхлый песок по щиколотки...
- Колян, пробуй заднюю потихоньку, только не рви... У тебя ручник хоть держит?
- Да не знаю, на таком уклоне не проверял...
У Коляна явно стучат зубы от страха... до обрыва - каких-то три метра...
- Колян, не бзди! Хочешь, я сяду? Ты вниз не смотри, сюда смотри...
- Не, я сам... щас...
... 66-й неуверенно трогается, и через метр подъема закапывается всеми четырьмя колесами, ложась на мосты... Приехали. Вниз - нельзя, а вверх - никак... Помощи ждать неоткуда... Съезжать к нам сюда на любой машине - можно свалиться вниз вместе с нами, да и если 66-й не едет, кто тогда вообще сможет... Троса такой длины в полку наверняка не найдется, да и кто будет тащить? Танк? Дежурного командир просто убьет за эти елочки... Стоп, елочки...!
- Колян, ты уже в норме? Смотри, давай руля вправо, попробуем стать мордой вверх, чтоб колеса правильнее гребли... Ключ от колесных кранов есть? Давай, я открою...
Вниз машина идет намного веселее - дедушка Ньютон старается, тянет, гад к краю... После трех-четырех ерзаний на краю, машина становится боком и понемногу едет. Но там обрыв ничуть не меньше. Нам надо только вверх. Угол такой, что машина должна была уже покатится кубарем вниз, но что-то ее держит... Может, Бог? Разворачиваемся кабиной вверх, вот-вот вроде пошла - нет, опять садимся на мосты...
- Колян, слушай сюда... сдай назад на полметра, я засыплю эти четыре ямы, а ты потом с разгону... попробуй...
Получилось! Мы поднялись на добрых полметра! .. И опять закопались. Пробуем еще раз... Спускаемся... ногами засыпаю ямы... утрамбовываю... Давление в колесах уменьшил до минимума - хотя бы не «разуться». Рывок вперед... Есть еще полметра... Так, теперь настала очередь и елочек, простите уж, детишки... Еще разок... Колян, держись, прорвемся... Так. Пятьдесят метров по полметра за раз... Ничего... Через двадцать метров елки кончились... Выкапывать их обломки из песка нет никаких сил... Ноги уже еле двигаются, а надо засыпать, трамбовать... Бушлат и ПШ с портупеей давно валяются на земле, я уже мокрый как мышка... Стоп, бушлат... Почти новый... Ладно, похожу в старом... Под колеса его...Фуражка... О! Помогает! Прошли уже добрую половину пути...
- Не ссы, Колян,прорвемся... Как температура воды? Не кипит?
Еще рывок, еще... Вот уже хорошо видна трава на начале склона. Остается десять метров... пять... ну, тяни, родной! Подошвы от хромовых сапог давно отлетели, но ноги не чувствуют холода... Давай, с разгону... Вот передние колеса начинают хвататься за траву...Ну... еще чуть-чуть... ВЫЕХАЛИ!!!
Я падаю на мокрый песок - ноги уже не держат...
- Колян, мы выбрались, слышь? Что у тебя ноги-то враскорячку? А, от педалей... Ты молодец, Колян! Это я во всем виноват - хотел как лучше... И машина твоя - класс... А елки... да черт с ними... Время хоть сколько? Полдесятого? Эх, там нас уже ищут...
Танковая дорога показалась нам после всего этого самым лучшим автобаном...
Майор наш, не дождавшись елок, давно сменился и ушел домой. Дежурная машина за это время никому была не нужна, и никто ее не искал... Новый старший лежал на топчане, треплясь с новым помощником... Без бушлата и фуражки, в насквозь мокром ПШ, шлепая босыми ногами по ледяным лужам, я побрел в общагу, сменившись с такого легкого наряда.
Жизнь продолжалась...

ЗВЕЗДА НАОБОРОТ
**************************
Время - 2003, начало зимы.
Место - юг сектора Газы.
Событие - резервистская служба.
**************************

- Всё раком. Не как у людей. Шиворот-навыворот. По жизни так. У жены отец помирает. А я здесь. Командир, сука, говорит, - "на похороны отпустим". И на работе сокращают всех, кто дышит. Задница. Здоровья нету. Коленные суставы крошатся. А машканта* повисла на шее и сосёт прямо из артерии. Не отрываясь на выпуски новостей и теракты.

