"БАСКЕРВИЛЕЙ"

Командиры отшучивались. Говорили, - это корабль пустыни, секретная конструкция. Она действительно выглядела кораблём. Правда, без кормы и носа. Отсутствие якорей списали на прапоров, а чёрный цвет - тоже на прапоров (а на кого же ещё ?) .

Рота иногда бегала по утрам. Гоночная трасса пролегала аккурат около бортов конструкции. Бойцы бежали и стучали кулаками по металлическим бортам, лаская слух возникшим гулким эхом.

Как и полагается судну, выброшенному на сушу, вход в конструкцию находился на уровне второго этажа. Так что, лёгкий душевный трепет посетил бойцов, когда как-то утром ответом на грохот солдатских кулаков был грозный окрик с "палубы".

-Я щас спущусь и кому-то по 3,14издоболке настучу!!!

В проёме двери стоял прапорщик Савицкий, начальник продсклада, и тяжёлым взглядом провожал подразделение.
-Как этот удила туда залез? И что он там делает? - мучил воинов вопрос.
-Поселился он там, - отрывисто дыша ответил замок.
-Они с Петренкой (ещё один такой же) чего-то не поделили, вот Сава и нашёл себе жилплощадь.

Привычка - несгибаемая вещь и ещё не раз, рота, пробегая около "корабля", колотила по листовому железу бортов. И не раз Савицкий, выпрыгивая в негляже на палубу, угрожал всей толпе коллективной расправой.
Савицкий был человеком обстоятельным и серьезным. К облагораживанию жилья подошёл очень основательно и на входной двери(второй этаж, помните?) повис амбарный замок, а в маленьких окошечках появились белые занавесочки, искусно выполненные из обычных простынок. Вместо верёвочной лестницы у "парадного" появилась приставная, снятая со старой вышки у въезда в парк. С существованием "корабля" смирились и привыкли к нему, как привыкают к мозолям.

Ближе к осени явился экскаватор и начал рыть котлован. Прямо около "корабля". А на следующий день Савицкий экстренно эвакуировал нажитое. Сверху спустилась кровать, тумбочка, шкаф, вешалка, стол, стул и ещё много всякой всячины, опись которой займёт весь русскоязычный интернет. Когда и каким образом он натаскал это добро, - летопись ВС СССР упорно скрывает. Но тогда рота особенно и не задавалась лишними вопросами. Рота сжигала ресурсы системы, рассматривая исполинских размеров кран "Ивановец", танцующий около "корабля". Кран покрутился, вытаращил подпорки, подцепил "судно" и бережно опустил его в подготовленную могилу так, что второй этаж стал первым. Подключили к водопроводу, аккуратно забросали землицей и комроты торжественно провозгласил, что завтра утром состоится церемония открытия клуба по интересам.

Перед тем, как отбиться, народ посчитал святой обязанностью проверить, что же там внутри. Дергали дверь и пытались заглянуть в окошки, подтащив бочку. Однако, амбарный замок Савицкого всё ещё висел, а занавески плотно хранили военную тайну.

Ст.сержант Кочетов, дежуривший по роте, почуял острый приступ необходимости где-то посередине ночи. Выбрался из казармы и с закрытыми глазами направился к "кукушкам". А путь к "кукушкам", так же как и гоночная трасса, тоже пролегал около "корабля". И послышалось Кочетову, что из закопанного корабля сочатся разные странные звуки. Ст. сержант, обладая зачатками рационального мышления, возлагал большие и набухшие от крови органы тела на нечистую силу. А потому, гонимый любознательностью, подошёл к двери. На его удивление, замка не было, а сама дверь была приоткрыта.

-Кто тут? - спросил Кочетов, вполне рассчитывая на ответ.
Ответа, однако, не последовало и немного поразглядывав темень в упор, ст.сержант тихо прикрыл дверь и пошёл дальше по делам. Когда он отходил, странные звуки почудились ему снова, но, будучи под впечатлением естественной надобности, на звуки он плюнул. На обратном пути звуки донеслись опять. А дверь снова была приоткрыта. На голосовой контакт снова никто не пошёл и ситуация дежурному по роте показалась в высшей мере нуегонах. Кочетов огляделся по сторонам, приметил подходящую деревяшку, прикрыл дверь и подпёр ручку.

У входа в казарму столкнулся с дежурным по части, начином полка и, забыв козырнуть, выпукло обрисовал ситуацию в двух непечатных фразах.