Валерка уже долго гнусавит. Мне это надоело, но приходится молчать. Ещё три недели с этим человеком закрывать "4-8"**. Заткну его, - тоже с ума сойду. От скуки. Пусть его....

-Я в апреле купил машину. Новую. Тойота Королла. В первую ночь увели, - почувствовав слабину, продолжает мой партнёр.
-Бывает.
-Почему только у меня бывает? Я что, верховный "шлимазл"*** ?
-Да ладно тебе, это полосы жизни. Белая-чёрная, у всех такое бывает.
-Да, у всех. Ведь, если я полечу к родителям, то самолёт задержат в Киеве. Потому что поломался. А когда починят, и он прилетит в Тель-Авив, обратно он не вылетит по метеоусловиям Киева. И я буду 24 часа сидеть в аэропорту. А когда объявят, наконец, посадку, я поеду в Арад****, а не в Киев.
-За каким в Арад? - поддерживаю я беседу.
-За таким... За паспортом, за забытым дома паспортом. Ясно?
-Лопух.
-Об этом и баллада.

Холодно. Темно. С козырька мерно капает на мешки с песком. Где-то в полный рост воет собака. Иногда слышна сухая и спорая ругань автомата. Где-то, южнее нас. Около Мурага*****. Восточнее идёт представление. Осветительные бомбы висят на парашютах, возится вертолёт. Наверное, кого-то обложили.

-Пацаны ржут надо мной, - напоминает о себе Валера. -Вот, - похлопывает себя по груди. - Керамику себе взял.
-Да я бы тоже взял. Только, тяжеленная она. Сколько? Шестнадцать?
-Вроде, четырнадцать кило. Зато, с моим везением лучше именно так и не иначе.
-Тут, у нас, вроде, тихо. Мы посерёдке, - пытаюсь поднять боевой дух товарища.
-Угу, с моим счастьем, меня и здесь что-то догонит.
-Не трынди. Аль тифтах та-пе ле сатан******.

Молчим. Собака тоже заткнулась. Шорох гравия. Угрожающе брякаем затворами . Тихо укладываемся в "люльки". Место, обустроенное для стрельбы с локтя.

-Эй, бойцы, не палите. Это я, Хаим-лавочник. Пивка вам принёс и пончики.

Отбой. Два щелчка, сбрасываем магазины. Передёргиваем затворы. Поднимаем выброшенные патроны с земли. У Валеры из-за пазухи, каким-то чудом минуя горловину броника, вылетает мобильник и ныряет в лужу.

-Я ж говорю, - обречённо ворчит он, рассматривая погибший аппарат.
-Сам виноват.
-Так и не спорю.

Пиво.Холодное пиво. Холодной ночью. Со сладкими булочками-суфганьот. Бред. Но ничего, идёт. Куда ему деваться?

-О! - показывает пальцем в тёмное небо Валерка.
-Чего?
-Звезда падающая.
-Желание загадал?
-.....Да, - после заминки отвечает он.

-А вон ещё....., и ещё, - воодушевлённо кричит он. - Видишь?
-Валер, это не падающая звезда. Это, - наоборот. Это - из миномёта палят, шельмы. Или ракетки. Они, видишь, - не вниз летят, а вверх. И трасса чисто красная.

Переваривает.....
-Ёп, вот оно, моё счастье....., перевёрнутое....наоборот.

Шорох гравия. Мы спокойны. Это - смена. На часах - два ночи. Горячий душ для сугреву, сто грамммм для спокойствия, и, баюшки в просевшей койке. Но сначала, - душшшш.
Захожу в барак. Свет не включаю. Стараюсь не шуметь. На ощупь ковыряюсь в рюкзаке, отлавливая мыльницу. Запропастилась, сука.
Шуршу ещё с минутку. Снаружи слышны шаги, - это Валера из своего барака в душ шагает.
-Ладно, думаю. Шампунью помоюсь.
Ещё секунду раздумываю, брать ли оружие с собой.