-Хуйня какая-то, - сразу поверил начин и взвёл ПМ.
-Фонарь бери и выходи, - скомандовал он и начал красться к "кораблю" (хоть, расстояния до него было ещё около 50 метров).
Кочетов взял фонарь, по-уставному пригрозил кулаком сонному дневальному и пошёл догонять начина.
На этот раз странные звуки уже не доносились. Но для полного разрешения ситуации, помещение было обследовано под светом фонаря. Кочетова приятно удивили знакомые архитектурные формы интерьера и, немного смутило отсутствие источника странных шумов.
Гул их собственных шагов, отскакивая от железного пола, рикошетировал от железных стен и слегка пугал экспедицию. Военные недолго побродили внутри, попинали ногами всякие предметы, похмыкали, пожали плечами и вышли. На всякий случай дверь снова подперли деревяшкой, и каждый пошёл своей дорогой.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

-Рота подъём, - пропел дневальный и героически, грудью, остановил на лету чей-то сапог.
Второй сапог чуть не убил комроты, заглянувшего на огонёк.
-Выходи строиться! - загадочно сказал он, неглядя зашвыривая сапоги обратно в "зал".

-Сегодня вы пойдёте писать и подмываться в новый сральник. Убедительная просьба хранить социалистическую собственность...
-И метать точно в дырку, - помогли из строя.
-Вот именно, - сказал командир и спустил ораву с привязи.

Жестяная конструкция усиливала шум щенячьего восторга и наружу выплёскивался монотонный весёлый гам. Всему приходит конец. Все оправились и помылись в новеньком, пахнущем свежей краской гигиеническом блоке. Рота повзводно выстроилась на поверку, но вой из нового сортира продолжался. Бойцы переглядывались, командование с любопытством слушало перекличку, поглядывая на туалет, а вой не прекращался. Послали гонца. Гонец вернулся и заявил, что в туалетной комнате никого нет, а вой идёт из подземелья. Техник роты решил проверить сам и удалился. Минуту спустя вышел из помещения, и закрыв лицо руками, сполз по стене. За ним последовал командир автовзвода. Спустя минуту тоже вышел и уселся рядом с техником. Они дистрофично ржали и контактировали с окружающими посредством резких жестов, указывая куда-то вниз.

А там, внизу, в пространстве под железным полом стояли две большие банки томатной пасты. На банках стоял начальник продсклада и выл.

Баскервилей, - прозвали Савицкого после этого. Собака Баскервилей, - любили уточнять. А за туалетом прочно закрепилось название Погреба Савицкого. Страсти, конечно же, улеглись, а Савицкого постепенно отправили подальше.
С мешками сахара и муки вопросов не возникало. А про то, каким образом в подполье, через отхожую дырку, пролез ящик тушёнки, никто спросить не успел.

Лопух на выезде.

- Ха! Я тебе говорил - не лезь!
- Но "Бредни" с дядей Мишей вызвали кучу позитивных реакций! Люди улыбались, и часть их проблем просто снималась!
- С чего ты взял? На самом деле тебя держат за дурака!
-Но мне говорили: "Спасибо, ты снял негатив..."
- Врут, мин херц! Ей-Богу, врут!

* * *
Посвящается Алле Она, как признание в вечной любви и извинение в счет неправильно истолкованных шуточек.
******
1984-ый. Лопух, закончив школу и зажав в ручонке аттестат о очень среднем образовании, радостно ломанулся вперед, во Взрослую Жизнь.
Взрослая Жизнь, пряча ехидную ухмылку, распахнула навстречу свои объятия.
***************
...Ух ты! Городишшо! Автобусишшов-троллейбусишшов-трамваишшов!!! Немерянно!
Ну, автобусы-троллейбусы и в нашей рыбацкой деревушке водятся, но трамвай - это да! Это - сила!
Стою, открывши рот, посреди Витебска, куда приехал поступать в радиоучилище.
"Потеряишшьси... Заблудишшьси..." - причитала бабушка, когда я ехал сюда.
- Не боись, бабуля! - почти уверенно отвечал я ей. - В горах не терялся, в тундре не блудил, что мне Витебск! Что я - совсем дикий, что ли?
Тем более, что в Витебске я бывал - ежегодно, по приезду к бабушке, выбирались мы всей семьей к родне.
Но, как оказалось, выезд (а точнее - привоз: далеко от себя меня не отпускали) и самостоятельный приезд - это две большие разницы.
На остатках былой самоуверенности нашел я училище, подал документы в приемную комиссию, узнал о дате собеседования и отправился назад, на вокзал. У окошек касс царило столпотворенное оживление. Или оживленное столпотворение? А, не это - суть, а то, что стоять за билетиком на дизель пришлось долгехонько. Взял я этот клочок бумажки минуток за 10 до отхода дизеля, причем еще умудрился выскочить в близлежащий магазинчик и взять торт "Киевский" - побаловать братца да бабулю. После чего с высунутым
языком подбежал к дизелю. Возле него копался какой-то не то путеец, не то стрелочник.
- Отец, дизель в Оршу идет? - запыхавшись, спросил я.
- Иде, - согласно кивнул дяденька не-знаю-кто-там.
Я взгромоздился в вагон, удивляясь его полупустоте - в основном в сторону Орши дизеля ходили почти битком, но мало ли чего? Может день нелюдный? И задремал.
Через какое-то время я перестал дремать и уставился в окошко. Мимо проплывал лес. "Наступняя станция - Почынкы" - радостно прохрипел динамик голосом непротрезвевшего машиниста. "Что-то не помню я никаких Почынок, - порадовало меня подсознание. - А хрен его знает, может и знаю, только подзабыл..." - и с этой умной мыслью я снова глупо вытаращился в окно.
С каждой наступней станцией уверенность моя убывала как вода в Кольском заливе во время отлива - быстро и но уверенно. Наконец, собравшись с мыслями, я подошел к скучающему в углу мужичку и вежливо спросил:
- Земеля, а Орша скоро будет?
Увидев его вытаращенные глаза червячок моих сомнений вгрызся в меня поедом. Дело явно пахло керосином.
Мужичок привел глаза в нормальное полумутное состояние и, покрутив пальцем у виска, ответствовал:
- Ты шо, хлопець, таво?
Ответить мне помешали сразу две вещи: в вагон вошла контроллер, а дизель подошел к конечной станции.
- Усё, канэчная станцыя! Гражданы, ослободните салон вагона! - жизнеутверждающе прогудела тетенька слоноподобных размеров.
Я выглянул в окно, чтобы прочитать название наступившей конечной станции.
- Ё...Ё...Ё-зе-ри-ще! - не веря собственным очам еле прочел я.
- Ну да! - подтвердила тетенька с дыроколом.
- А я в Оршу ехал! - полный праведного негодования воскликнул я. - А вы куда меня завезли?
- А дизель на Оршу усегда с другого пути ходыл! - отпарировала тетка.
- Ну так везите меня взад! - сдался я.
- Ходы у кассу, купляй былет! - невозмутимо обрезала меня работница железнодорожного стервиса.
- Да я Вам деньги дам! - полез я дрожащей от возмущения рукой в карман брюк.
- Да нэ трэба мене твоих грошей! - взорвалась тетка. - У кассу ходы, русской мовой тобе гутарю!
Что ж, делать нечего, бояре - все мы слуги государю... Выскочил я на жалкое подобие перрона и резво чесанул в поисках кассы.
Нашел, хотя окошко кассы было вырезано в самом дальнем, самом темном углу зала ожидания. Купив билет, я так же резко выскочил на перрон и, открыв рот, грустно проводил глазами исчезающий за поворотом дизель. Слов не было. Были одни жесты и связки. Пришлось возвращаться в кассу.
- Ну шо ж ты так? - сочувственно покачала головой кассирша, принимая обратно мой билетик. - Таперяча вот только у шесть часоу поезд буде, пассаржисский.
Я посмотрел на часы. Ну что ж, все не так уж и плохо - до шести оставалось чуть меньше двух часов, посижу на солнышке...
... - утра. - добила меня кассирша одним словом.
- Как утра? - засуетился я. - Какого утра?!
- Завтрешнего, - невозмутимо пояснила мне добрая тетя.
- А магистраль какая на Витебск есть? - безнадежно спросил я. Сидеть в этой дыре до утра меня не вдохновляло.
- А то як же ж! - обрадовала она меня. - Выходышь вот сюды и ходы вот туды - там и буде магистраль!
Я, слегка приободрившись, взял в одну руку дипломат, в другую - тортик и почесал в указанном "ходы туды".
Кругом раскидывались поля, чирвикали разные пичуги и вовсю скакали зеленые кузнечики. Я бодро шагал, дыша свежим воздухом свободы. Но не долго: передо мной, как перед былинным русским богатырем, встала дилемма: тропинка лихо разделялась на три составляющих, причем всяких там "Направо ходы... Налево ходы..." - не было!