ВЗРЫВ разбудил всех.
-Тревога, тревога. В полной выкладке на периметр. Быстрее!
Топот, металлическое бряцание, мат-перемат. Суета. Я на улице быстрее всех, потому что ещё одет. Бегу на свою точку, на ходу застёгиваясь. "Сейчас пригодился бы Валеркин керамический", - мелькает в мозгу мысль. Вагончик душевых объят клубами дыма.
-Мина, - думаю. - Прямое попадание. А там Валерка.
Открываю дверь. Потоки горячей воды. Это не дым. Это-пар. Это не мина. Это - бойлер*******. Взорвался. Голый Валера стоит на лавке. Не отвечает. Скорая помощь, больница Сорока.

Следующим утром отвозил ему личные вещи. Жить будет, повезло. Ожоги несерьёзные. Кусок жести аннексировали, рану застрочили.

-Ну как ты?
-Нормально. Я привычный.
-Я пойду. Скоро командор приедет.
-А я, знаешь, что загадал, с той звездой, падающей?
-???
-Закончить это ходку живым и невредимым. Звезда наоборот. Не туда полетела...
-Зато дома раньше нас будешь, - нашёлся я.


*Машканта - ипотечная ссуда на приобретение жилья
** Закрывать "4-8", - заступать на пост на 4 часа, отдыхать 8, потом ещё 4, потом 8, и т.д.
*** Шлимазл (идиш) - растяпа, человек, за которым по пятам гонятся неприятности. Невезун.
****Небольшой город на юге Израиля, в районе Мёртвого моря. Два с половиной часа езды на машине из центра.
*****Мураг, - еврейское поселение, одна из самых опасных точек на юге сектора Газы.
******Не открывай чёрту рот (дословно с иврита). По-русски, примерно, как "Типун тебе на язык", или что-то похожее.
*******Бойлер, - бак для прогрева воды электронагревателем. Если неисправна автоматика, - может перегреть и взорваться. Когда он взрывается на крыше, - полбеды. В помещении - страшнее. Это бомба. В вагончике он был внутри.

P/S - На выходе из больницы ему на голову упал плафон светильника. С лампами. Вытрусил компенсацию, недавно совсем. Без суда и мандавошек. Вчера видел его на новой Тойоте. Белого цвета. На крыше - пятно тёмной краски. Большое. Неправильной формы.

Сказ об Иване Одноглазом,
о заморской стороне, об альбуциде и скорой помощи.