Озадаченный, но не сбитый с толку, я выбрал наиболее правильный путь: просто пошел прямо.
Эх, говорил же наш общий дедушка Владимир Ильич - "Мы пойдем другим путем!" Не послушался я старших и вышел к какой-то деревеньке. У околицы наблюдались два мужика: один косил траву, а второй точил косу. Не ту, которой косил первый, а другую. Я понял, что зря я пошел прямым путем.
- Мужики! - возвал я к ним. - Я вот (объяснил я им ситуацию). Для того, чтобы добраться до магистрали - куда мне надо было сворачивать: направо, или налево?
Мужик, который точил косу, перестал ее точить и задумался. Второй, косивший траву, перестал ее косить и тоже задумался.
- Налево! - наконец-то вспомнил точильщик. Косильщик согласно закивал головой.
Я поблагодарил и отправился к развилке с целью свернуть налево. Дойдя до нее, я сплюнул и подумал: "Ну что стоит усановить тут табличку? "Налево ходы - на магистраль попады. Направо ходы - ээээ... не спросил я куды попады. Напрямо ходы - в дяревню попады!". И бодрым шагом по полевой дороге направился через начавшие уже приедаться поля к конечной цели своих блужданий.
Через час, когда начало уже смеркаться, я уперся в глухой и какой-то негостеприимный лес. Смутные подозрения наперебой стали уверять меня, что что-то тут явно не так.
Я решил проверить и заглянул под сень леса. Дорога обеими своими затравленными* колеями терялась где-то там.
Я подумал... потом еще подумал и еще - хотя это занятие мне не особенно нравилось. Мои думы натолкнули меня на мысль, что я - лопух. Мужики сказали мне - свернуть налево, я и свернул... налево, но идя от деревни!
А вопрос-то я как поставил? Куда надо было свернуть! Так что свернув налево, я на самом деле свернул направо, а надо было свернуть направо - вот тогда бы я свернул налево!
Таким образом, разложив все по полочкам, я поплелся обратно, к развилке. Червячок все точил меня, злорадно намекая, что буду я ходить вокруг этой развилки не один день.
Добредя до этой проклятой Голгофы, я свернул на единственную нехоженную мной тропу и пошел по ней, куда глаза глядят. Стемнело. Кузнечики и прочие цикадистые твари примолкли, с интересом ожидая развязки: дойду я все-таки когда-нибудь куда-нибудь, или так и буду скитаться по полям вечным странником? Мне это тоже, если честно, уже стало интересно.
Наконец из-за небольшой рощицы я услышал какое-то странное журчание. Пройдя ее насквозь, я увидел то ли широкий ручей, то ли узкую речку. Напившись, я начал искать переправу, безнадежно думая о своем цыганском счастье.
Но, вопреки моим неожиданиям, я ее нашел - неошкуренное бревно, перекинутое с одного берега на другой. Балансируя тортом и дипломатом, я почти лихо форсировал водный рубеж и устремился дальше - к звездам, видным из-за холма. И, чуть подальше холма, но поближе звезд я набрел на магистраль!
Но, увы, она была пустынна.
Сориентировавшись на местности (на уровне инстинктов, переданных мне предками), я пошел в сторону предположительно Витебска. Через минуток этак сорок сзади послышался звук приближающегося авто. Уже ни на что не надеясь, я махнул рукой - и волшебная карета остановилась!
Я ущипнул себя - и правда, есть! "Жигуль", и улыбающийся водитель спрашивает меня - куда мне ехать! Я ответил. Садись, сказал он мне, довезу!
По ходу движения мы разговорились. Водила, как оказалось, перегонял чей-то авто из Белоруссии в Прибалтику, и пожелал узнать: что я делаю в такой час посреди дороги, вдали от человеческого жилья. Я ему рассказал. После истории с мужиками и развилкой машина, круто вильнув, слетела на обочину и, визжа тормозами, остановилась на самом краю глубокого кювета.
Ну вот, - родилась в моей бестолковке унылая мысль, - сейчас тебя высадят и снова иди пешком.
Мужик ржал. До истерики, до икоты. Потом, выпив минералки и отдышавшись, пояснил мне причину своего хохота. Оказывается, если бы я прошел через эту деревушку метров 400, то вышел бы на эту магистраль!
А мужуки? - спросил расстерянно я.
А что мужики? - ответил мне водила. Ты же не спросил: как дойти до магистрали! А спросил - куда сворачивать на развилке! Что спросил, на то и ответили!
Так вот и доехали до Витебска, где водитель высадил меня у вокзала, не взял ни копейки денег и на прощание посоветовал спрашивать у машиниста дизеля - куда точно идет этот дизель. Потом, заржав как конь, он укатил в ночь. Я же отправился в зал ожидания - ожидать близкое уже утро.
P.S. Учиться в Витебске Лопух так и не стал, но не из-за этой поездки "не в Оршу", а совсем по другим причинам. Но это совсем другая история...

_____________________________________________________
* - Затравленными - в смысле совсем заросшими травой.



--------------------------------------------------------------------------------

"После того как Верховная Рада признала недействительными результаты президентских выборов на Украине, Бундестаг признал недействительной победу над Германией в 1945. "В ходе боевых действий имели место многочисленные нарушения" -аргументировали свое решение депутаты. Представители ЕС согласились с решением Бундестага, признав, что лучшим выходом было бы проведение Второй Мировой войны повторно до конца этого года."