Жил да был Иван-Балда, хорошо жил - в пейнтбол играл, на Кубок Мира в орландо на Флоридщине ездил. Но в какой-то момент стало ему житься плохо: поехали от избыточной энергии Иван со товарищи в перерывах между играми на картах покататься, вылетела из-под колеса какая-то мелкая дрянь и угодила Ивану в глаз. И стал глаз у Ивана, как у самого Терминатора - ярко-красный. Сказали тут ивановы соратники Заветное Слово и стали окружающих американцев этим глазом пугать - че далать-то? Американцы попервоначалу в обмороки налаживались - уж больно страшно глаз смотрелся, да их подхватывали вовремя. Но, подхваченные, все в голос говорили - везите Ивана-Балду в отделение скорой помощи, да побыстрее. Выбрали соратники тогда перевозчиков - Врача, который действительно врачом был и два слова по англицки знал, да Николая-Нидворая, который знал целых пять слов.
И повезли они Ивана в госпиталь по хайвею по широкому. А на берегу хайвея (Irlo Bronson Memorial Hwy, Rd 192, Kissimmee, FL) стоит местная аптека - к автомобилю передом, к пешеходу - задом. И Врач говорит Нидвораю - а давай, пока суть да дело, в аптеку заскочим, альбуцида какого купим да Ивану-Балде глаз промоем - все легче будет, инфекция скапытится...
Заскочили. Смотрят - нет альбуцида. То есть, наверное, где-то есть, но не видно. Подходят к провизору тамошнему, говорят, используя 7 англицких слов на двоих - альбуцид нужен! Провизор не понимает. Тогда Врач напрягся, вспомнил латынь, на бумажке написал - показывает. Провизор обрадовался, закивал - точно, есть, мол, такое! Но не дает - рецепт от врача нужен. Показывают перевозчики тогда самого Ивана-Балду и поднимают ему веки. Покачнулся провизор, но устоял и говорит - да, нужен альбуцид, но не дам, нельзя без рецепта.
Сказал тогда перевозчики да Иван-балда хором Заветное Слово и поехали дальше в госпиталь.
Подъезжают - красота... Газоны зеленые, стриженные на десятки гектаров вокруг, спринклеры их поливают, а посреди, утопает в зелени дворец розового полированного туфа - сам госпиталь. И во всех десяти крыльях госпиталя тихо, ибо выходной день, и только у одного подъезда шевеление - там-то и есть отделение скорой помощи.
Влекут перевозчики Ивана-Балду за стеклянные за двери, давят на пупку звонка, выбегает к ним целая дипломированная медсестра, записывает, как Ивана-Балду зовут-кличут, смотрит ему в ясны очи, собирается было в обморок, но спохватывается и заводит в горницу - сидите, говорит, да ждите доктора, щаз придет.
Сидят наши молодцы, озираются. А горенка забавная - чего только нету. И ящик-самогляд на железной палке поворотной, и лежанка самобеглая, и шприцы-самотыки, и много еще других непонятных колдовских вещей. Ждут они, значит, пождут доктора, а того все нет и нет. Час ждут, другой ждут - стали Заветное Слово говорить, чтобы доктора вызвать. Но доктор, видать, сильно заколдован был - не сразу взяло его Заветное Слово, только в половине четвертого часа пришел.
Пришел, глянул Иван-Балде в красный зрак, да чуть сразу через стену не ушел - хорошо, Нидворай с Врачом удержали. И говорит заморский доктор - хреново ваше дело, молодцы! Не иначе, Ивану-Балде что-то в глаз попало!
Вспомнили молодцы тут докторову матушку - большого ума сына воспитала, без него хрен бы догадались, что случилось. А доктор продолжает - дык надо бы Ивану глаз-то альбуцидом промыть!
Икнулось тут докторовой матушке еще раз - ибо только за альбуцид и были у добрых молодцев думы последние пять часов.
Ща, - говорит заморский доктор, - Мы ему укол специальный сделаем, от столбняка.
И то дело - пришла медсестра, вколола Ивану чего-то полезного. А доктор раздухарился, поперли из него медицинские знания - надо, говорит, проверить, не повредил ли Иван себе зрение! И сует Ивану какие-то картинки с буквами - читай, дескать. Тут перевозчики говорят - ты, мил человек, поторопился, это я, Врач, два слова аглицких знаю, да Нидворай - еще пять, а вот Иван-то у нас Балда, оттого не знает ни одного. Задумался доктор крепко, но придумал быстро, минут через десять - пусть Врач напишет что-нибудь на бумажке по-русски, доктор Ивану покажет, а Иван прочтет. Так и сделали - глянул Иван на бумажку обеими глазами, прочел все верно. И тут слышит Нидворай, что Врач опять Заветное Слово шепчет - в чем дело-то? А в том, говорит Врач, что надо при такой проверке здоровый глаз закрыть. Нидворай доктору перевел, а тот очень обрадовался - точно! говорит, надо здоровый закрыть, как же это я запамятовал! Пиши еще чего-нибудь!
Написал Врач чего-нибудь еще раз, тут и прочел Иван-Балда своим красным глазом все без ошибок. Тут, конечно, глаз ему промыли да наложили повязку через всю голову крест-накрест, чтобы крепче держжалась, да чтобы глаз невзначай не выпал. А после уже честным пирком да за свадебку - отправили в кассу, поскольку скорая помощь бесплатно не помогает, у них тоже полон дом жен-детей да голодных налогоплательщиков. Так что весь цирк да удовольствие обошлись нашим молодцам в 400 зеленых рубликов, за что госпиталю в благодарность было сказано немало Заветных Слов.